Чингиз Абдуллаев - Его подлинная страсть
– Еще раз извините. Я не хотел никого оскорблять. Тело привезли в ваш морг сразу для вскрытия?
– Конечно. Есть процедура подобных осмотров. Сначала в полиции оформляют все необходимые документы, затем привозят тело к нам под охраной офицера полиции. Тело помещается в наш морг под специальным кодовым номером и затем оно поступает на вскрытие. Иногда в морге бывает до тридцати или сорока тел.
– Их не могли спутать?
– Это невозможно, – убежденно сказал врач, – морг запирается на ключ. В нем дежурят наши охранники. На каждом теле есть своя бирка, продублированная на другой ноге. Нет, это невозможно. У нас еще не было случаев хищения или обмена тел.
– Все когда-нибудь случается впервые, – сказал Дронго. – Но есть человек, который отвечает за ключи от морга?
– Все строго контролируется, – пояснил Синг, – и мы все проверяем по нескольку раз. Согласитесь, что мы не могли принять молодого белого повесу или пожилого афроамериканца за этнического китайца средних лет. Мы для этого слишком опытные специалисты. Да здесь и не нужно быть специалистом, когда все понятно при одном взгляде на тело. Но у нас есть ответственный дежурный, который лично запирает двери морга. Господин Пол Бантинг. Он работает у нас уже двадцать лет. Его сменщик чуть меньше. Но в любом случае это проверенные и надежные люди.
– Я могу с ним побеседовать?
– Конечно. – Врач нажал кнопку селектора и попросил пригласить к нему Бантинга.
– Ваши подозрения абсолютно беспочвенны, – улыбнулся Синг, – у нас в клинике нет никакого криминала, в этом вы можете быть уверены.
– Наверное, так, – вежливо согласился Дронго, – и много подобных вскрытий бывает у вас за день?
– Мы обычно проводим их по утрам. Иногда пять, иногда шесть, иногда даже восемь вскрытий в один день, – пояснил врач, – у нас такая работа. Наши заключения и протоколы нужны не только сотрудникам полиции или агентам ФБР, но и самим врачам, родственникам умерших, другим клиникам. Часто удается узнать гораздо больше об истинном состоянии пациента, обнаружив целый букет различных болячек, о которых не бывает указано в его резюме. Некоторые люди заранее дают разрешение на использование своих органов, и тогда к нам поступает тело уже без органа, вырезанного еще в момент клинической смерти больного. Когда мозг разрушен в результате аварии или несчастного случая, а тело продолжает функционировать. В таком случае все оформляется особым протоколом, который мы прилагаем к протоколу вскрытия. Иначе трудно объяснить, почему у больного вырезали почку или сердце, пока некоторые органы еще функционировали при травме головного мозга, несовместимой с жизнью.
В кабинет вошел седой мужчина лет пятидесяти с помятым лицом и потухшими глазами. Он был одет в синюю врачебную форму.
– Вы меня звали? – спросил он простуженным голосом.
– Бантинг, – обратился к нему врач, – господин эксперт хотел бы побеседовать с вами. Вы можете поговорить здесь, я все равно должен спуститься вниз. Только недолго, Бантинг. Вы нам понадобитесь внизу. До свидания, господин эксперт. – Он пожал руку Дронго и вышел из кабинета.
– Садитесь, – предложил эксперт своему собеседнику.
Тот сел на краешек стула.
– Вы давно работаете в клинике? – поинтересовался Дронго.
– Почти двадцать лет, – ответил Бантинг, – нет… уже двадцать два года, – сообщил он.
– И сколько лет из них у вас ключ от морга? – спросил Дронго.
Бантинг вздрогнул. Дронго увидел, как меняется лицо его собеседника, становясь более осмысленным, а в глазах появляется испуг. Он не ошибся, это был именно испуг.
– Много лет, – отрывисто сказал Бантинг, – я работаю там много лет. А ключи мне передал прежний дежурный. Лет восемь назад.
– И вы никому их не отдавали? – настойчиво спросил Дронго.
И опять страх, еще более усиливающийся. Бантинг заерзал на месте, начал шевелить руками, простужено закашлял, втягивая в себя воздух.
– Никому, – сказал он, отводя глаза и часто моргая.
Для того чтобы понять, как лжет этот человек, не нужно было быть психологом или сыщиком. Это было ясно с первого взгляда.
– И вы ничего не знаете? – продолжал давить Дронго.
– Ничего, – выдохнул Бантинг, – я ничего не знаю про этот труп.
– Я не спросил вас о трупе! – произнес пугающе громким голосом Дронго, глядя в глаза собеседнику.
Несчастный дернулся, занервничал, глаза стали смотреть куда-то в сторону.
– Вы подменили труп? – Теперь уже Дронго не сомневался в том, что его собеседник нервничает и от этого теряется от его вопросов.
– Нет, – вскочил Бантинг со стула, который опрокинулся, – нет! Я ничего не делал. Я не знаю, что они сделали. Они хотели только посмотреть на ключи от морга, которые я им показал. Только посмотреть.
– И вы их дали?
– Я только показал. Но они сделали запасные ключи, – выдохнул Бантинг, – и когда меня не было ночью, приехали в морг сами. Я пришел утром и сразу понял, что там были посторонние. И на ноге одного трупа бирки были завязаны другим узлом. Не так, как завязываю я. Я сразу побежал к дежурным на входе и узнал у них, что ночью приезжала машина полиции с каким-то телом. Но мой сменщик спал и ничего не видел. Я с ним тоже поговорил. И тогда понял, что тело подменили. Но я никому не сказал. Ни господину Рутенбергу, ни господину Сингу. Мертвецов все равно не оживить, а количество трупов по документам у меня совпало.
– И когда они приехали утром на вскрытие, вы ничего не сказали? – поинтересовался Дронго.
– Зачем? – спросил Бантинг. – У меня все было в порядке. Я выкатил тело, они его вскрыли и написали. А потом тело забрали родственники погибшего. Но самое интересное, что визит полицейских не был зафиксирован в нашем журнале. Получалось, что они просто приехали на прогулку в морг? Я еще тогда подумал, что у меня будут большие неприятности.
– Когда вы показывали свои ключи незнакомцам? В тот день, когда подменили труп?
– Нет. Примерно за неделю до этого, – ответил Бантинг, – один из них еще повертел ключи в руках и несколько секунд не возвращал их мне. Я тогда подумал, что напрасно я ему их дал. А потом он мне их вернул.
– Вы уверены, что это было за несколько дней до того, как у вас подменили тело? А не в день подмены?
– Уверен, – кивнул Бантинг, – это было ровно за пять дней до подмены. Только не говорите об этом господину Рутенбергу. Меня уволят, а у меня больная жена. Я не думал, что они могут подменить тело. Кому нужен мертвец из холодильника?
– Где вы их встретили?
– В соседнем баре. Я иногда захожу туда пропустить стаканчик-другой после работы. Вы думаете, легко общаться с мертвецами? Сначала я их боялся. А потом привык. И привычка пропустить стаканчик у меня осталась с тех пор… Их было двое. Такие молодые и вежливые итальянцы. Я сразу узнаю итальянцев, когда вижу их в нашем баре. Сначала они меня угостили, потом начали расспрашивать, потом снова угостили. Я начал рассказывать, хвастался, что являюсь заведующим моргом. Они начали смеяться, и мне стало обидно. Показал им ключи. Один из них взял и повертел ключи в руках, потом мне их вернул. Видимо, тогда и сумел запомнить или сделать незаметно слепок. Больше я их в нашем баре никогда не видел.
Бантинг тяжело вздохнул.
– Не беспокойтесь, – сказал Дронго, – этот секрет останется между нами. Только никому больше не рассказывайте.
Он вспомнил про включенный диктофон. Нужно будет еще подумать – стоит ли оставлять эту запись, подставляя несчастного сторожа морга под увольнение. Он не виноват, что доверился каким-то бандитам, которые так успешно провернули эту операцию. Но какие силы они задействовали, если заранее украли ключи, нашли подходящее тело и привезли его ночью в морг под видом полицейских! Похоже, что их визави серьезные люди. Это не убийца-одиночка или банкир, который работал с брокером. Это уже настоящая мафия.
– Идите, Бантинг, – печальным голосом разрешил Дронго. – И больше не теряйте головы в разговоре с незнакомцами.
Бантинг как-то обреченно кивнул и вышел из кабинета. Дронго проводил его долгим взглядом. Он не знал, что видит несчастного в последний раз.
Глава одиннадцатая
Дронго вернулся в отель к полудню и сразу позвонил Лоусону, который некоторое время спустя пришел к нему в номер.
– Что у вас? – осведомился Лоусон. – Чем закончился визит? Я просмотрел в Интернете данные на Рутенберга. Он очень известный специалист, и я не думаю, что его можно было уговорить поставить на карту свою репутацию, чтобы подделать какое-нибудь заключение. Это исключено.
– Он все сделал правильно, – пояснил Дронго, усаживаясь в кресло и продолжая рассказывать. – Обычно они проводят вскрытие по утрам в самой клинике. Им предъявили труп, зарегистрированный под именем Цзина Фенчужа, труп китайца примерно пятидесяти лет. И они его добросовестно выпотрошили. Китаец в этом возрасте, страдающий целым букетом онкологических заболеваний. Ранение в голову. Все верно, но совсем не так, как мы думали. Заведующий моргом убежден, что труп погибшего брокера подменили. Он вспомнил, что давал свои ключи каким-то итальянцам. Ночью, в день самоубийства брокера, неизвестная полицейская машина привезла труп, который нигде не был отмечен. Бантинг, тот самый заведующий, убежден, что труп подменили. Он сам завязывает бирки своим фирменным узлом и видел, что там бирки завязаны иначе. Утром Рутенберг и Синг осматривали другое тело.
