Екатерина Островская - Мотылек атакующий
Маша подошла к водительской двери и постучала по стеклу. Стекло опустилось, и парень сказал:
– Ну, ты че? Давай в тачку, быстро!
Маша улыбнулась приветливо.
– У вас колесо проколото.
Дверца приоткрылась.
– Да ты что? Во, блин, непруха! Второй раз…
Парень вышел. И тут же охнул – Маша сильно ударила его носком сапога по коленной чашечке. Потом пригнулась, почти присела и уже кулаком резко двинула ему в пах. Получив удар, парень начал оседать. Маша в прыжке заехала коленом в подбородок. Отступила на шаг и носком сапога ударила по другой ноге. Приспешник Артема Кущенко выл от боли, пытаясь выпрямиться. Маша распахнула приоткрытую тяжелую дверь «Рэндж-Ровера» и тут же резко закрыла, удар пришелся по голове парня. Он стал сползать на асфальт, и пока он не свалился окончательно, Маша еще раз ударила его дверью.
– Ну как, – спросила ехидно, – я прошла собеседование?
Затем подбежала к своей машине, села за руль, завела двигатель и увидела, что у нее трясутся руки.
– Все закончилось, – сказала она себе, – успокойся.
Но тревога не оставила ее. Ничего не закончилось – все только начинается! Что делать потом, Маша не знала.
Она резко стартанула с места, забыв посмотреть, свободна ли дорога, и только тогда глянула в зеркало заднего вида. И тут же услышала удар. А за долю мгновения до этого увидела, как тот, кого она посчитала поверженным, поднялся, уцепившись за приотворенную дверь, как его качнуло и повело в сторону, как дверь, за которую он цеплялся, распахнулась, и в ту же секунду свернувший в переулок огромный мусоровоз, не успев затормозить, врезался в него, отбросив вперед расплющенное тело и искореженную дверь «Рэндж-Ровера».
Ночью Маша спала плохо. Закрывала глаза, и сразу перед ней всплывало то, что отпечаталось в памяти: отлетающая дверь внедорожника и тело, которое уже походило не на человека, а на какой-то муляж, вроде той лошади, что болталась над входом в клуб.
«Я – не убийца, – пыталась она убедить себя, – я не хотела его убивать…» Но понимала: это не так. Потому что не хотела, чтобы тот парень жил. Как не хочет и сейчас, чтобы жили те, кто убил ее мужа, кто убил ее сына, кто искалечил ее и отнял у нее будущее. Да, она не убивала, но, кажется, способна сделать это сама. Вот что не давало ей покоя. Можно мечтать о мести, можно готовиться к убийству, но убить человека – преступление, даже если человек не достоин этого звания и не достоин пребывания на земле…
Немецкий издатель прислал контракт на двух языках и письмо на русском с нелепыми оборотами – видимо, переводила компьютерная программа. Но все было понятно. Владелец издательства интересовался, передали ли Маше десять тысяч евро за ее работы, извинялся, что не смог заплатить больше, но теперь, надеясь на согласие госпожи Стихаревой на сотрудничество с его фирмой, обещает, что ее гонорары будут гораздо выше и на постоянной основе. Маша ознакомилась с планом выпуска литературы, из которого ей было предложено выбирать, и, обнаружив в списке сказки Владимира Одоевского «Городок в табакерке» и Антония Погорельского «Черная курица», решила начать с них. Контракт она подписала и указала номер своего счета в банке.
Деньги поступили через два дня. И опять немецкий издатель перечислил десять тысяч евро. К тому времени она уже работала, причем довольно сосредоточенно, отнимая время от занятий на тренажерах и от избиения резинового человека.
А еще через два дня позвонил Мышкин.
– Есть новости, – объявил он, – надо встретиться.
Маша догадывалась, что собирается ей рассказать следователь, когда ехала в знакомое уже кафе. Мышкин сидел за тем же столиком, ожидая ее, пил кофе и курил свои дешевые сигареты.
– Что скажете? – поинтересовалась Маша.
– Работаем, – уклончиво ответил Мышкин, сделав многозначительную паузу. Наконец заговорил: – Вчера раскрыл одно дело. Представляете, одна уважаемая дама приехала в гости к подруге и не решилась оставить во дворе свой новенький автомобиль. У нас ведь сосульки с крыш падают… или, как говорят нынче образованные политики, сосули. К тому же транспортные средства и угнать могут. Но к радости этой дамы, в сотне метров от дома ее подружки расположен охраняемый гаражный кооператив. Дама, понимая, что лучшего варианта просто не может быть, загнала «Мерседес» на территорию, заплатила охраннику и попросила присмотреть за машиной. А когда вернулась, обнаружила, что авто нет. Позвонила в полицию и мужу. Муж подъехал раньше – у нас ведь машины не такие скоростные, как у некоторых мужей, – причем не один, а с друзьями. Короче говоря, прибывший наряд еле отбил у них сторожа. А у того обнаружили две тысячи евро. Он, правда, пытался отпираться, говорил, что нашел деньги у какого-то гаража при обходе территории. И больше ничего не хотел сообщить. Тогда я сказал, что мы его отпускаем. Но предупредил: его дожидаются возле отделения владелец «Мерседеса» и его мордовороты. Мужик перестал запираться и сказал, что один человек упросил его позволить ему на этой машине покататься, якобы чтобы пофорсить перед девушкой, и дал за «прокат» денег. Сторож хотел помочь влюбленным и поверил. Он даже предположить не мог, что его так разведут.
– Плохо быть доверчивым, – вздохнула Маша.
– И невнимательным тоже, – с намеком добавил следователь. – Я тут узнал, что недавно сотрудник одного ночного клуба вышел посидеть в своем автомобиле, чтобы отдохнуть от долгого пребывания на рабочем месте. Отдохнул, а когда выбирался из внедорожника, не заметил, что мимо проезжает мусоровоз весом в десять тонн…
– Какое несчастье! – покачала головой Маша. – Вероятно, его друзья очень переживают.
– Удивительно, что мусоровоз тоже оказался угнанным.
– Да что вы говорите? – удивилась Маша.
– Водитель утверждает, что заехал домой, дабы захватить бутерброды, которые ему супруга приготовила. А живет он, как выяснилось, в ста метрах от клуба. Оставил мусорку на улице, поднялся на свой третий этаж, спустился – а ее на месте нет. Зато впереди – авария. Сначала водитель уверял, будто машину закрывал, но потом все-таки признался, что оставил ключ в замке зажигания. Мол, мотор заводится плохо, зима ведь, а аккумулятор старый, разряжается мгновенно, новый же на базе все обещают, да никак не поставят… Признаться ему пришлось, потому что мусоровоз нашли в километре от клуба, во дворе общежития, и следов взлома обнаружено не было, ключ торчал в замке зажигания.
– А отпечатки пальцев на руле?
– Никаких. Даже мусорщика. Кто-то стер их. Но у водителя алиби – он не мог уехать на машине, потому что его видели сразу после происшествия возле раскуроченного «Рэндж-Ровера». Что же касается друзей погибшего в аварии охранника клуба, то они действительно переживают. Особенно один, тот, который числится в том заведении администратором. И другой – со смешным прозвищем Немец.
Мышкин достал из кармана сложенный вчетверо листок и бросил на стол.
– Вот домашние адреса, по которым друзья оплакивают погибшего. Кстати, Немец работает телохранителем у студента Академии государственной службы и недавно получил лицензию на хранение и ношение огнестрельного оружия. Представляете, какие нынче студенты пошли? Человек еще не на государственной службе, а у него уже вооруженная охрана!
– А как нынче лицензии выдают! – подхватила Маша. – Ведь не законопослушным гражданам, а дважды судимым. Между прочим, не уточните, их выдачей не прокуроры ли занимаются?
– Нет, этим занимается другое ведомство. Или вы имеете в виду конкретного человека?
– Просто моя подруга, которая сейчас за границей, сказала, что видела одного прокурора из вашего района, который рассекает по городу на «Лексусе». И еще у него очень дорогие золотые наручные часы. Я это не к тому, что ему следует старательно объезжать мусорные машины, а просто к слову. Согласитесь, когда человек, отказывая себе во всем, копит полжизни на машину и золотые часы, у него наверняка есть какие-нибудь другие пристрастия. Он ведь с виду такой ухоженный.
– Ходят какие-то слухи, но я к сплетням отношусь весьма скептически.
– И правильно, – одобрила Маша, – всегда надо опираться на факты, когда кого-то хочешь в чем-нибудь убедить.
Она забрала со стола листок, а потом достала конверт.
– Вот, подруга просила передать.
Мышкин спрятал конверт в карман, даже не заглянув в него.
– Я на послезавтра вызвал к себе на беседу администратора того ночного клуба, чтобы взять с него показания о прискорбном случае, когда погиб его друг. Он отзвонился и обещал к полудню.
– Постарайтесь быть с ним поприветливее и стоять поближе. Я, скорее всего, подойду, чтобы сделать несколько снимков. Мне бы хотелось, чтобы он тоже улыбался.
– Кстати, скоро выборы в муниципальные органы власти, и тот студент, которого уже сейчас охраняют почти так же, как президента страны, выдвинул свою кандидатуру. Вчера он даже провел предвыборный митинг в нашем районе. Народу было много, аплодировали ему громко.
