Наталья Андреева - Утро ночи любви
– Да так.
– А я в отпуск ухожу.
– Ты же не хотел! – удивился он.
– Хотел, не хотел... Устал я.
– Куда-нибудь едешь?
– Да куда мне ехать? – Эдик сморщился, как будто у него болел зуб. – Дома посижу.
– Ну смотри.
– А чего ты взвинченный такой?
– Кто? Я? Нормальный.
– Врешь. Я же вижу.
– Очки протри. Все у меня нормально, я же сказал.
– Не настаиваю. Ты, Андрон, позванивай.
– Само собой. Надо это дело обмыть. Твой отпуск.
Лицо у него сделалось озабоченное, но не отпуск Эдика был поводом. Он думал об Алине. Эдик же должен был думать, что всех забот у Андрюхи Котяева – обмыть. Мотало он доверять перестал. И хорошо, что тот уходит в отпуск, не будет больше путаться под ногами.
В этот же день, к вечеру, он нашел в Москве офис господина Копейко и прорвался к его секретарше, в приемную.
– Что вы хотели? – спросила девица модельной внешности, поглядывая на свои ногти.
– Я из уголовного розыска.
– Вы кто?
– Андрей Котяев, капитан милиции. Вот мое удостоверение.
– И что? – Она была абсолютно спокойна.
– Я бы хотел поговорить с Игорем Михайловичем.
– Я узнаю, сможет ли он вас принять. Оставьте мне номер своего телефона, я перезвоню.
– Вы не поняли: я из милиции.
– И что?
– Мне надо с ним поговорить.
– С ним многим надо поговорить. И потому надо записываться на прием, – попыталась втолковать ему девица.
– Но я же из милиции!
– И что?
Он сел напротив, чувствуя, что закипает. Но сдержался и сказал, пытаясь приноровиться к ее безразличному тону:
– Может быть, вы ему позвоните?
– Конечно, позвоню. Но потом.
– Почему не сейчас?
– Потому что он занят.
– Я тоже на работе.
– Все мы на работе.
Танк был не так стоек перед артиллерийским снарядом, как она перед настырным просителем. Непробиваема! Господин Копейко сделал отличный выбор! Андрей Котяев решил быть терпеливым и вновь зарядил орудие, нацелив его на танк.
– Девушка, вы ему просто скажите: пришли из милиции. По поводу его бывшей жены.
– Которой? – спросила она без всякого любопытства.
– Алины Вальман.
Похоже, это имя было магическим. Оно открывало все двери и все сердца. Секретарша впервые посмотрела на него с интересом и милостиво сказала:
– Хорошо. Я сейчас свяжусь с Игорем Михайловичем.
Он смотрел, как ее рука тянется к телефону. Она тоже смотрела. Разглядывала ногти, попутно набирая номер шефа.
– Игорь Михайлович, к вам из милиции. Я знаю, но это по поводу Алины Вальман. Хорошо. Проходите, – сказали ему, когда трубка легла на рычаг. – У вас три минуты. Секундочку! Не сразу. Как только оттуда выйдут люди. Посидите. Пять минут.
Он обернулся: сзади стоял мужчина в костюме и при галстуке, с папкой в руке, и это была сказано ему. У Игоря Михайловича, похоже, день был расписан по минутам. Тут же из директорского кабинета вышли трое: двое мужчин и одна женщина.
– Заходите, Котяев, – сказала ему секретарша. И напомнила: – У вас три минуты.
Он вошел. Хозяин кабинета сидел за огромным столом, лицо усталое, но едва вошел посетитель, изменилось, сделалось приветливое. Наморщив лоб, Игорь Михайлович торопливо заговорил:
– Садитесь. Куда хотите. Значит, вы по поводу Алины. Из милиции. Слава Богу! Сколько вы хотите за то, чтобы упрятать ее в тюрьму лет на десять? А лучше, до конца ее дней, – мстительно добавил Копейко. – Так сколько?
Он опешил.
– Да садитесь же! – с досадой сказал Копейко. – У вас три минуты.
Тут же зазвонил мобильный телефон Игоря Михайловича.
– Да. Понял. Перезвони моей секретарше, хорошо? Так сколько?
Он, наконец, сел. Ему, кажется, предлагали взятку. В перерыве между двумя звонками и двумя деловыми встречами. У него было всего три минуты, чтобы как-то отреагировать.
– Я не хочу засадить ее в тюрьму. Я просто хотел узнать...
– Я не понимаю, – перебил его Копейко. – Вы от чьего лица действуете? Алины? Это она вас прислала?
– Нет.
– Значит, ваши действия направлены против нее?
– Можно сказать и так.
– Тогда вопрос конкретный: сколько?
– Но я из милиции! И я хотел бы узнать...
Копейко кинул взгляд на часы и с досадой сказал:
– Пока эта женщина на свободе, я не могу чувствовать себя спокойно. Я, видите ли, недавно опять женился. Моя жена ждет ребенка. А я с ужасом жду, что Алина опять объявится. У нее интуиция потрясающая!
– А зачем ей это надо? – удивился он. – Вы же давно развелись!
– Я не могу вам сейчас объяснить, это долго. – Игорь Михайлович вновь посмотрел на часы. – Вы вот что. Подойдите сейчас к Ане, это моя секретарша, и оставьте ей номер телефона, по которому с вами можно связаться. У меня к вам деловой разговор. Мне никаких денег не жалко, чтобы... О черт! Вы мне весь график поломали!
Опять зазвонил мобильный.
– Да. Я. Он уже в приемной. Сейчас посмотрю документы. Откуда я знаю, подпишу или нет?! Я сказал: посмотрю.
Андрей Котяев все понял и поднялся. Копейко все равно на него выйдет, потому что боится Алины. Во имя собственного же спокойствия. Но сейчас у Игоря Михайловича и в самом деле нет ни минуты свободной.
– До свидания.
– Да, да. Я с вами свяжусь.
В дверях он столкнулся с господином, зажавшим под мышкой папку. Господин натянуто улыбался, видно было, что волнуется.
Аня, увидев его, милостиво кивнула:
– Присаживайтесь. Скажите, как с вами можно связаться?
Он послушно продиктовал номер мобильного телефона. Не будь у Копейко интереса в Алине, в том, чтобы от нее избавиться, с ним бы и разговаривать не стали. Это какой-то конвейер по производству денег. А у него, как ни крути, частное расследование. Дело-то не возбудили. И пока официально считается, что оба парня покончили жизнь самоубийством. Может, Игорь Михайлович прольет свет?
– Аня... Вас ведь Аней зовут?
– Да.
– А вы знаете Алину?
– Нет. Мы с ней не знакомы.
– Но наслышаны?
– Кто ж не знает Алину Вальман?
– Игорь Михайлович вам какие инструкции дал? Соединять или не соединять, если она вдруг позвонит?
– Она всегда звонит ему на мобильный.
– А почему он не сменит номер?
Девушка задумалась:
– И в самом деле, почему? Может, у них сохранились деловые отношения?
– Но тогда она бы пришла сюда! Или ее представитель.
– Никого не было, – заверила Аня. Зазвонил телефон. – Извините, мне надо работать.
Вошел очередной посетитель, конвейер работал безостановочно. Пришлось удалиться.
Расследование зашло в тупик. Он знал, что это ровно до того момента, как с ним изъявит желание встретиться господин Копейко. Есть вариант: опередить его и самому навестить Алину. Задать ей вопрос: за что вас так ненавидит бывший муж? Вопрос сам по себе глупый, потому что Игорю Михайловичу пришлось поделить свое состояние, чтобы избавиться от Алины Вальман. Разумеется, Копейко ее ненавидит!
Так получается, что все ее ответы известны заранее. И он все время ее оправдывает. А ведь люди, которые давно Алину знают, спешат предупредить: держись подальше, не связывайся. Лучше не быть в одной с ней команде, целее будешь. Но и против нее не играй, во избежание неприятностей. Но как же хочется ее увидеть! Это, как говорит Мотало, конфликт сознательного и бессознательного. Инстинктов и рассудка. Пока берут верх инстинкты.
Он машинально достал из кармана пачку сигарет. Щелкнула зажигалка. Только затянувшись пару раз, он вдруг понял, что курит. И что стоит посреди улицы, как памятник, и его с обеих сторон огибает равнодушная толпа. Хорошо, цветы к подножию не несут, но еще чуть-чуть и... Он досадой швырнул сигарету в урну и широко зашагал к своей машине.
«С инстинктами надо бороться», – подумал Андрей Котяев и достал из кармана мобильный телефон. Все было просто: он набрал номер Оли. И после трех длинных гудков услышал:
– Ну, ты свин!
– Солнышко, что случилось?
– Ну, ты, блин, даешь! Еще и спрашиваешь, свин!
– Оленька, ты здорова?
– Нет, блин! Больная сижу в больнице!
– Чем я тебя обидел?
– Андрей! Совсем память отшибло? Я тебя так ждала! – с обидой сказала она. И добавила: – Ну, е-мое!
И тут он вспомнил. Ну конечно! К матери-то заскочил, после того, как съездил в «командировку», а про любимую женщину забыл!
– Я думал, тебе и без меня весело, – соврал, не моргнув, глазом.
– Сначала было весело. А потом, блин, скучно.
– Почему?
– Потому что мужиков не было! Слушай, Котяев, кончай придуряться! У тебя точно есть баба!
– У меня есть работа. Извини, увлекся.
– Не свисти! Кому охота в дерьме копаться!
– Зайка, мне за это денежки платят.
– И это ты называешь деньги?! Ну, е-мое! Везет мне на дураков! Рожать, блин, не от кого!
Похоже, «Зайка» решила с ним расстаться. Раньше она себе этого не позволяла: называть его дураком и упрекать в том, что мало зарабатывает. Раньше ее все устраивало. Будучи дважды разведенным, он знал, что кризис семейной жизни с этого и начинается. Муж дурак, денег заработать не может. Оля и сама так говорила о бывшем, из чего он сделал вывод, что все женщины одинаковы. Кроме, похоже, Алины Вальман. И надо бы Зайку сейчас послать, но что делать с инстинктами? Сколько времени уйдет на поиски другой Зайки?
