Бекки Мастерман - Прятки со смертью
Когда снимала его со стойки, почувствовала легкое сопротивление внутри и вспомнила о конверте. Я оглянулась на Карло. Он устроился в кресле с книгой жизнеописания Людвига Витгенштейна.
— Перфессер, если вдруг понадоблюсь — я проверяю электронную почту.
Он кивнул, с головой погруженный в философию. Я прошла в свой кабинет, села на вращающийся стул у стола, вытащила конверт и заглянула в него, надеясь найти какие-нибудь сведения о личности напавшего.
Внутри оказался DVD-диск без этикетки или подписи, а под ним — фотография на простой бумаге, распечатанная на цветном принтере.
Наверное, порнография, подумала я, и отложила диск, решив взглянуть сначала на фото. В первый момент даже не поняла, что передо мной. Мой разум попросту не справился — в нем как будто произошло нечто вроде короткого замыкания. Затем я узнала скромную улицу, аккуратные тротуары, посыпанные гравием дворики. Шалфей в цвету — охваченный лавандовым пламенем куст. Женщина с заколотыми серебристыми волосами. После этого я почувствовала, как один раз, но сильно дернулась мышца в уголке рта.
Я разглядывала на фотографии себя.
Как только миновал шок осознания, что атака в старом русле могла быть не простым совпадением, я разглядела на снимке детали. Одежда была той, что я надевала вчера вечером, прежде чем мы пошли гулять с собаками. Я долго пробыла в душе, чтобы смыть запах лаборатории судебной медицины, и надела красную футболку. Кто-то проезжавший мимо щелкнул меня. Я едва не сломала мозг, отыскивая в памяти белый фургон, но его там не было. Наш аккуратный жилой квартал для среднего класса невелик, и если проедет пара машин, это можно назвать интенсивным движением. Обшарпанный вэн я бы запомнила. И водителя, если бы он выглядел как тот, кого я убила.
Я вставила DVD в дисковод компьютера. Когда он загрузился, решила закрыть дверь в свой кабинет. На диске был короткий клип — вчерашние вечерние новости о задержании Линча и о моем участии в расследовании убийств «Шоссе-66». На одну секунду на мониторе появилось мое лицо — официальная фотография в черном костюме во время торжественных проводов на пенсию из Бюро.
В уме крутились мысли о только что убитом мужчине, которого я никогда до сегодняшнего дня не видела. Он не мог просмотреть вечернюю передачу последних известий и в течение двух часов после нее импульсивно рвануть снимать меня. Значит, кто-то узнал обо мне раньше и выяснил, где я живу. А затем я подумала о словах насильника, которые первоначально приняла за нелепую браваду перед последней атакой: «Ты покойница». Что, если он говорил не о себе, а о том, что это сделает кто-то другой? Может, он говорил о человеке, который нанял его, и что дело не закончено?
Прокрутила в голове всю сцену, от обнаружения слежки за мной из окна фургона до моего случайного прокола бедренной артерии и потери какого бы то ни было шанса вытянуть из раненого побольше информации. Связано ли это с задержанием Флойда Линча и моей вовлеченностью в дело «Шоссе-66»? Или просто невероятное стечение обстоятельств? Нет, скорее всего, кто-то должен был знать обо мне задолго до новостного блока, чтобы выследить внизу, у старого русла. Никаких совпадений.
И даже если совпадение, то безопасности ради я должна расценивать все как покушение на убийство. Спрашивая насильника о телах, я задала не тот вопрос. Теперь же, поскольку он мертв, без ответа остался правильный вопрос: «Кто тебя послал?»
Я вновь открутила назад события под мостом: ему нравились пожилые женщины… он ломал им кости… Яснее не стало. Всякий раз я вытягивала пустышку, а в душе крепла уверенность: есть нечто, о чем я еще не в курсе, и мое неведение опасно.
Порой возникает странное чувство. Не знаю, как верно охарактеризовать его, но самое, пожалуй, близкое слово — «опустошенность». Я решительно открыла шкаф рядом со столом, где хранила запасную клавиатуру и неисправный монитор. Засунула руку глубоко, до задней стенки, и вытащила коробку примерно двадцать пять на пятнадцать сантиметров и высотой в десять. Открыла ее и достала из поропластовой упаковки специально изготовленную для ФБР модель «смит и вессон» 27-го калибра с трехдюймовым стволом.
Патроны я держала в правом ящике стола вместе со всеми своими ручками и прочей канцелярией. Эта небольшая коробочка также была спрятана у задней стенки в упаковке из-под скрепок. Один за одним, без малейшей дрожи в руках, я достала шесть патронов, зарядила оружие и положила на стол.
Теперь я была уверена в себе.
Глава 15
Или думала, что уверена. До того момента, когда от стука в дверь едва не подскочила. Совсем недавно здесь не существовало ни закрытых дверей, ни стука в них. И никто никогда не подскакивал.
— Секундочку, — сказала я достаточно громко, чтобы быть услышанной за дверью. Затем испугалась, что это прозвучало слишком резко, и добавила: — Перфессер, милый.
— Твой мобильный, дорогая. Он жужжит.
Все нормально. Я встала, открыла дверь и улыбнулась:
— Извини, просто задумалась крепко…
Я и правда чувствовала себя виноватой, поскольку в этот момент ощутила, как что-то вползает, протискивается между мной и Карло, что-то невидимое, но более непроницаемое, чем кевларовый жилет: ложь, достаточно значительная, чтобы разлучить нас. Вот то, чего я так отчаянно, рискуя всем, пыталась не допустить, и все равно это произошло. Даже под давлением момента, под угрозой опасности и смерти в моем сердце сидела эта маленькая заноза. Может, именно это имеют в виду, когда говорят, что «сердца разбиваются».
Карло как будто не заметил разницы — пока.
— Это касается того дела, в котором ты участвуешь?
— Угу, оно.
Когда Карло протягивал мне телефон, его взгляд перескочил за мое плечо и остановился. Наверное, на том месте стола, где я оставила свой «смит». Мы оба сделали вид, что револьвера там нет.
Я вновь улыбнулась собственной выдержке, а он отвернулся, давая мне ответить на звонок.
— Бриджид, — донеслось из телефона.
— Здравствуйте, Коулмен.
— Так что скажете? Вы смотрели видео? — Ее голос звучал немного разочарованно, будто она уже знала ответ.
Я заставила себя сосредоточиться на том, что мне сейчас было абсолютно до лампочки.
— Нет, еще не смотрела. Была занята кое-какими личными делами…
— Я думала, может, стоит завтра утром съездить в Бенсон повидаться с отцом Линча. Мы не нашли времени побеседовать с ним, хотя он совсем недалеко.
— Рановато. Вам надо составить план опроса.
— Вы всерьез думаете, что я не сделала этого?
Немного растерянная, я как-то позабыла, что разговариваю с «поставь-точку-над-и» Коулмен.
— Тогда езжайте.
— Давайте вместе.
— Не… — начала я, затем подумала о том, что нападение в русле случилось через два дня после того, как меня вновь вовлекли в дело «Шоссе-66». Визит к отцу Линча мог быть неплохой идеей. — Хотя… Ладно, почему бы и нет. Когда планируете выезжать?
— Завтра утром заскочите ко мне в офис, все равно по пути. Оттуда вместе на машине.
Я повесила трубку (мне плевать, как в наши дни это называется) телефона и присела на минутку, раздумывая, спрятать оружие или держать под рукой. В итоге накрыла его найденным в фургоне конвертом. Затем сунула рюкзак в стиральную машину вместе с другой одеждой и сделала мысленную заметку перестирать все еще раз, но сейчас позволила усталости взять свое. Остаток дня я провела, изображая беззаботность, сама же придумывала план поиска того, кто хотел моей смерти.
Ближе к вечеру зашла на кухню, где Карло только что налил себе бокал кьянти и выложил в пластиковую миску немного «Трисквитов» и ломоть копченого сыра гауда.
— А знаешь, я тоже не прочь выпить. Наверное, падение выбило меня из колеи больше, чем поначалу казалось.
— Налить?
Карло делает неплохой коктейль из водки с мартини, грузит в бокал оливки, превращая это скорее в салат, оттого-то я почти не чувствовала себя алкоголиком.
Наблюдая за Карло с шейкером, я думала о том, что впервые в жизни у меня появился близкий человек, которому грозит опасность. Я была частичкой семьи, стаи, если учитывать мопсов. Захватила мартини и отправилась на задний двор якобы расслабиться, а на самом деле оценить периметр на случай атаки. После нашего домов не было, разве что на большом отдалении — там участки поднимались к горе. С боков нас отделяли от соседей полутораметровые шлакобетонные стены. К тому же соседи справа были «перелетными птицами», которые не возвращались, пока не становилось прохладнее. Любой мог легко перемахнуть через эту стену. Или просто отпереть ворота, ведущие на наш задний двор, хотя ржавый засов так жутко скрипит, что мопсы наверняка встревожатся. Они сейчас следовали за мной по пятам, вынюхивая ящериц у бугенвиллеи. Эх, овчарку бы или хотя бы охотничью собаку. А из этих двоих ребят, даже если сложить их вместе, путной собаки не получится.
