Дарья Калинина - Серийный бабник
Но Виктор Алексеевич, в отличие от Киры, был трезв как стеклышко. И потому очень и очень далек от восторгов по поводу удачного выбора его бывшей супругой одежды для сна.
– Не знаю, – пробормотал он. – Может быть, Люда знает.
Увы, как раз хозяйки дома среди собравшихся и не было. Кира слегка похолодела. Это отсутствие казалось ей весьма настораживающим. Но не успели все обменяться испуганными взглядами, как в холле раздались легкие шаги, и знакомый мелодичный голос произнес:
– Что случилось? По какому поводу собрание?
– Люда! – гневно воскликнул Виктор Алексеевич, оглядывая жену с головы до ног. – Ты одета? Куда ты ходила в такой час?
Людмила и в самом деле была одета в коротенькую курточку. А ее аппетитную круглую попку обтягивали голубенькие джинсики, украшенные изумительно красивой вышивкой.
– Выходила подышать свежим воздухом. А что? Мне не спалось. Ты же знаешь, милый, какая я впечатлительная! Сон ко мне не шел. Вот я и решила, что глоток свежего воздуха пойдет мне на пользу.
– Ладно, – сварливо перебил ее муж. – С тобой мы поговорим позже!
Подруг его тон покоробил. Что с их хозяином? Чего он злится? И в самом деле, проступок Людмилы был непропорционален агрессивному тону Виктора Алексеевича. Видимо, между супругами не все так гладко, как казалось на первый взгляд. Однако они не успели хорошенько обдумать эту мысль. Потому что дядя Митя задал следующий интересный вопрос:
– Но если все тут, то кто же тогда кричал?
– В самом деле?
Все принялись переглядываться, пытаясь вычислить отсутствующего.
– Все домашние тут.
– Минуточку! – внезапно воскликнула Нина. – А Ира где?
Валькирии, которую Виктор Алексеевич также попросил, вернее, приказал остаться у него в доме (утром он собирался еще раз поговорить с девушкой о ее поступке), среди взбудораженных гостей не оказалось. Все поспешили в ее спальню. Но и в спальне девушки не было.
– Очень непонятно. И где же она?
– Надо искать! – твердо произнес Виктор Алексеевич. – Мне это все очень не нравится. Посмотрите – ее верхняя одежда и обувь на месте. Значит, убежать из дома она не могла.
– Конечно, не могла! – твердо заявил один из охранников. – Мимо нас и муха не пролетит. Не то что эта корова.
Это было не вполне вежливо, но зато доходчиво. Валькирия находилась где-то в доме. И всем захотелось ее отыскать.
Гости по очереди осмотрели все общие помещения, вроде холла и столовой, а прислуга рассыпалась по служебным. Потом подошла очередь спален. И когда вся процессия во главе с Виктором Алексеевичем подошла к дверям спальни Людмилы, Кира на всякий случай покрепче вцепилась в свой коньяк. Это была последняя комната в доме, которая еще не подверглась осмотру. И Кира оказалась права в своих прогнозах.
Двери в спальню хозяйки распахнулись, и по дому пронесся то ли стон, то ли вздох.
– Ой, божечки! – прошептала простодушная деваха из Белоруссии, выполнявшая функции горничной в доме. – Это что же такое творится?
– Эй! – громко заволновалась повариха. – Вы там! Чего смотрите? Хозяина-то! Хозяина держите! Сомлел весь, болезный!
Виктор Алексеевич в самом деле был плох. Он тихо оседал на пол, держась рукой за сердце. А другую протягивая в сторону кровати, на которой обычно спала его молодая и такая прекрасная жена. А сейчас занимала совершенно другая женщина, непонятно как очутившаяся в ее спальне.
– Это же Валькирия! – ахнула Леся прямо в ухо подруге. – Вот страх-то!
Да уж, эту персону назвать прекрасной не рискнул бы никто. Черты лица у лежащей без движения женщины исказились. Так что даже не слишком сведущим в медицине людям было понятно, что никакой врач тут уже не поможет. Кожные покровы приобрели синеватый цвет. И на них выделялись пятна, при виде которых Кира с Лесей дружно вздрогнули.
– Узнаешь? – прошептала Леся.
Кира вместо ответа поднесла к губам бутылку и, булькая, сделала большой глоток. Лишь после этого она кивнула. Да, точно такие же пятна проступили на теле Иннокентия Павловича после того, как он отведал тех конфеток. Видимо, Валькирия хлебнула того же яду. Вот только чья же рука преподнесла ей его?
Сгрудившиеся в коридоре родственники взволнованно перешептывались. Кто-то тихо плакал. Одну служанку приводили в чувство. Молодцом держались только подруги и на удивление быстро оклемавшийся Виктор Алексеевич. После того, как первый приступ у него прошел, приставленная к нему медсестра сунула ему какую-то таблетку, и он сумел взять себя в руки.
Но, как оказалось, даже в экстремальной ситуации хозяин дома не забыл про свои болячки. И, обогнув тело Валькирии, внезапно с изумлением уставился на тумбочку возле кровати.
– Не может этого быть! – воскликнул он, и в его голосе явственно прозвучала обида и даже возмущение.
– Что именно?
– Она выпила мое лекарство! – произнес Виктор Алексеевич. – Видите! Пустой стакан!
– Возможно, это просто стакан?
– Нет! – настаивал Виктор Алексеевич. – Это именно мой стакан. Я каждую ночь пью из него отвар! И никто и никогда не берет его для других нужд!
– А почему он в таком случае стоит тут?
Кира уже выяснила, что у супругов в доме были разные спальни. И в своем замечательном халате Виктор Алексеевич появился не из спальни жены, а из своей собственной. Значит, до того, как раздался крик, он благополучно почивал в своей кровати. Так почему же стакан с его лекарством очутился тут?
– Я его забыл.
– Забыли?
Откровенно говоря, Кира ему не поверила. Виктор Алексеевич был просто помешан на своем здоровье. И чтобы он забыл лекарство? И не пришел потом за ним! Просто в голове не укладывается. Виктор Алексеевич поймал ее недоверчивый взгляд и повторил:
– Ну да. Забыл.
– А почему не вернулись и не забрали? Только не говорите, что легли спать, не приняв лекарства. Это на вас не похоже!
– Верно, – смутился тот. – Принял. Нина приготовила мне вторую порцию. А к жене я не стал возвращаться, потому что мы немного с ней поспорили. Она наговорила лишнего. И признаюсь, я решил, что будет лучше, если до утра мы не увидимся. А к утру она остынет и…
Тут он осекся, с ужасом глядя на в самом деле остывающее тело другой женщины на кровати своей жены.
– Что же, отчасти вы своего все же добились! – мрачно произнесла Леся. – Валькирия уже в самом деле остывает.
– Нет, нет! Я не то хотел сказать! – растерянно прошептал мужчина. – Я совсем другое имел в виду!
– Что уж теперь, – вздохнула Леся. – Во всяком случае для милиции будет все ясно.
– Что? Что будет ясно?
– Вечером перед сном вы поссорились с покойницей. Да! Да! И не спорьте!
– Все в доме слышали, как вы обвиняли ее во лжи и предательстве по отношению к вам и вашему сыну! И потом вы настояли, чтобы она до утра осталась в вашем доме.
– Это преступление? – растерялся Виктор Алексеевич.
– Преступление в том, что теперь Валькирия мертва. О чем хотя бы вы хотели с ней поговорить утром?
– Это уже не важно.
Кира задумчиво покачала головой.
– Ладно, вы забыли свое лекарство, пусть. Но кто же его выпил?
И Кира посмотрела на Людмилу. Как ни крути, а спальня, где нашли Валькирию, принадлежала ей.
– Я не пила! – поспешно отказалась Людмила. – Наверное, Валькирия выпила его!
– Зачем ей пить чужое лекарство?
– Наверное, хотела успокоить свои нервы. Все в доме знали, что Виктор Алексеевич пьет на ночь успокоительное.
– И что же?
– Это был отвар из трав, оказывающих мягкое воздействие на нервную систему. И позволяющих быстро уснуть.
– Вечным сном, – все так же мрачно добавила Леся.
Кира сунула подруге бутылку коньяка.
– Выпей!
Виктор Алексеевич неожиданно оживился.
– Знаете что, и мне тоже!
И, схватив с тумбочки, протянул девушкам тот самый злосчастный стакан! Подруги буквально онемели от возмущения. Мало того, что он заляпал своими пальцами стакан, на котором могут быть отпечатки пальцев убийцы. Так еще и собирается пить коньяк из стакана, где могли сохраниться остатки отравы.
Впрочем, они тут же нашли ему оправдание. У человека проблемы с сыном, его невеста мертва. Стресс немалый даже для здорового человека. Его можно понять. Даже больше того – и изолировать его от окружающих, чтобы избежать нового несчастья.
– Вы в шоке, – заботливо заставляя отставить стакан в сторону, произнесла Кира. – Вам лучше пойти к себе.
– И до приезда милиции прилечь и отдохнуть.
– Как? – слабо вскинулся Виктор Алексеевич. – Снова милиция?
– Надо.
После этого Виктор Алексеевич безропотно позволил своим дочерям, первой и второй своим женам и медсестре увести себя в спальню. А подруги стали звонить Слепокурову. Тот их звонку сразу же не обрадовался. А когда услышал, что в непосредственной близости от подруг произошло очередное преступление, и вовсе развопился.
