Евгения Михайлова - Вечное сердце
Таня сползла с дивана на пол, чувствуя, что сейчас она уж точно умрет от смеха.
– Это и называется «пацталом»? – еле выговорила она.
Когда они отсмеялись и отдышались, когда Дэвид крепко прижал ее к себе, она отстранилась и спросила:
– А что такого необычного ты увидел в этой Лиле?
– Она – легкая, неустойчивая, трепетная, – серьезно ответил он, как будто ставил диагноз. – Ее мужчине нельзя ошибаться, нужно крепко ее держать, чтобы она не улетела…
Глава 6
Ольга и Зинаида Павловна встретились с Сергеем в Таниной квартире. Он привез заключение экспертизы, молча смотрел, как они читают.
– Это ужасно, – сказала Ольга.
– Да, какой-то кошмар, – добавила Зинаида Павловна. – Кому понадобилось так поступить с нами? Почему именно с нами?
– Ну, существует традиционное занятие – деньги воровать, – пожал плечами Сергей.
– Но почему у нас?
– Они у вас были, другой причины не вижу.
– А зачем сжигать квартиру?
– Чтобы никто не узнал, что у вас украли деньги. Тот, кто вас ограбил, заметал таким образом следы. Из чего вытекает, что он грабил или собирается ограбить не только вас. И это, скорее всего, человек, который находится близко, и вы его знаете. Попробуйте вспомнить, кому вы говорили про деньги.
Ольга внимательно посмотрела на мать, та в отчаянии всплеснула руками.
– Оленька, я могла… То есть я наверняка говорила. Что вы все на меня так смотрите. Я живу здесь полжизни, всех знаю, все знают меня. Да, я говорила соседям, что у нас нет счета в банке, что Оленька по ночам делает эти переводы и ей платят за них гонорары.
– Ты рассказывала, где мы держим деньги и сколько? – почти гневно спросила дочь.
– Я не знаю, Оленька. Я не помню. – Зинаида Павловна смотрела так жалобно, что Таня не выдержала:
– Оля, ты так ставишь вопрос, как будто мама рассказывала про деньги посторонним людям. Она говорит о том, что делилась с соседями. Ну, ты можешь себе представить кого-то из соседей, кто, получив такую информацию, побежит воровать и поджигать? Я не могу, например. Я тоже, наверное, много лишнего говорю.
– Да, – поддержал Сергей. – А где держат деньги интеллигентные люди, это вообще не вопрос. Разумеется, в книгах. Моя мама тоже прячет в книжном шкафу деньги, которые я ей приношу. А чтоб было надежнее, она их складывает в конверт из-под моего единственного письма, которое я ей однажды прислал из летнего лагеря.
– Ну, да, – виновато сказала Зинаида Павловна. – Такие мы бестолковые.
– Мама, ну о чем ты. Вы все меня не поняли. Для меня вообще было бы лучше, если бы деньги лежали там, куда мы их положили, и сгорели вместе с квартирой. Черт бы их побрал. Мне противно.
– Это другой вопрос, – пожал плечами Сергей. – Но настолько удачно не сложилось. Кража была. Мы можем сходить к тем соседям, у которых вы оставляли дубликат ключей?
– Да, пойдемте, – сказала Ольга. – Галина Ивановна почти всегда дома.
Они вдвоем с Сергеем вышли из Таниной квартиры, спустились этажом ниже, Ольга позвонила в одну дверь. Открыла пожилая полная женщина с синими красивыми глазами на отекшем бледном нездоровом лице.
– Здравствуй, Галя, – сказала Ольга. – К тебе можно? Мы по поводу пожара. Следователь хочет у тебя о чем-то спросить.
– Заходите, – пригласила синеглазая соседка. – Только у меня не прибрано…
– Да ладно, ты что, все нормально.
– Галина Ивановна, – осмотрелся в скромно обставленной прихожей Сергей. – А где у вас хранились ключи, оставленные Ольгой? Если не секрет, конечно.
– Какие у меня секреты. Пошли, покажу, в кухне и сейчас эти ключи висят.
Они прошли в кухню, Галина отодвинула штору и показала ряд вбитых в стену гвоздиков. На них висели разные ключи.
– Что-то много их у вас, – заметил Сергей.
– Так у меня все оставляют. Я дворником тут работала, всех знаю. Сейчас ноги болят, из дома редко выхожу. Мне и приносят на всякий случай.
– Когда кто-то приходит за своими ключами, вы их даете или владельцы сами берут?
– А я не знаю. Бывает, что и сами. Ну, свои потеряют, идут, у меня берут, новые закажут – опять повесят.
– Здесь ключи жителей вашего этажа, подъезда?
– Не, не только. Когда больше некому оставить, мне и несут. Говорю ж, всю жизнь во дворе с метлой-лопатой крутилась, меня все знают. Выгнали, когда этих стали набирать… Теперь десять человек мою работу выполняют.
– Значит, если вам ключи принесли Ольга или Зинаида Павловна, то на гвоздик повесить их могли либо вы, либо они, так?
– Не, еще невестка моя могла, Люда, или внучка Оксанка.
– Они живут в этой квартире?
– А как же.
– Я могу взять эти ключи с собой?
– А кому ж они теперь нужны. Оля, наверное, другую дверь поставит.
– Хорошо. Положите их, пожалуйста, вот в этот пакет. И еще одна просьба. Возьмите эти кусочки бумаги, они не грязные, так нужно. И, пожалуйста, подержите один сами – вот так, спасибо. Эти два попросите подержать невестку и внучку. Я заскочу – возьму.
– Оль, как в кино, – рассмеялась Галина, и лицо ее стало неожиданно красивым. – Это ж отпечатки пальцев? Оксанка страсть как любит детективы смотреть.
– Ну, тем более. До встречи, и еще раз спасибо.
Ольга и Сергей вернулись в квартиру Тани.
– Ну, что? – спросила та.
– Ничего, – пожал плечами Сергей. – Со всего дома к ней люди ходят – ключи оставлять. Я взял связку от сгоревшей квартиры. Вдруг на них есть чужие отпечатки…
– А как узнать, чьи, если они окажутся? – заинтересовалась Зинаида Павловна.
– Это вопрос на засыпку, – задумчиво ответил Сергей. – Просто пока ничего другого мы не можем… Мне пора. Татьяна, вы не проводите меня? Хочу, чтоб вы еще раз показали мне место, где нашли Марину Кудинову.
– Да, конечно, – сказала Таня. – Я только оденусь и Жулю возьму.
Они вышли из подъезда все вместе, Ольга с матерью пошли ловить такси, Сергей с Таней и Жулей пересекли аллею и подошли к углу серого девятиэтажного дома.
– Здесь…
Сергей внимательно осмотрел место, которое Таня примерно очертила, мельком взглянул на выходящие сюда окна, задумчиво постоял, прислонившись в стволу старого дуба.
– Что? – нетерпеливо спросила Таня.
– Место довольно открытое, да? – ответил он. – Здесь многие проходят, машины выезжают…
– Ну, ясно. – Тане казалось, что уже пора к чему-то прийти. – Я, конечно, извиняюсь, но вообще вы что-нибудь делаете, чтобы найти убийцу или тело Марины?
– Следствие ведется, я ищу тело…
– Где?
– На свалках…
– Господи, как это может быть, почему?
– Исходя из версии, что кому-то нужно было надежно спрятать тело убитой и пока неопознанной старухи.
– Она убита?!
– Да.
– Какой-то кошмар. И вы что-то находите на этих… свалках?
– Да. Мы находим там умерших людей. В числе всего прочего.
– То есть как?
– Кто-то из них, судя по-всему, был бомжом, а кого-то вынесли из собственной квартиры – раздетым, в домашней одежде… Мы находим людей, умерших естественной смертью и убитых. Среди убитых есть, например, ребенок, приблизительно двухлетний.
– Что это все значит? – Таня смотрела на Сергея расширившимися от ужаса глазами.
– Это совершенно разные истории. Преступления, кромешная нищета, дикость. И просто чья-то жадность. Не исключено, что это приметы новой системы… Вы, наверное, знаете, что огромное количество мигрантов снимает в Москве квартиры. Многие очень быстро становятся собственниками. Изредка соседи или дальние родственники начинают интересоваться судьбой хозяев. У Славы несколько таких дел. Хозяева числятся в пропавших без вести. Думаю, и они там, на свалке… Все находки мы передаем официальному следствию.
– А оно что?
– Постарается этот клубок распутать. Насколько это вообще нужно государству. Следователи выше головы не прыгнут. В общем, Татьяна, как уже было сказано кем-то, посмотрел я окрест себя, и душа моя страданиями преисполнилась…
– Я верю, Сережа, что так оно и есть, хотя ваш ироничный тон… он сбивает с толку.
– Да, суть именно в этом – в сбивании с толку, – кивнул Кольцов.
Глава 7
Он быстро шел по коридору – в синем халате, бахилах, перчатках, шапочке. В анатомическом зале уже стояли аспиранты. Он кивнул на приветствия, ни на кого не глядя, быстро подошел к столу.
– Докладывай, – сказал он парню, который стоял ближе всех.
– Девушка, лет двадцати, тело было найдено на свалке. Пролежало не менее двух недель, учитывая мороз. Есть трупные пятна. Внешних повреждений не обнаружено.
– Понятно. Ты готов начать?
– Я? Ну, да.
Парень поправил маску, очки, взял скальпель, потом оглянулся на него и попытался встать к нему спиной. Все боялись его пристального, иногда исступленного взгляда.
– Начинай, – отдал он команду.
Парень сделал первый надрез, и тут это произошло. Арсений Павлович бросился на аспиранта, неожиданно сильно оттолкнул его от стола, выхватил скальпель и мгновение держал его в поднятой руке у горла несчастного, другой рукой крепко схватив парня за одежду на груди.
