Лариса Соболева - Бриллианты на пять минут
– А как к тебе попала тетрадь?
– Ах, да, я забыл. Тот мальчик… из семьи ювелиров… который остался жив… Так вот это мой и твой пращур. Его взяла на воспитание семья другого ювелира. Они дали ему свою фамилию, научили мастерству. Легенда о колье передавалась в нашей семье из уст в уста. А мой дед заинтересовался колье всерьез, потому что ему приносили его в ремонт. Во время создания колье только начинали работать с платиной, ювелир оправил камни в платину, но не смог качественно сделать фермуар, и он вышел из строя. Застежку-фермуар и ремонтировал дед, который уже знал о колье со слов родственников. А тетрадь случайно купил мой отец в Киеве, когда собирал антиквариат. Вот, пожалуй, и все.
– Мда… – ударил себя по коленям Генрих. – Я понимаю твои чувства, когда ты увидел эту вещь. Но объясни, почему ты так разволновался? Ты хочешь купить колье?
– Что ты! – беспомощно взмахнул он руками. – У нас и на один камень из него денег не хватит, даже если я отдам за колье ювелирный магазин…
– Тогда мне не понятны твои переживания. Что ты хочешь?
– Не знаю… В сущности – ну подумай сам – ведь это колье должно быть нашим…
Глава 3
Ксения Николаевна сидела в приемной управляющего банком сорок минут. Сорок минут она постукивала пальцами по картине, обернутой в серую бумагу. Это был уже третий банк, в двух предыдущих дали от ворот поворот. Рядом маялась Софийка, время от времени тяжко вздыхавшая и со скукой рассматривавшая потолок с вульгарной лепниной.
– Черт знает что! – тихо проворчала Ксения Николаевна. – Сто лет назад к царю, наверное, легче было пробиться. Милая, – обратилась она к секретарше, чувствуя себя уже на пределе, – нельзя ли ускорить наше свидание с управляющим?
– Раз сказал, что примет, значит, примет, – ответила та, даже не посмотрев в ее сторону. Но вдруг что-то на ее столе запищало, послышался неразборчивый голос, и она сказала: – Проходите.
Ксения Николаевна вошла в сверкающий чистотой и современностью кабинет. За столом сидел важный мужчина, в кресле еще один – помоложе, но тоже важный.
– Я долго вас не задержу, – сказала Ксения Николаевна, разворачивая картину. Поставив ее на стул перед директором, она принялась расхваливать шедевр живописи: – Это знаменитая работа Маковского. Передвижников знаете? Он из них. Это уменьшенная копия, но копию делал автор, внизу стоит его подпись. Я предлагаю вам приобрести картину в собственность. Ее сюжет полностью отвечает вашему профилю.
Управляющий уставился на картину с подозрительностью в глазах. К нему приблизился второй мужчина, в его лице сразу обнаружилась смешливость. А на картине была изображена плотная толпа вкладчиков, потерявших деньги, что читалось по их растерянным и потрясенным лицам и позам, по их отчаянию и возмущению. Среди персонажей выделялась старуха, которая, выбросив вперед руку и явно обвиняя, указывала на банкиров, спрятавшихся за спинами жандармов.
– Как называется? – спросил управляющий, нахохлившись.
– «Крах банка», – торжественно сказала Ксения Николаевна. – Она удачно будет смотреться как раз над вашим креслом.
– Не надо! – замахал тот руками. – Уберите крах!
– Вы немного не по адресу, – весело сказал второй. – Знаете что, отнесите картину в налоговую инспекцию. Крах банка – это их мечта.
– Думаете, купят? – усомнилась Ксения Николаевна.
– С руками оторвут. Смотрите, не продешевите.
Ксения Николаевна вышла с внучкой из банка и заявила, что намерена продолжить попытки реализации картины.
– Угу, и здесь не купили, – констатировала Софийка. – А я ведь говорила! Позоримся только. Ба, кому нужно смотреть на крах?!
– Налоговой инспекции! Лови такси…
Вечером резко потеплело. Люди спешно открывали окна, желая вдохнуть свежести после зимы. Открыл окно и Валерий Иванович, едва зайдя домой. Он встретил друга в аэропорту, привез к себе, где на столе уже стояли закуски и дорогая выпивка. Слово за слово, и Валерий коснулся темы, которая его волновала:
– У меня тут случай недавно был… Старуха приносила колье, хотела узнать стоимость. Понимаешь, в самой работе нет ничего особенного, кроме камней. С первого взгляда они потрясают, но оправлены нетипично для старой вещи. Четыре камня совершенной прозрачности, бесцветные, необыкновенно крупные. По центру расположен камень прямоугольной формы, от него отходят по две цепочки в каждую сторону, сделанные по типу ривьеры, – так называемая река из самоцветов, сочных по насыщенности, но прозрачных. А внизу три подвески…
– Погоди, погоди… – загасив сигарету, прервал взбудораженный Никита. – Значит, камень посередине прямоугольной формы и, если не ошибаюсь, огранки «изумруд», то есть ступенчатой? Внизу этого камня три подвески, центральная – панделок «груша», а по бокам – бриолеты «капли»? Панделок располагается чуть ниже, а бриолеты чуть выше? Цветные камни по бокам крупного камня на цепочках, начиная с нежно-голубого, близко друг к другу. Оправлены камни в белый металл?
– Откуда ты знаешь? – поразился Валерий.
– Фантастика! – взмахнул руками Никита, затем взял коньяк и налил его в рюмки, чему-то ухмыляясь. – Мир тесен не только для людей, для камней тоже!
– Ты что, видел колье? Где? Я, честно говоря, думал, это подделка…
– Нет, – вздохнул Никита, беря рюмку. – Я не видел. Видели мой дед, бабка и отец, он тогда маленький был, но колье запомнил. Его принесла женщина и отдала моей бабке. Та целый день и ночь проплакала, сидя над колье. Правда, бабка вернула его женщине и утверждала, что это фальшивка, но она жестоко ошибалась. Знаешь, дедом я не могу похвастать, грешный был человек, предводитель банды, потом стукач НКВД. Хотя особо осуждать его не могу – время тогда было смутное, белые, красные, репрессии… Так вот отец рассказывал, что дед погиб в тридцать шестом году из-за колье, его убили. Как думаешь, за дешевые камешки убьют? То-то и оно. А моему отцу удалось кое-что разузнать об этой вещи. Жили мы всегда неплохо, от деда осталось наследство – золото, камни. Короче, я с детства заинтересовался ювелирным искусством. Так вот, отец потратил уйму времени, рылся в архивах – он был историк, имел доступ к документам – и отыскал описание аналогичного колье, которое выставлялось в Париже в 1900 году. Это было бриллиантовое колье. После выставки его купил русский капиталист-промышленник за сумасшедшие деньги. Потом оно всплыло во время Гражданской войны. Думаю, колье попало к бандитам во время какого-то грабежа. Кстати, отец приезжал сюда несколько раз – по слухам, именно в этот город переселилась та женщина, которой бабка вернула колье. Он очень хотел знать, что стало с украшением и почему убили его отца. Но женщину не удалось разыскать – бабка запамятовала ее фамилию. Если тебе попалось это колье и ты выпустил его из рук, то сильно промахнулся.
– Да я остолбенел, когда его увидел! – оправдывался Валерий. – Камни потрясающе красивы, но оправа… Она меня ввела в заблуждение. Как утверждала старуха, колье старинной работы, а у оправы вид современный, раньше ведь практически не использовали белый металл. Да и сейчас мало найдется изделий с натуральными камнями не из золота, та же платина служит лишь в качестве вспомогательного материала, для закрепки камня. Я ведь и с имитациями знаком, а ты знаешь, сколько сейчас подделок, которые распознаешь лишь под ультрафиолетом… А тут – в одном колье такая тьма камней, просто не верится, что они не фальшивка. Ну, откуда у старухи такое богатство?
– Протестировал бы камни самым примитивным способом – опустил бы в воду. К алмазам вода не пристает, а прозрачные камни в воде будут чуть заметны. Или вообще пропадут, тогда их с полным основанием можно назвать «камни чистой воды». Значит, старушка пришла оценить колье?
– Не только. Она пришла узнать, что это за камни.
– С ума можно сойти! Извини, но ты полный болван. Надо было вывалить все, что у тебя имелось, и купить колье. Она бы отдала колье, да еще и благодарила бы тебя. А ты потом уж разбирался бы, что там за камни. Ведь даже подделки порой стоят ого-го сколько!
– Ты не видел бабку! Она похожа на лазутчицу мафиозной структуры, которая загоняет стекляшки. Ну какая дура придет одна с бриллиантами офигенной стоимости? Но я дал ей телефоны, сказал, что скоро ты приедешь и сможешь точно определить, что за камни в ее ожерелье. Надеюсь, позвонит.
– Любопытно взглянуть на эту вещь… А если поискать старуху?
– Где ж ее искать? Как? Я не знаю о ней ничего, кроме того, что зовут ее Ксения Николаевна. В городе с таким именем и отчеством сотни женщин. Это ж не деревня.
– А возраст? Методом исключения можно попробовать…
– Что я говорила! – торжествовала Ксения Николаевна, выйдя на следующий день из налоговой инспекции. – Купили! И денег отвалили двадцать тысяч рублей!
– Ба, да картине цена тысяч двадцать баксов! – не разделила радости бабушки София. – А может, и больше. Это же Маковский! Передвижник! Тебя надули.
