Алекс Норк - Ноль часов по московскому времени. Новелла III
Что вытекает?
Раб, ставший начальником, приобретает худшие черты рабовладельца.
А теперь вспомним советское время, которое я вполне успел захватить.
Сейчас любят говорить, что коммунистический период был тоталитарным, и с этаким внутренним взглядом наверх — дескать, оно шло оттуда.
Ну, прежде всего, там «наверху» сидели всегда довольно простые ребята, дети народа, и почти никто — из интеллигенции. То есть тоталитаризм они принесли с собой, став привилегированными рабами. Почему шло снизу? А вспомним, например, нашу сферу социального обслуживания: продавцов, таксистов, сантехников, мелких чиновников, перед дверями которых люди томились в очередях.
Кто они были, все перечисленные?
Хозяева своих социальных наделов.
Не всегда, но как правило, хамы.
Гуляй душа — я здесь хозяин!
А почему душа при этом тяготела именно к хамским выходкам?
«Генетический» или фактический раб и не мыслит себя кем-то другим. Как же ему быть, чтобы наслаждаться случившимся вдруг превосходством?
«Сделать ниже» ему доступных.
Попросту говоря, унизить.
А практический механизм — нахамить.
Что и было.
Сейчас, когда в конкурентных условиях надо продать товар или приманить клиента, они вежливо улыбаются.
А изменились внутри?
И тут нельзя никого выносить за скобки: среди людей науки (реже), искусства (чаще) встречается та же психологическая доминанта: «Я здесь хозяин!»
Как же быть и что делать?
Только одно — критически смотреть на себя.
Национально-критически.
Разумеется, это общая максима, без деталей и механизмов.
Но сразу же возразят — развиваться надо на положительных примерах.
И лично я сразу же соглашусь.
Только с некоторым уточнением: развитие — это та же учеба, а в школе ставят не только четверки-пятерки, но и вкатывают пары, то есть развитие подразумевает и то и другое.
И «положительное» тоже требует уточнения.
«Вся земля не стоит одной бесполезно пролитой капли крови» — Сахаров, мать Тереза?.. Нет, Александр Васильевич Суворов.
«Одна человеческая душа дороже царств и миров» — Николай Александрович Бердяев.
Последуем мыслям великих русских людей? Положительному их примеру, когда снова захочется отхватить кусок чужой территории или затеять интригу против собственного или другого народа?…
…однако отсюда далеко до России, наверное поэтому, не вижу поднятых рук.
Тогда еще немножко о рабстве.
Раб знает, что во всем ограничен, и единственный способ улучшить свое состояние — угодить хозяину. Поэтому «генетический», хотя и формально свободный, раб по психологии жизнеустройства — холуй. (Это к обещанному в первой новелле сказать — почему у нас в них нет недостатка). Он просто не понимает, как это можно не угождать власти, а тех немногих, кто так не делает, либо искренне считает злыми уродами, либо (кто совсем поумнее) ненавидит за контраст к своему ничтожному поведению.
Сделаем паузу для маленького замечания.
Может сложиться впечатление, что сказанное продиктовано ненавистью или презрением к русскому народу. Это совсем не так — нельзя осуждать человека исторического, то есть сформированный многими поколениями тип. Но можно осуждать современного: за то, что, поплевывая на свою историю, берет из нее для себя только приятное. Проще говоря, ведет себя как тот кот. Но что можно коту, человеку нельзя — если он не из разряда четвероногих.
Впрочем, и тут надо кое-что уточнить.
Современного нечуткого к себе и своему будущему российского человека, винить-упрекать аккуратно нужно, как маленького еще ученика: давить на него не «наказания для», а восполняя непройденное в исторической школе. Многие законы природы универсальны, и не обидно будет сказать, что также как стадо животных не может улучшить свою породу — это должен делать кто-то извне, человеческое «стадо» почти не умеет совершенствоваться само по себе — масса всегда очень инертна. Такое совершенствование возможно лишь средствами государственных и общественных институтов. В Европе данную функцию выполняла знать, просто разбогатевшие люди (особенно в итальянских городах-государствах), римско-католическая, а затем и протестантские церкви. Но если животноводам выгодно укреплять, а не терять породу, власть имущим иногда оно очень не выгодно: окрепнут, поумнеют, и ну как начнут бодать! А паршивым-слабым не до того. Им не только до власти — им до друг друга дела нет. Здесь только одна цифра всё поясняет: за одну десятую затрат на Сочинскую олимпиаду можно было пролечить заграницей 100 тысяч больных детей, непосильных отечественной медицине либо дожидающих очереди, когда болезни их совсем добивают. Однако этому и многому другому необходимому предпочли игры. А теперь предпочитают футбол и «крымнаш». Как такое возможно? И какая тут еще «духовность», если даже на несчастных мучеников-детей наплевать?
А режим сделал для себя важный социальный замер: «там-внизу» на подобное с собой обращенье согласны, значит — можно еще смелее на них плевать.
Упоминались выше Петр I, Екатерина II… и, конечно, слышны голоса: «А разве они не вели завоевательные войны?», «Да мы б без того сейчас были маленькой жалкой Московией!»
Согласен сто раз.
И идея, оттеснив турок, забрать себе Босфор и Дарданеллы для своего времени была хороша.
Для времени общих войн и взаимных завоеваний. Когда каждый воевал со многими, норовил расшириться и считал это главной обязанностью для исторической перспективы.
Но мир движется от чего-то к чему-то, и в состоявшейся перспективе оказался миром открытых дверей. Сейчас наши корабли могут свободно плавать через Босфор-Дарданеллы, в том числе и военные.
Крым был открыт для россиян: можно было не только отдыхать, но и приобретать недвижимость, развивать свой бизнес. Чего же вы туда поперли военной силой? Русских от фашисто-бандеревцев спасать? Не было их там даже близко, нечего врать себе и другим. Вспомним еще одного великого соотечественника — Ф. М. Достоевского: «Главное, самому себе не лгите. Лгущий самому себе и собственную свою ложь слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает…». А Лев Толстой увидел другую грань того же самого: «Самая обычная и распространенная причина лжи есть желание обмануть не людей, а самого себя».
Однако ложь всегда инструмент каких-то глубинных желаний: порвать-покусать захотелось? над слабенькими покуражиться?.. А не лучше попробовать встать на задние лапы — тогда и желания станут умней и приличнее.
И на сладкое: за словечки «Россия не Европа» Петр I бы сразу повесил.
Про ментовку сделаем пока вводную часть.
Слово это появилось сравнительно недавно, и по происхождению, возможно даже, пришло из кино.
В советское время в широком пользовании был другой термин — «мусора», а в единственном числе — «мусор». Молодежь пользовалась исключительно этим термином, но не только она.
За что же такой обидный?
Да всё та же история — получив власть, раб становится хуже некуда. Вопрос только в существующих для него сдержках. При коммунистах они всё же имелись. Еще в большей степени для прокуроров и судей. Но милиция меньше была на виду и, мягко говоря, озорничала. Пьяных обирали запросто. А в некоторых отделениях складывались вполне сравнимые с теперешними бандформирования. Случались с их стороны и убийства; на одном — забили подвыпившего майора КГБ одетого в штатское — попалась группа отделения «Ждановская» московского метрополитена. А генеральным секретарем КПСС как раз стал Ю. В. Андропов (конец 82-го), говоривший (еще в должности главы КГБ), что милиция совершает в сутки больше преступлений, чем все преступники, — он и начал дело по коррупции министра МВД Щелокова, коррупции, о которой был давно хорошо осведомлен. То есть дело об убийстве послужило лишь основанием, чтобы для начала снять Щелокова с должности. Дальше пошли: исключение из ЦК КПСС, лишение званий и наград, вообще исключение из партии… в конце 84-го Щелоков застрелился. При осмотре его квартиры было обнаружено немало очень ценных вещей — «не по зарплате».
Надо сказать, что сталинская милиция была почти безупречной, хрущевская — значительно разболтаннее, но еще мало криминальная, брежневская деградировала вместе с режимом, хотя до сегодняшнего «уровня» ей было совсем далеко. К тому же, прокуратура в то время обладала над милицией полной контрольной функцией и не очень-то с ней дружила, суд — тем более. Сейчас все три эти организации правильнее произносить одним словом или аббревиатурой ППС.
Еще одно, и очень принципиальное, отличие старой ментовки от новой.
При коммунизме, конечно, всячески старались «прикрывать» своих, когда те нарушали закон, но руководствовались при этом ведомственным престижем и боязнью начальников получить от контрольных органов «втык». То есть не то чтобы защищали своих сукиных детей, а действовали из страха начальников провинившегося перед строгим в таких случаях их собственным наказанием. В девяностые, а особенно позже — в двухтысячные, никто начальников за преступления подчиненных не наказывал. Вместе с тем вырос поток криминальных денег, и заработала другая модель: хочешь легко отделаться — плати. Стали беззастенчиво брать друг у друга внутри всего ППС. Какая там честь, какого мундира? Просто заноси в нужные кабинеты.
