Александр Чернов - Ловчила
— Это, наверное, гости! — воскликнула она, тщетно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Ты иди, Витенька, встречай, а я сбегаю в ванную, подкрашу губы.
С быстротой, какую только позволял разрез платья, Берикова помчалась прочь из зала, а Нечаев направился к двери.
Пришли две женщины. Одна шикарная белокурая мадам лет тридцати, с пышным бюстом, крупными чуть навыкате глазами, вздернутым носом и пухлыми губами. Надетый на ней с кожаный плащ с иголочки, сногсшибательное вечернее платье под ним и дорогие туфельки на шпильке говорили о том, что обладательница подобного гардероба далеко не бедствует.
Вторая гостья — высокая брюнетка с тонкой талией — была лет на пять старше своей подруги. Лицо у нее было миловидным, волосы удлиненными, во всем облике сквозила какая-то то ли покорность, то ли обреченность. Об этом свидетельствовали и безвольно опущенные плечи, и усталая улыбка, и грустный взгляд больших карих глаз. Одета скромно: в ношеную, очевидно, не один сезон легкую курточку, черный шерстяной костюм и светлую блузку с повязанным вокруг шеи бантом.
— Мы хотели прийти пораньше, как договаривались, чтобы помочь вам, — с порога затараторила блондинка, — но шеф отпустил нас с работы лишь два часа назад. А этого времени, Витенька, сам понимаешь, женщине едва хватит на макияж, прическу и переодевание. Но мы с Ильмирой сейчас же подключимся и быстренько накроем на стол.
— Помощь ваша не потребуется, — заявил Нечаев, помогая женщинам снять верхнюю одежду. — Ольга управилась со всем сама. Глядите-ка! — не без тайной гордости произнес он и указал в зал.
Заглянув в комнату, блондинка сделала большие глаза и вполголоса шутливо воскликнула:
— Какое счастье, что хоть сегодня у меня сохранится маникюр! Обожаю приходить прямо к столу!
Тихая, скромная Ильмира чувствовала себя в гостях неловко. С ее лица не сходила натянутая улыбка, руки явно были лишними, однако, преодолев смущение, тихим грудным голосом она произнесла:
— Люда шутит. Наверняка и нам есть чем заняться. Мы готовы!
— Для Люды и ее маникюра будет особая работа, — хохотнул Виктор. — Мытье посуды и стирка салфеток.
Блондинка, с интересом осматривавшая прихожую, обитую каким-то диковинным материалом, скорчила гримаску и хотела, видимо, язвительно ответить, но в этот миг в прихожую вплыла Берикова и категоричным тоном заявила:
— Никто, ничего в этом доме делать не будет! Я пригласила гостей, и это моя обязанность накрывать и убирать со стола, а уж тем более мыть посуду.
Блондинка показала Виктору язык и, обращаясь к хозяйке, защебетала:
— Мы доставляем вам столько хлопот, столько хлопот! А это все Виктор! Хотели вот отметить Международный женский день на работе, но он заявил, что будем праздновать только у вас! Он якобы приготовил какой-то сюрприз. Держал его втайне, а вот сегодня мы о нем узнаем. Правда, Витя?
— Правда, правда, — отмахнулся Нечаев и указал на блондинку. — Кстати, вот эту молчаливую особу, зовут Людмила. Она главный и единственный бухгалтер нашего магазина. Весьма деловая, и как ты успела, наверное, заметить, красивая женщина. А Ильмира продавец — украшение нашего коллектива. Ну и разрешите представить вам гостеприимную хозяйку квартиры — очаровательную Ольгу Есеновну Берикову… Вот, — притворно отдуваясь, рассмеялся Виктор, — без комплиментов, кажется, никого не оставил.
— Ольга Есеновна… — словно прислушиваясь к звукам собственного голоса, произнесла Людмила. — Хм… А звучит, надо признаться, поэтично. Есть созвучие с фамилией Есенин.
— Правда?! — искренне удивилась Берикова. — Вот уж никогда не задумывалась. Но все равно, давайте без отчества, просто Ольга, — предложила хозяйка и широко распахнула створки двери в зал. — Проходите, девочки, устраивайтесь! А Виктор включит вам музыку.
Пока Ольга заканчивала сервировку стола, а именно: раскладывала на нем салфетки, а потом резала в кухне хлеб, Люда и Ильмира сидели в зале в огромных обитых велюром креслах, слушали негромко звучавшую музыку и Виктора, который на правах хозяина развлекал гостей, рассказывал им смешные истории. Рассказчик он был неплохой, и женщины, слушая его, то и дело прыскали со смеху.
Следующая пара гостей прибыла полчаса спустя. Двери открыла ей оказавшаяся в этот момент в прихожей хозяйка, слегка возбужденная, раскрасневшаяся и очень хорошенькая.
— Витя! Витенька! — вскричала она, впуская в дом двоих мужчин. — Иди, встречай гостей! — и не без кокетства добавила: — Сегодня в особах мужского пола у нас недостатка не будет.
Высокий импозантный мужчина лет тридцати пяти с крупными чертами лица и жесткими темными волосами, торчащими надо лбом, как козырек кепки, поставил на тумбу для обуви небольшую картонную коробку, затем вручил Ольге букет цветов и, поцеловав ей ручку, представился:
— Олег Семенович Кадамов! — Держался он уверенно, с достоинством светского человека.
— Между прочим, директор нашего магазина! — добавил вошедший в прихожую Виктор. — А это завскладом — Фефелев Анатолий Владимирович.
Мужчина пенсионного возраста, смахивающий на надутого индюка, пригладил росшие по бокам лысого черепа волосы, количество которых не превышало двух-трех десятков, важно раскланялся и передал Нечаеву две бутылки с темно-красным, почти черным напитком.
— Вино собственного изготовления. — Голос у него был звучным, хорошо поставленным, с начальственными нотками.
— Анатолий Владимирович винодел, — пояснил Ольге Нечаев. — В подвале его гаража маленький винзавод. Шутка, разумеется. В свое время он был большой шишкой на авиационном заводе, а теперь вот подвизался на торговом поприще. Педант, трудяга и наичестнейший человек.
Лестную характеристику о себе Фефелев воспринял как должное. Глядя не его неулыбчивое лицо, можно было сделать вывод, что он вообще, ко всему относится слишком серьезно. Гости сняли плащи. Оба были в костюмах и при галстуках.
— Проходите в зал! — Виктор отступил и сделал широкий жест. — Не достает Игоря, Саши и Светы. И куда же это наша молодежь запропастилась?
— Подойдут позже, — ответил директор. — День предпраздничный, торговля идет бойко. Бизнес превыше всего, Витя. Пусть немного поработают, а мы начнем без них… Милые дамы! — с широкой улыбкой изрек Кадамов. — Прошу к столу!.. А ты, Витя, — шепнул он Нечаеву, — принеси незаметно из прихожей коробку, цветы и поставь их под стол.
Привыкший повелевать на работе директор и здесь взял бразды правления застольем в свои руки. Он усадил Виктора рядом с Ольгой, Людмила досталась Фефелеву, а сам принялся ухаживать за Ильмирой.
Когда закуски были разложены по тарелкам, а напитки разлиты в фужеры и рюмки, Кадамов встал.
— Уважаемые коллеги! — начал он торжественно. — Завтра все мы будем отмечать "Восьмое марта" в своих семьях. А сегодня накануне этого замечательного весеннего праздника разрешите, во-первых — поблагодарить хозяйку этого дома за оказанное нам гостеприимство, а во-вторых — поздравить присутствующих здесь дам с Международным женским днем, и пожелать им счастья, успехов, удач и много-много больших и маленьких радостей в жизни, и от имени мужской части нашего коллектива преподнести небольшие подарки.
Кадамов нагнулся, достал из-под стола три красиво завернутых в целлофан и перевязанные ленточками свертка, букеты и под жидкие аплодисменты вручил их женщинам.
— Какая прелесть! — раскудахталась Людмила, вертя в руках сверток, в котором, судя по коробочкам, были духи и косметика. — Наши мужчины настоящие джентльмены. Устроили нам сегодня великолепный праздник.
После третьей рюмки гости заметно оживились, а к тому времени, когда заявилась последняя партия гостей, пир был в самом разгаре. Ольга Есеновна тут же усадила вновь прибывших за стол, подала им салаты и горячее, а Кадамов налил штрафную.
— Все в порядке? — спросил он тихонько у Саши — мужчины за тридцать лет, с бегающими светло-голубыми глазами, острым носом и пышными усами, маскирующими тонкие губы.
Саша только что вливший в себя солидную порцию водки прожевал огурец и кивнул:
— Все в норме, не беспокойтесь. Выручку заперли в сейф, магазин сдали под охрану сторожу. Между прочим, доход сегодня приличный. Почаще бы такие дни выпадали. Позже я перед вами отчитаюсь. — Саша налил себе еще водки. — Завтра работаем, шеф?
— Разумеется! — Директор подцепил вилкой шпроту и отправил ее в рот. — Когда же нам еще работать, как не в праздничные дни. Так что особенно не усердствуй, — и Кадамов кивнул на рюмку. — Завтра чтобы был в норме. День предстоит тяжелый.
— Да что вы, Олег Семенович, — стушевался мужчина, однако рюмку взял. — Я норму знаю.
— Знаешь, — проворчал директор. — Кабы знал, давно в люди выбился. Шучу я, — усмехнулся Кадамов и повернулся к нескладному круглоголовому пареньку призывного возраста с узкими плечами и прыщеватым невыразительным лицом. — А ты, Игорек, ешь, ешь, не стесняйся.