Джо Горес - Замурованный труп
Подобный дотошный осмотр был для него обычным профессиональным делом, угрозы Уиллетса не имели к этому никакого отношения. Угрозы, которыми всегда сопровождалась его работа, мало чего стоили. Три года назад, осознав, что ему так и не стать чемпионом в среднем весе, он поступил в контору «Дэниел Кёрни и компаньоны». Это была единственная известная ему профессия, которая давала те же острые ощущения, что он испытывал на ринге.
Заперев замок цепи, Хеслип спустился в принадлежащий компании подземный гараж и заперся в своем боксе, одном из многих, что тянулись вдоль левой стены. В каждом из них находились письменный стол, два стула, пишущая машинка и лоточки с различными бланками. Вдоль правой стены располагались длинные ряды проволочных ящиков: в один из них Хеслип убрал личную собственность Уиллетса и похлопал по крылу новый «ягуар», отобранный им раньше «меркьюри». Он поставил его сюда, в гараж, а не на открытую стоянку, потому что такие автомобили обладают странным свойством притягивать вандалов.
Затем он набрал телефонный номер 553-1235 и услышал в трубке суровый мужской голос:
— Отделение дорожной полиции, Делейни.
— У меня для вас сообщение.
— Секундочку. — Послышался шорох бумаг. — Выкладывай.
— Лимузин «меркьюри-монтего», голубого цвета, знак 180, номер двигателя 1972-М-369708, находился на углу Седьмой авеню и Кабрильо.
— Когда изъят?
— А... — Хеслип скосил глаза на часы. — Скажем, тридцать пять — сорок минут назад. Напиши: двенадцать двадцать. Зарегистрированным владельцем был Харольд Джозеф Уиллетс, 736, Седьмая авеню. Официально принадлежит Калифорнийскому гражданскому банку, Сан-Франциско.
— Кто говорит?
— Хеслип из агентства «Кёрни и компаньоны». Как у вас там, много работы?
— Просиживаем себе задницы да пьем кофе. Сейчас, по крайней мере.
— Хорошо бы и мне стать полицейским. Сиди, и никакой тебе заботы.
— Подожди, пока закроются бары и всякая пьянь вывалит на улицы. Ваши-то подопечные небось куда смирнее, сами отдают ключи да еще и угощают кружечкой пивка.
— Да, уж конечно.
Полицейский со смехом повторил свое имя, сообщил номер знака и повесил трубку. Хеслип записал и то и другое на том же бланке, куда заносил все сведения об Уиллетсе. Нелегкая работенка — за одну ночь накатать шестнадцать записок, мать их так! И все же в одном деле есть что-то странное, может, просто совпадение, но... Не подскажет ли что-нибудь Ларри? Два года назад он тренировал Балларда; отличный малый, будто создан для бокса, но, к сожалению, слишком занят.
Ладно, как ни крути, а надо писать эти чертовы отчеты. Хеслип нагнулся над машинкой и тут вдруг спохватился. Все заготовки так и остались в машине, заткнутыми за солнцезащитный козырек; он всегда хранил их там, после того, как вносил необходимые сведения.
Все еще с докладной об Уиллетсе в руке, он вышел из гаража, окунувшись в холодный ночной воздух, промозглый и насыщенный туманом. Когда он направился к «плимуту», из парадного подъезда, откуда лестница вела в главную канцелярию, выскользнула темная тень.
Хеслип стремительно повернулся и хотел было приготовиться к защите, но в этот момент его сильно ударили небольшой дубинкой в правый висок. Удар сопровождался неприятно громким звуком. Он упал на четвереньки, неловко вытянув одну ногу к тротуару, как бы собирался встать, пока судья не провозгласил нокаут. Дубинка с панической быстротой вновь обрушилась на его голову, на дюйм выше того места, куда пришелся первый удар.
Хеслип повалился лицом вниз, на этот раз даже не делая попытки подняться. Его тело вздрогнуло и тут же застыло в неподвижности.
Глава 2
В восемь двадцать семь утра Ларри Баллард припарковал свой служебный «форд» перед спортивной площадкой, соседствующей с конторой школы, и, позевывая, вытащил из-за солнцезащитного козырька около дюжины свернутых бланков. Пора уже печатать отчеты.
Сунув бланки в атташе-кейс и прихватив папки с делами, он запер автомобиль и стал пересекать авеню Золотые Ворота. На спортивную площадку с криками и визгом высыпала стайка чернокожих ребятишек. Глаза Балларда уловили какое-то странное поблескивание за щеткой лобового стекла «плимута»; усмехнувшись, он повернулся, и ухмылка тут же сбежала с его лица. Странно, что машина стоит на том же самом месте, где находилась ночью, в час двадцать пять, когда он заезжал в контору, но так и не смог отыскать Барта.
Прежде чем подняться в главную канцелярию, он зашел в гараж и инстинктивно осмотрелся. «Ягуар», прибуксированный Бартом прошлой ночью, исчез. Но может быть, и в час двадцать пять его уже не было на месте? Этого Ларри не помнил. Навстречу ему вышел высокий и курчавый Марти Россман; Балларду так и не удалось загладить неприятное воспоминание о том, как тот вопил по радиотелефону, когда четверо здоровенных парней с островов Самоа пытались перевернуть его машину где-то около Женева-авеню.
— Барт Хеслип на месте, Марти?
Россман покачал головой:
— Я его не видел. Кёрни сегодня прямо-таки свирепствует.
— Вот черт, а я еще не написал всех отчетов.
Баллард нырнул в соседнюю дверь и поднялся по узкой скрипучей лестнице на второй этаж. В двадцатые годы в этом старом, в викторианском стиле строении, отапливавшемся углем, где помещалось агентство «Дэниел Кёрни и компаньоны», сокращенно ДКК (главная контора в Сан-Франциско, филиалы во всех крупных городах Калифорнии), располагался публичный дом для избранных посетителей. Недавно Государственное историческое общество причислило это здание к достопримечательностям Калифорнии — воистину причудливы пути славы.
На верхней площадке лестницы Ларри повернул налево, направляясь к тому отделению конторы, которое немытыми, выступающими наружу окнами выходило на авеню. В своем ящичке на столе Джейн Голдсон он обнаружил два новых задания, пять записок и три закрытых дела.
— Барт здесь, Джейн?
— Нет. А что, должен быть?
Джейн работала в агентстве секретарем и телефонисткой. Ее ярко выраженное английское произношение, по мнению Кёрни, прибавляло респектабельности его учреждению. Возможно, он был прав. Ноги у Джейн были поразительно стройные, а юбки столь же поразительно короткие. На редкость изящная девушка с открытым лицом и прямыми каштановыми волосами, ниспадающими у нее за спиной почти до поясницы.
— Внизу его нет, а машина стоит снаружи. Кроме того, исчез «ягуар», прибуксированный им прошлой ночью.
— Может быть, он погнал его к дилеру? — Джейн вдруг нахмурилась. — Значит, Хеслип прибуксировал «ягуар»? Странно, что он не оставил у меня на столе никакой записки.
Держа в руке свой кейс и содержимое ящичка с надписью: «Входящие документы», Баллард, стуча каблуками, торопливо спустился в подвал. Зеркальная раздвижная дверь кабинета Кёрни в дальнем конце зала была закрыта, но это ничего не значило: прозрачное изнутри стекло позволяло Кёрни видеть всех, кого он хотел. К тому же, в каком бы шеф ни пребывал настроении, необходимо было выяснить, видел ли он Барта.
Баллард еще не успел поставить свой кейс, как на его столе задребезжал внутренний телефон.
— Ларри? Зайди ко мне прямо сейчас.
Подойдя к двери Кёрни, Баллард нажал кнопку звонка, а затем, не дожидаясь приглашения, вошел. За столом сидел Кёрни. Возле его плеча, достаточно близко, чтобы в случае надобности читать деловые документы, стояла Гизелла Марк — высокая, чрезмерно худая блондинка, с хотя и костлявым, но благородным лицом и с мозгами, которые традиционно ассоциируются с толстыми роговыми очками, толстыми лодыжками и соразмерно толстым туловищем. Она все еще была в пальто.
— Я слышал, что Кати снова больна, — обронил Баллард, только для того, чтобы сказать что-нибудь.
— Да, больна. Я за нее беспокоюсь. Она слишком молода для обрушившихся на нее неприятностей.
Кати Онода, менеджеру японо-американского происхождения, исполнилось двадцать восемь. Гизелла же, как и Баллард, была на два года моложе нее.
Ларри нерешительно сел в кресло, предназначенное для посетителей, ожидая, что Кёрни вот-вот взорвется. О надвигающемся взрыве, казалось, свидетельствовали все признаки: и напряженное неулыбчивое лицо Гизеллы, и битком набитая недокуренными сигаретами пепельница, и висящий на спинке кресла пиджак Кёрни, а главное, сам шеф, который, согнувшись, уставился в крышку стола, как будто там происходили азартные скачки.
Баллард прочистил горло.
— У Барта оставалось еще одно дело. Неужели мы ничего не можем поделать с девушкой, которая снимает показания приборов?
— Когда ты видел Барта этой ночью? — спросил Кёрни.
Он выбил щелчком одну сигарету из пачки «Лакки», пододвинул пачку Ларри, а затем, закурив, стал сквозь облачко дыма прищуренными глазами изучать своего молодого сотрудника.
— Я не видел его, только говорил с ним по радиотелефону. Приблизительно в полпервого. Он сказал, что будет здесь, ему, мол, надо написать шестнадцать отчетов.
