Издательство «Развлечение» - Завещание каторжника
— Так оно и есть, друг мой. Вчера он посетил меня. Очевидно, он преследует все древние роды Венеции, причем более всего странно то, что он всегда с поразительной верностью попадает на то место, где хранятся семенные драгоценности и наличные деньги. Он так хорошо знаком с покоями дворцов, будто жил в них годами.
— Может быть, это прежний лакеи одного из семейств? — вставил Шерлок Холмс.
— Не думаю — тогда его давно бы уж опознали, так как его видели неоднократно, то с маской, то без маски. Однако никто его не знает, он и по-итальянски говорит не совсем чисто и во всяком случае он иностранец. Когда я случайно наткнулся на него в то время, когда он опорожнял мои шкафы, он произнес проклятие на каком-то чужом языке, мне не знакомом.
— И когда вы застали его, он вас и ранил, господин маркиз? — спросил Шерлок Холмс.
— Именно, он просто не сделал исключения, так как он убивает кинжалом всякого, кто становится ему на дороге.
Маркиз стал искать глазами свою дочь, но оказалось, что та неслышно вышла из комнаты.
— Вам чего-нибудь нужно, господин маркиз? — предупредительно спросил сыщик.
— Я хотел попросить мою дочь передать мне лекарство, — а, благодарю вас. Моя дочь вне себя после происшедшего со мной несчастья, хотя рана моя не опасна и материальный убыток не велик. Ну, да вы ведь знаете современных нервных женщин, — улыбаясь прибавил он. Помолчав немного, раненый снова обратился к своему гостю:
— Я полагаю, что вы путешествуете, чтобы отдохнуть и немного развлечься после вашего трудного занятия, и все же я хотел бы просить вас принять в нас участие и изобличить того негодяя, который сделался положительно казнью для всей Венеции. Я знаю, что нелегко будет напасть на след этого опасного преступника, так как нет ни одного человека, который мог бы сказать, куда он отправляется после совершения своих преступлений.
— Нет, есть, — смеясь, возразил знаменитый сыщик, — мне это известно, так как вчера, когда меня с моим молодым другом везли к Пиацетте, мы встретились с ним.
— Клянусь Богом! — в восторге вскричал маркиз. — Это перст Божий! Друг мой, не оставляйте без внимания это указание судьбы. Вся Венеция будет чтить вас как своего избавителя, и затем, — несколько смущенно присовокупил он, — так как мне известно, что на родине вы из-за нас бросаете дела и, вероятно, лишитесь известной части вашего дохода, то позвольте мне озаботиться возмещением ваших убытков. Я убежден, что все мои друзья — а ведь почти их всех обобрал этот разбойник — присоединятся в этом отношении ко мне.
— Никогда, — отнекивался Шерлок Холмс, — об убытках не может быть и речи. Я приехал сюда случайно, и если я берусь за это дело, то я буду считать своим долгом чести довести его до конца, если, конечно, мне повезет.
— Смелость города берет, — воскликнул маркиз и глаза его засверкали, — я убежден, что вам удается вплести новые лавры в венок вашей славы.
— В каком именно месте находится поле деятельности разбойника? — спросил Шерлок Холмс, защищаясь таким образом от восторженных излияний старика-Маркиза.
— Собственно говоря, он «работает» по всей Венеции, преимущественно же во дворцах вдоль Канала Гранде. Ведь вы говорили, он направлялся к морю?
— Совершенно верно, господин маркиз. Отчалив отсюда, он сейчас же поперек канала направился на другую темную его сторону, причем греб с чрезвычайной силой и ловкостью, направляясь дальше к морю.
— Тогда целью его мог быть только Лидо или остров Сан-Джорджио, — задумчиво сказал маркиз Гримальди.
— Я тоже так полагаю. Впрочем, я не думаю, чтобы поимка разбойника была сопряжена со слишком большими трудностями. Для меня важнее всего иметь в моем распоряжении несколько человек сильных и ловких гондольеров, на которых и мог бы безусловно положиться.
— Передайте мне, пожалуйста, мою записную книжку, — попросил Гримальди.
— Вот вам, — сказал он, написав на листочке несколько строк и вырвав его из книжки, — адреса двух гондольеров, каких вам нужно.
Шерлок Холмс встал, так как видел, что старик в изнеможении опустился на подушки.
— Прощайте, господин маркиз. Не удивляйтесь, если не услышите обо мне ничего в течение ближайшего будущего, я должен сначала сжиться со способом деятельности разбойника.
Когда Шерлок Холмс прошел через комнату, он вдруг увидел перед собой графиню Терезу. Она, очевидно, ждала его. Она стояла в полном освещении утреннего солнца, и сыщик буквально поразился красотой молодой венецианки.
Ей было на вид около 20 лет, она отличалась стройной, гибкой фигурой и чудной пропорциональностью всего тела; черные волосы легкими кудрями, в виде волос мадонны, ложились вокруг се головы, направляясь назад к затылку, где они были собраны в большой узел. У нее была кожа цвета слоновой кости, напоминавшего теплые тона старинной живописи.
— Мистер Холмс, — обратилась она к сыщику тихим голосом, — я слышала, как мой отец просил вас взять на себя преследование того преступника.
— Совершенно верно, графиня, — ответил он, — он говорил мне об этом.
— И что же, — она остановилась на несколько секунд, — смею спросить, что вы решили сделать?
— Я согласился сделать все возможное, чтобы изловить того негодяя.
Молодая девушка тяжело дышала, так что сыщик удивленно посмотрел на нее.
— Правда ли, — сказала она затем, — что вы выслеживаете и излавливаете всех преступников, по следам которых вы идете?
Шерлок Холмс слегка улыбнулся.
— Видите ли, я все-таки могу сказать, что есть лишь очень незначительное число преступлений, которые оставались бы невыясненными, раз я уже взялся за них. Правда, мне должно благоприятствовать счастье, так как в отчаянных случаях может быть недостаточно и самого тонкого ума.
— Считаете ли вы данное дело очень трудным? — поспешно спросила графиня.
— Нет, — равнодушно ответил знаменитый сыщик, — у меня бывали случаи куда сложнее.
— Так вы полагаете, что вы найдете преступника и привлечете его к ответственности?
— Твердо рассчитываю сделать это, графиня; разве только если бы мне пришлось встретиться с очень неблагоприятными обстоятельствами.
Красивая девушка подумала немного и затем спросила:
— Что вы думаете предпринять с самого начала?
— Этого я еще не знаю, графиня, — улыбаясь, ответил Шерлок Холмс, — это покажет будущее.
— А если… если вы обвините невинного, мистер Холмс? Боже, — воскликнула она, как бы охваченная внезапным испугом, — это было бы ужасно!
— Не беспокойтесь, такого случая за мою долголетнюю практику еще не было. Будьте уверены, что я сначала с крайней осмотрительностью собираю все улики, а потом только, когда уж нет никаких сомнении в том, что я напал на верный след, приступаю к аресту. Ввиду этого вы можете быть покойны за участь ваших соотечественников, — прибавил он с насмешливой улыбкой.
— Простите меня, мистер Холмс, — просила графиня Тереза, — я отнюдь не хотела вас оскорбить. Прощайте!
В следующую минуту она исчезла за боковой дверью. Сыщик долго смотрел ей вслед.
— Ее отец прав, — бормотал он, она очень нервна — надо было бы ей отправиться в санаторий.
— А теперь, мистер Холмс, — заявил Гарри Тэксон, вошедший в одно прекрасное утро к своему начальнику в комнату, — теперь я могу управлять гондолой, как старый венецианский гондольер. Сначала неудобное положение на корме гондолы мне показалось очень неловким, да в первое время я не умел вовремя останавливать одним веслом или сворачивать, но теперь я все умею. Вы можете довериться мне одному, когда пойдете выслеживать разбойника.
— Это мне очень приятно, мой милый Гарри, — радостно ответил Шерлок Холмс, — черт их знает, этих итальянских гондольеров, не разберешь ведь, не действуют ли они заодно с преследуемым разбойником. И даже если это не так, то им не достает выдержки и умения повиноваться; я убежден, что гондольеры, которых рекомендовал мне маркиз Гримальди, в тот самый момент, когда я буду наступать на разбойника, будут пытаться спасти свою шкуру и убегут подальше от выстрелов. Вот почему мне так приятно, что ты теперь сам умеешь править гондолой.
— Я уже выбрал себе гондолу. Старик, у которого я учился, хочет отдать одну из своих гондол внаймы. Он немного дорого запрашивает, но зато судно поддается каждому, даже малейшему движению и, кроме того, имеет еще одно громадное преимущество.
— А именно? — с любопытством спросил сыщик.
— Гондола выкрашена вся в черный цвет. Она, если ехать в тени домов, не выделяется от темной воды канала.
— Отлично, мой милый! А теперь я сейчас переговорю с твоим приятелем по поводу найма гондолы, а затем мы можем во всякое время, когда это будет удобно, начинать выслеживание.
Сумерки опять покрыли канал темным покровом; легкий туман с моря заволакивал фонари, свет которых лишь с трудом допускал возможность различать ближайшие предметы. Луна оставалась скрытой за облаками.
