Хосе Мариа Гелбенсу - Не загоняйте убийцу в угол
– Да, да, судья Медина!
– Как вы узнали?
«Будь внимательнее, и главное – помни: ты ничего не знаешь. Следи за тем, что говоришь», – тут же напомнил внутренний голос.
– Из полиции позвонили по поручению судьи де Марко. Они попросили Фернандо помочь кухарке судьи. У той такая истерика, она чуть не умерла. Милый, ну, пожалуйста, приходи поскорее в себя и постарайся догнать Фернандо!
– Судья Медина? Ты уверена?
«Вернуться туда?» – эта невероятная мысль возбуждала, щекотала нервы.
– Карлос! Да очнись же, наконец! Ты что, считаешь, Фернандо пошутил?! Давай скорее, я обещала ему разбудить тебя.
– Хорошо, хорошо. Сейчас умоюсь и пойду. Хотя я не знаю, что мне там делать, я же не врач. Да и к судье никакого отношения не имею, честно говоря… – Но, взглянув на Ану Марию, тут же добавил: – Иду-иду. Сейчас.
Карлос инстинктивно посмотрел туда, где под креслом стояла его пляжная сумка.
– Да оставь ты свою сумку здесь, – сказала Ана Мария, все больше и больше раздражаясь. – Никуда она не денется. На обратном пути заберешь, заодно и расскажете мне все. Господи, я в таком ужасном состоянии! Пожалуйста, возвращайтесь поскорее! А я пока позвоню Сонсолес или кому-нибудь еще, потому что я не могу оставаться тут одна.
– Может, ты пойдешь с нами, если тебе так будет спокойнее? – спросил Карлос и тут же понял свою ошибку: только присутствие в доме самой Аны Марии обеспечивало неприкосновенность его сумки.
– Я?! Карлос, ради бога! У меня голова начинает кружиться при одном упоминании о крови!
Заглянув на минуту в ванную, Карлос вернулся в комнату – убедиться, что молния на сумке застегнута. Ана Мария нервничала:
– А теперь что?
– Да ничего, мне показалось, я оставил часы на столике.
– Они у тебя на руке.
– То-то я и не мог их найти.
– Послушай, Карлос, иди скорее, а то истерика начнется у меня.
* * *Карлос был доволен собственной выдержкой и хладнокровием, с которыми он оставил пляжную сумку в доме Аррьясы. Но ему тут же пришло в голову, что такое поведение вполне может объясняться и самоубийственным импульсом, безрассудной тягой к опасности, которая овладевает водолазом, оказавшимся на большой глубине: опьянев от мысли о нависшей над ним толще воды, он в приступе безумия снимает шлем скафандра и погибает. Но больше всего Карлоса поражало другое: как он мог заснуть, да еще так крепко? По дороге к дому судьи он все думал и думал об этом, словно завороженный необыкновенным предметом, непонятно как оказавшимся у него в руке. И тут метрах в ста впереди заметил Фернандо Аррьясу. Карлос замедлил шаг: надо было выиграть время и решить, как вести себя, когда он увидит то, что ему предстояло увидеть. Сейчас он шел обычным путем – по дороге, которая начиналась в Холмистом, пересекала большое шоссе, шла мимо дома судьи, затем огибала поселок Каштановая долина и тянулась до городка Сан-Педро-дель-Мар. По эту сторону шоссе вдоль дороги были разбросаны только отдельно стоящие дома; почти все они, как и дом Аррьясы, принадлежали отдыхающим. Среди них был и небольшой домик, который Карлос ежегодно, вот уже много лет подряд, снимал на лето. Дома здесь – в отличие от поселка Каштановая долина, где стояли ровные, аккуратные здания городского типа, – разнились величиной и стилем, и около каждого был участок земли. Во всей округе лишь дома Аррьясы и судьи – хотя они и находились по разные стороны шоссе – могли считаться старинными; остальные или отстроили заново, или переделали на современный лад. И только в Холмистом, да вокруг этих двух домов участки были по-настоящему большими. Повсюду в окрестностях Сан-Педро один за другим возникали коттеджные поселки с домиками на две семьи – результат строительной лихорадки, – но Холмистое и Каштановая долина оставались привилегированными островками.
Карлос догнал Фернандо уже у самого дома судьи. Тут стояли наспех припаркованные полицейский джип, «скорая», пикап для свидетелей и еще три машины. У Карлоса засосало под ложечкой. «Лучше бы я остался с Аной Марией», – подумал он, но отступать было уже поздно. Карлоса волновало только одно: как он поведет себя, оказавшись в доме судьи. «Не надо преувеличивать, – успокаивал он себя. – Это не так трудно, если ты подготовился». Он слыл человеком уравновешенным, поэтому лучше всего держаться спокойно, но не забывать об осторожности. С другой стороны, не надо так много об этом думать: ведь только он знает, что имеет к этому преступлению непосредственное отношение, только он, больше никто. Никто, ни одна живая душа. Преступлению? Нет, к смерти. Если тут совершилось преступление, он ни при чем – откуда ему что-то знать? Будь внимательнее, – сказал себе Карлос. – Ты ничего не знаешь, не нервничай. Просто смотри. Пусть действуют другие».
Когда они подошли к распахнутой входной двери, им показалось, что в доме полно посторонних, – не могли же все эти люди быть полицейскими? Карлос вопросительно посмотрел на Фернандо, а тот обратился к одному из полицейских, который, взглянув на его удостоверение личности, отказался впустить их. Но тут откуда-то из глубины дома появилась судья де Марко, позвала Фернандо и провела его в прихожую. Карлос вытянул шею и увидел, что они направляются в гостиную, разговаривая на ходу. Фернандо скоро вернулся и, направившись к задней двери, поманил Карлоса за собой. Идя за ним, Карлос не сдержался и через открытую входную дверь бросил мимолетный взгляд в сторону гостиной: судья де Марко и невысокий лысый человек разговаривали, стоя около кресла. И хотя Карлос взглянул лишь мельком, он успел заметить рассыпавшуюся по полу картошку. Карлос бессознательно остановился и хотел было заглянуть в комнату, но полицейский слегка подтолкнул его в спину.
– Лучше вам этого не видеть, – сказал он, словно извиняясь.
Фернандо Аррьяса, наверное, уже оказывал медицинскую помощь кухарке. «Картошка?» – обескураженно думал Карлос, направляясь к черному входу. В кухне никого не было. «Картошка?» – мысленно повторил он. Легкий, похожий на хрип звук подсказал Карлосу, что тут есть еще одна комната – по всей видимости, это была комната для прислуги. Асунта, толстая кухарка судьи, лежала на узкой кровати и жалобно всхлипывала; но судорожные рыдания уже отступили: женщина явно успокаивалась. С изумлением Карлос увидел рядом с ней свою приходящую прислугу, Хуаниту, которая держала Асунту за руку. На его лице отразились растерянность и удивление, и девушка торопливо сказала:
– Ой, дон Карлос, какое несчастье! И бедная тетя чуть не умерла.
– Ваша тетя? – переспросил он.
– Да я и сама все видела, не только тетя; но она шла впереди и сразу стала падать, чуть не рухнула на пол, да при этом так закричала, что и в полиции было слышно, вызывать не надо.
– Господи помилуй, Хуанита, какое зверство… – сказал Карлос и ласково положил руку ей на плечо.
Девушка была благодарна ему за этот жест сочувствия: наконец кто-то пожалел и ее. А Карлос подумал, что невозможно все предусмотреть и все знать. Значит, Хуанита была племянницей кухарки судьи Медины!
– Вы что, пришли сюда вместе? – спросил он, думая о своем.
– Да, сеньор, вместе. Я часто провожаю ее сюда, а уж потом иду к вам.
– Ей повезло, что вы оказались рядом.
Невероятно! Только теперь он узнает об этой привычке!
– Это вы правильно сказали, сеньор: если бы не я, тети уж и на свете не было бы.
– А потом… Я хочу сказать, обычно, вы заходили за ней на обратном пути?
– Ну, а как же, всегда! Если я освобождалась раньше, то приходила и ждала, пока тетя закончит готовить ужин сеньору судье.
Карлос увидел, что, упомянув судью, девушка едва не расплакалась, и крепко сжав ей на прощание плечо, поспешно вышел из комнаты. «Значит, каждый день, выйдя из моего дома, она отправлялась в дом судьи, а я даже не подозревал об этом!» – подумал он. В кухне Карлос налил стакан воды, чтобы успокоиться. Он с тревогой спросил себя, что еще может открыться такого, о чем он даже не подозревал? Карлос медленно пил воду, стараясь заглушить нарастающий страх. Поразительно, сам он был едва знаком с судьей, а Хуанита, оказывается, хорошо его знала!
Сейчас Карлосу самому казалась странной та дерзость, с которой он совершил то, что совершил. Это было решение, принятое с ходу и осуществленное при первой возможности. Нет, он действительно сошел с ума. Ведь его вполне могли заметить…
Карлос выпил еще один стакан воды – совсем медленно, маленькими глотками: нужно было любым способом подавить страх до того, как придется выйти туда, куда из прихожей доносились шум голосов и беспрестанное движение. Карлос понял, что чем раньше он выйдет, тем лучше – с каждой минутой риск все увеличивался, а, кроме того, ему было необходимо время, чтобы подумать и успокоиться. Время и одиночество. Пора возвращаться домой. Карлос вышел и нерешительно остановился.
– Привет. Видел, какой ужас? – спросил неожиданно возникший рядом Фернандо.
