Василий Викторов - Банк
Не откладывая в долгий ящик, сразу, закончив завтрак, позвонил по единственно известному — домашнему — телефону — авось и дома. Но поднявшая трубку жена сообщила, что он, как обычно, на работе, и дала тамошний номер, по коему Влад мгновенно перезвонил и попросил Дегтярева Михаила. Спустя некоторое время раздался знакомый голос:
— Слушаю!
— Привет, это Влад Друбский.
— О, салют, сколько лет, сколько зим! Давненько не слыхивал. Что случилось — у твоей бабушки корова сдохла или просто молоко исчезло?
— Не подкалывай, я по делу.
— Понятно — просто так старому другу звякнуть, конечно, недосуг. Что за дело?
— У меня проблемы, хотелось посоветоваться.
— Проблемы моего профиля?
— Отчасти.
— Ты откуда звонишь?
— Из дома, конечно.
— Выйди на улицу, позвони из автомата.
Влад был несколько удивлен, но ответил:
— Хорошо, через полчаса.
— Давай.
Он принял душ, почистил зубы, причесался, оделся и вышел на улицу. Жетончика, естественно, не было, пришлось пилить к метро; когда позвонил, линия была, как назло, занята, но наконец он пробился, позвал Михаила и вскоре услышал его голос:
— Ну, рассказывай, что стряслось?
— Банк, в котором я работаю, вернее — работал до сегодняшнего дня, киданули на триста с лишним тысяч, руководство считает, что это я их прикарманил.
— Триста тысяч долларов?
— Ну не тугриков же.
— Круто. Начальство думает, что ты украл деньги, и пускает тебя спокойно гулять?
— Ну да, дали две недели на возврат, только уволили и все.
— «И все»! Раз не держат, значит, пасут и телефон слушают, а у тебя ума не хватило из автомата позвонить!
— Извини. Я все никак не могу поверить в реальность происходящего — как страшный сон все это. Встретиться со мною можешь?
— Могу, но только вечером. У тебя получится, осмотревшись по сторонам, определить, есть у тебя хвост или нет?
— Да хрен его знает — я же не Джеймс Бонд!
— А зря. Ладно, ни у тебя, ни у меня пока видеться нельзя, на нейтральной площади вроде тоже: если за тобой смотрят, то и меня заметят, а мне что-то не очень хочется глаза кому-то мозолить… Хотя почему у тебя нельзя? Ну, зашел мужик в подъезд да вышел через час, — может, я там живу? Так, ладно, в шесть часов я перед твоей дверью. Ты на старом месте?
— На старом.
— Напомни — первый подъезд, восьмой этаж…
— Квартира направо.
— Ага, ну ладно. Пивка возьми. Да, ты по-прежнему один, али как?
— Не один — с будущей женой.
— Серьезно?
— Ну да.
— Поздравляю — последний из могикан. Пошли-ка ты ее куда-нибудь — по магазинам там, в гости, — чтоб мы спокойно поговорили.
— Хорошо.
— Давай.
Влад повесил трубку, пошарил по карманам куртки, обнаружил кой-какие деньги и пошел к ларьку. Сегодня, решил он, подойдет «Гессер». «Однако, — подумал он, — я теперь безработный, так что можно смело начинать экономить — наливать в канистру у ближайшей точки разливуху, какое-нибудь там „Жигулевское“ в лучшем случае суточной давности, потому прокисшее, разбавленное водой, естественно, не родниковой, и пить его на лавочке у дома, в качестве кружки используя литровую банку из-под соленых огурцов — напоминание о прошлой широкой жизни, под сухую желтую рыбешку, выловленную из Невы уже дохлой, сильно, с придыханием затягиваясь „Беломором“ и кляня жизнь-злодейку». Нарисованная воображением картина вызвала улыбку, но очень и очень грустную. «Гессером» все же пакет набил, потащился домой.
У себя в квартире, маясь от скуки, попытался смотреть телевизор, перебрал все видеокассеты в надежде обнаружить еще не знакомый ему фильм, полистал книжку — но ничто его не занимало — назойливые мысли лезли в голову и мешали ему остановить свое внимание на чем-либо конкретном. Ближе к обеду раздался звонок Жанны, которая хотела узнать о его физическом состоянии и моральном настрое. После того как будущие супруги перебросились обычными, ничего не значащими фразами, она сказала:
— Я сегодня в половине пятого приду.
— Хорошо. Впрочем, можешь с равным успехом прийти и в полвосьмого, или же тебе придется часиков с шести походить по магазинам или просто погулять.
— Ты меня уже домой не пускаешь?
— Нет, почему же? Но меня посетит старый товарищ, у нас будет важный разговор, и провести его желательно тет-а-тет.
— А почему тет-а-тет — «товарищ» что, женского поля?
— Нет, но у нас будет эдакая деловая беседа…
— «Деловая» — значит, не для моих ушей? Что-то странное происходит, не находишь? У тебя какие-то секретики появляются… По магазинам я не пойду — у нас всё есть, на выходные, во всяком случае, хватит. Поеду сразу домой — к себе домой, к отцу — или к Марине зайду поболтать, вернусь в восемь. Все, пока.
— Ты не дуешься?
— Дуюсь.
— Тогда можешь прийти на четверть часа раньше — скажем, в девятнадцать пятнадцать.
— Он еще и издевается! Я тебя когда-нибудь задушу во время сна.
— Лучше утром, с похмелья, после сильной пьянки — тогда смерть я приму как избавление от мук. К тому же — как приятно умирать, чувствуя на своей шее такие прекрасные, ласковые, нежные пальцы…
— Не подлизывайся. Ладно, до встречи.
— Пока.
Влад походил по квартире, посмотрел на часы — тринадцать тридцать, времени — масса, чем себя занять? Взял компакт «Slade», включил систему, сделал звук погромче, прошел на кухню — решил от нечего делать приготовить обед, и вполне этим увлекся: когда он закончил чистить, резать овощи, рыбу, метаться от холодильника к плите, а от нее — к раковине, то с удовольствием рассмотрел результаты своей работы — кастрюльку тушеной капусты, сковородку с сазаном под сметаной, миску с салатом, футболку с белыми от муки пятнами и ожог от кипящего масла на указательном пальце правой руки. «Больше отходов, чем пригодной к употреблению пищи, — подумал Влад. — Видимо, отвык за время хозяйничанья за плитой Жанны».
Пообедал с пивом, оставшееся до шести вечера время провел перед телевизором. Наконец раздался звонок в дверь — пришел Михаил. Влад провел его на кухню, где обычно и принимал гостей, благо что она была для этого достаточно большой, достал бутылки, откупорил, разлил по кружкам, спросил:
— Есть хочешь?
— Не откажусь.
Влад положил на тарелку свою стряпню, отрезал ломоть хлеба, сам удовольствовался холодной горбушей, по случаю приобретенной в ближайшем продуктовом магазине в большом количестве и потому всегда имеющейся в холодильнике.
— Ну, однокашничек, — отхлебнув пиво, сказал Михаил, — давай-ка свою туманную историю подробней изложи.
Влад поведал ему о касающихся злополучного кредита событиях, произошедших за последние две с лишним недели.
— Да, неплохие денежки ребята срубили, — произнес слушатель. — А ты — раззява.
— Согласен.
— А толку с того, что ты согласен? Хозяин же ваш, кстати, может, и не совсем уверен в твоем участии в этом деле — просто ему своих средств жалко, и он надеется их вернуть, а у тебя, вероятно, такая возможность есть, и она ему известна.
— Да нет, вряд ли.
— Почему?
— Как-то это слишком… странно, что ли, нереально.
— А ты пораскинь мозгами — в твоем деле нельзя упускать ни одного предположения, в том числе и того, что совместно с этим твоим фальшивым Бойковым и его людьми действовал кто-то из сотрудников банка, который их именно на тебя и навел, что облигации поменяли, когда они находились в сейфе, и много еще чего другого, — если посидеть, подумать, могут возникнуть всякие предположения. Поразмысли — ты можешь достать где-нибудь такие деньги, например, так же, как эти ребята, украсть, хотя бы в своей системе — ты же в ней дока?
— В принципе, могу, но опять-таки в подразделениях нашего банка, в его, скажем, низших звеньях.
— Ну и отлично! Раз твой главный на тебя несправедливо наехал — у него же и возьми и ему же и отдай.
— Хе, здорово ты придумал. Во-первых, принести ему деньги — лично признать то, что я действительно взял их. Во-вторых, даже если у меня получится, то через некоторое время это станет известно, и представляешь — Друбский приносит триста штук, которые должен, а через пару дней все узнают, что похожая сумма исчезла в другом филиале или отделении! Ну и в-третьих, и это самое главное, — на настоящее воровство я никогда не пойду. — Он допил, не отрываясь, свое пиво, откупорил новую бутылку и вновь наполнил кружку.
— М-да, — произнес Михаил, — с этим, значит, все ясно. Однако попытайся придумать себе иную альтернативу. Конечно, если ты за оставшееся время наткнешься на чемодан с «гринами», в котором будет находиться похожая сумма, или выиграешь столько денег в казино — то, вполне возможно, многое в твоей жизни менять не придется. Но, как ты сам знаешь, чудес не бывает, и в твоей ситуации ждать их ни к чему — надо подходить к проблеме реалистично. В любом случае тебе надо линять, но сможешь ли ты оторваться от своих визави — уже вопрос. А если тебя поймают во время попытки сбежать, то уже гулять не пустят, отведут куда-нибудь на обшарпанную квартиру или в подвал и просто, если нет фантазии, начнут ломать ребра по одному, задавая вопросы о местонахождении денег и о именах соучастников, если уж они действительно уверены, что именно ты украл эти триста штук. А раз ты на самом деле не виноват, то сказать им ничего не сможешь и забьют тебя до смерти. Хотя, по правде говоря, трогать именно тебя, а тем более убивать им особенного резона нет, им нужны свои деньги, а не твое наказание — они же деловые люди, а не юнцы из мексиканской уличной банды. Есть гораздо более эффективные способы воздействия — например, выкрасть твою будущую жену или ее сына и объявить: везешь деньги — получаешь их обратно.
