Октем Эминов - Будь начеку, Бекназар!
Подполковник Джуманазаров помолчал, потом ответил:
— Так сказать, вынужденная мера?.. Я согласен. Только кто пойдет туда? Город небольшой, все друг друга знают в лицо. Нужен совсем новый человек.
— Есть новый… Хайдаров Бекназар.
— Это он недавно приехал?
— Он. Отличный парень… Учился в пединституте, потом по комсомольской путевке был к нам направлен. Только мы его еще почти не видели, целый год был на курсах. Он, как говорится, рвется в бой. Надо поговорить с ним. Думаю, не откажется…
— Ладно, действуйте… Но соблюдайте во всем такт, не оскорбите ненароком людей, непричастных к темным делам, которые там творятся.
Выписки из документов:
1. «Начальнику уголовного розыска от старшей продавщицы н-ского магазина Сосниной Татьяны
Объяснение
Причиной моего ухода из магазина, в котором работает Худдыков завмагом, было то, что он хотел толкнуть меня на преступление. Два месяца назад, 20 августа, в магазин привезли сверх фактуры 15 ящиков водки, которые он велел мне продать, а деньги вручить лично ему. Я отказалась, на что Худдыков заявил: „Все ревизоры в моих руках. Если не сделаешь, что велю, мигом вылетишь не только из магазина, но и из города“. У него много друзей, знакомых. Я испугалась. За 3 дня продала эту водку, а выручку 1086 рублей отдала ему. Он хотел мне дать тридцать рублей, но я их не взяла. В тот же день подала заявление в отдел кадров о переводе меня в другой магазин. Задержали на два месяца, объяснив, что в других точках свободных должностей нет. Что было в других сменах, не знаю. Объяснение написано собственноручно. Т. Соснина».
2. «…Полностью признаю показания Сосниной. Не признавался в этом раньше, потому что забыл о том случае. При очной ставке со свидетелем все вспомнил. Кузыбаев тогда водку привез с винозавода. Оставил незафактуренных 15 ящиков и сказал: „Продашь — четвертая доля твоя, две — заводским“. Кого он имел в виду заводских, не знаю. 1086 рублей я передал Кузыбаеву. Взял и свою долю, положенную. 30 рублей предлагал из своих денег продавщице Сосниной, но она не взяла… Худдыков Багы».
3. Выписка из официального письма контрольно-ревизионного управления:
«Начальнику отдела внутренних дел
Согласно вашему письму от 17 октября с. г. произведена ревизия склада горпищеторга. Сообщаем, что на день ревизии излишков продуктов (спиртных напитков) не обнаружено. Установлено, что спиртные напитки завозятся на склад в том случае, когда в магазинах имеется достаточное их количество, в основном они прямо с завода доставляются в торговые точки, минуя склад.
Первый экземпляр акта прилагаем к письму.
Начальник КРУ горфинотдела (подпись)».
Ветер бешено гонял листья по двору, срывая и те, последние, что оставались на деревьях.
Мегерем метлой сгребал их в кучу, но ветер снова разбрасывал ее, и он ругался всеми ругательствами, каким выучился за пятьдесят лет жизни. Он злился на ветер и на жену, которую черт носил неизвестно где. Он бегал по двору, и вид у этого человека, имевшего лучший дом на всей улице, был очень странный.
— Ты меня позоришь, Миша! На кого ты похож?! — раздался женский голос.
Это был голос его жены — Мегерем не заметил, как она очутилась во дворе. Он стоял с веником, от которого остались одни жалкие палки, измученный, потный, но сразу же сникший при виде красавицы жены.
— Ты откуда? С неба свалилась или из-под земли выросла? — И он тут же перешел на смешанное тюркско-российское наречие: — Я же в отпуске, Ханум. Зачем мне одеваться прилично? Я прах у ног твоих…
— Хватит! Хватит! Не могу жить с таким разгильдяем! — Она кричала громко, чтобы все вокруг слышали. — Хватит с меня!
Мегерем, казалось, немного растерялся от этой выходки жены, но, помня, что этот большой скандал, который затевает Ханум, не первый, решил не спорить. Он осмотрел Ханум с ног до головы — ее лакированные туфли, на которых не было ни пылинки («на машине прибыли, ваше величество»), ее новенький заграничный плащик, ее шикарный атласный платок, гладкое, без единой морщины лицо, ее привлекательную, несмотря на полноту, фигуру — и сказал устало, сдерживая накипавший гнев:
— Ханум, не хочу больше ссориться. Живи как хочешь. Оставайся в этом доме одна, пользуйся имуществом, всем, что здесь есть. Живи одна, без мужа, как сова! — Увидев, что во двор пришли соседи, привлеченные скандалом, Мегерем грозно проговорил: — Я мужчина. Сказал — уйду, значит, уйду! С сыном мне будет лучше, чем с тобой.
Собравшиеся что-то говорили ему и Ханум, давали советы, уговаривали, но Мегерем никого и ничего не слышал. Он ушел со двора.
Выписки из документов:
«Обстановка на заводе спокойная. Расхитителей, видимо, насторожил арест Багы Худдыкова. Экспедитор Кузыбаев в дружеских отношениях с завскладом готовой продукции. Похоже, что главный бухгалтер тоже в их компании. Частенько остаются втроем. При посторонних никаких разговоров между собой не ведут.
Грузчик».
Через несколько дней:
«…Чувствуется некоторое оживление. Привыкают и ко мне. Думаю, что на проходной слабо поставлен контроль вывозимой продукции. Надо проверить и лабораторию… Ходят разговоры о том, что директор, Ханум Акбасова, разошлась с мужем и что муж отдал ей дом и все имущество. Этим слухам кто верит, кто не верит. Но отношения между ней и остальными подчиненными сугубо официальные.
Грузчик».
Подполковник Джуманазаров знакомился с докладными «грузчика» сразу после Хаиткулы. Через несколько дней после того, как Бекназар Хайдаров приступил к выполнению задания, они встретились в кабинете подполковника. Джуманазаров похвалил Бекназара, но в его голосе послышалось раздражение:
— Старательный он — вижу, но, думаю, рановато мы послали его на завод.
— Нет, не рано, товарищ подполковник. Ему же надо привыкнуть и к народу и к распорядку. Пока они сидят без движения, он осмотрится, а чуть только зашевелятся, он уже будет начеку.
— Надо еще несколько магазинов проверить, как ты на это смотришь, Хаиткулы?
Капитан снова возразил:
— Поздно, товарищ подполковник. Десять-двадцать ящиков водки там, где торговля идет бойко, разойдутся за пару дней. Потом наверняка они попрятали концы в воду, узнав, что Худдыков задержан. Боюсь, и главных заправил в этом случае заставим надолго залечь в норе, если растревожим многих.
У подполковника пропало желание продолжать разговор — только и слышишь от своего подчиненного «нет» да «нет». Он, конечно, не показывал недовольства. В конце концов, он не против того, чтобы подчиненные имели свою точку зрения и отстаивали ее перед ним.
— Ладно, Хаиткулы, тебе поручена вся операция, ты и решай, что и когда делать.
— Отлично, товарищ подполковник, вы только не обижайтесь. Вы навели меня на другую мысль. А что, если по горячим следам проверить торги других районов — Саятского, Карабскаульского, например? Они ведь получают алкогольные напитки отсюда. Проверим пять-шесть точек, там все же торгуют не такими темпами, как у нас.
Джуманазаров посмотрел на Хаиткулы внимательно, усмехнулся:
— Проверяй.
Они определили составы опергрупп, командируемых в районы. Назначили людей, оповестив их, чтобы не позднее полудня они отправились в указанные точки.
Окна кабинета вдруг как будто захлопнулись снаружи плотными шторами, в форточки ворвались вихри пыли. Бумага взлетела со столов, как стая белых голубей… Хаиткулы бросился закрывать форточки, потом собрал рассыпанные повсюду листы. Над городом неслась пылевая буря, всегда доставлявшая жителям много неприятных часов. Противоположной стороны улицы уже не было видно.
Хаиткулы вдруг с тревогой подумал о Бекназаре: как он там? Что расскажет сегодня во время очередной встречи?
Как часто вторгается в нашу жизнь случай! Если бы этой встречи не произошло!
После обеденного перерыва он помогал грузить ящики с водкой, передавая их напарнику в кузов грузовика, как вдруг услышал сзади знакомый голос:
— Бекназар!
Ему бы сразу уйти не реагируя! Но какая-то сила заставила Бекназара обернуться, и… ничего не оставалось кроме как сделать на лице приветливую мину.
— Здравствуй, Реджепбай, как ты здесь очутился? — Бекназар не мог сдвинуться с места, от неожиданности ноги не слушались. А ведь надо, надо увести Реджепбая отсюда подальше!.. Но тот уже навел на Бекназара объектив — камера щелкнула.
— Я здесь по заданию, а вот что здесь делает страж общественного порядка? Давно тебя отчислили из милиции? Вот это новость! Я тебя снял. Так что, если захочешь карточку, загляни ко мне завтра вечерком. Если, конечно, будет желание…
Последние слова он произнес с каким-то особым ударением и сразу отвернулся от Бекназара к Ханум Акбасовой, вопросительно смотревшей то на одного, то на другого. Видно было: на окружающих слово «милиция» произвело впечатление. Но Бекназар не думал сейчас ни о ком, кроме фотографа, которого надо догнать и шепнуть ему лишь одну фразу: «Так надо! Мне нужен этот маскарад…» Поздно! Он собрался с духом и, не обращая внимания на экспедитора и завскладом, бросавших на него косые взгляды, — они, как на грех, тоже оказались рядом, — заставил себя работать и дальше как ни в чем не бывало до тех пор, пока все машины не были нагружены и не покинули заводской двор.
