Илья Деревянко - Последняя надежда
– Ах ты, сволочь! – разозлился он, забыв, что имеет дело с галлюцинацией. – Ну щас я те башку отверну!
Оборотень, а это был именно он, отскочил назад и удивленно замер.
Волына тем временем разыскал в траве огромную дубину и стал подбираться к собаке.
– У-тю-тю, – манил он, – ну иди сюда, падло, иди, я те покажу, как кусаться!
Оборотень снова захохотал, но уже как-то неуверенно. В этот момент суковатая дубина обрушилась ему на спину, и хохот сменился жалобным поскуливанием.
– Ну что, усвоил? Или еще добавить?
Вилянием хвоста оборотень дал понять, что «добавлять» не надо.
– То-то же. Ладно, пошли со мной, я тебя Шефу подарю, ему для дачи овчарка нужна. Но смотри, еще раз тяпнешь, я те сделаю козью морду. Ясно?!
Оборотень выразил свое согласие жалобным воем.
– Вот и молодец. – Волына направился вперед по тропинке. Оборотень, поджав хвост, плелся сзади.
Постепенно тропинка становилась все шире, а деревья по сторонам – все реже, пока наконец он не оказался на широкой поляне. Со всех сторон ее окружали старые, замшелые деревья. Где-то за ними ухала сова. С неба ярко светила луна. В глубине поляны виднелся старый обветшалый дом. В единственном окошке горел свет.
– Во, – обрадовался Андрюха, – избушка лесника – дорогу покажет, а может, и выпить даст!
Подойдя к двери, он постучал. Собака неожиданно попятилась, глухо рыча.
– Ну ты, Кабысдох, к ноге! – рявкнул Волына, и оборотень трусливо посеменил к нему.
– Войди, о человек, в свой последний приют, – послышался из-за двери торжественный голос.
«Ну, дает», – удивился Волына, отворяя дверь.
Внутри было полутемно. Тускло светились угли в очаге. Посреди комнаты стоял трехногий стол, освещенный по углам черными свечами. Посреди него возвышалась внушительных размеров бутыль с зеленоватой жидкостью. При виде ее Андрюха облизнулся.
– Вот и окончен твой жизненный путь. – Из тени вышел хозяин избушки, высокий старик в какой-то красной хламиде. – Готовься принять смерть на Черном Алтаре, в честь Великого и Ужасного…
– Слышь, дед, кончай херню пороть, – рассердился Волына, – лучше объясни, как до города добраться?
– …в честь Великого и Ужасного демона Преисподней, имя которому Абавул. И кровь твоя, смешавшись с кровью юной девственницы…
– Да, дед, крыша у тебя напрочь съехала, а я хотел у тебя самогона купить. Из чего ты его гонишь, из мухоморов, что ли?
– Молчи, червь! – взвизгнул старик фальцетом, моментально утратив всю торжественность. – Как ты смеешь так говорить с великим Аксельродом, посвященным Черного Круга?!
– Аксельрод, из евреев, что ли?!
– А-а-а, – завизжал старик и, схватив со стола здоровенный ржавый тесак, ринулся вперед. От ярости он начисто забыл, что умеет колдовать.
– Полегче, старая перечница, – заблокировав удар, Андрюха подсечкой сбил Аксельрода с ног. – Чего ты в бутылку-то лезешь?
Колдун вскочил на ноги. Глаза его сверкали, как у дикого кота.
– Карамба, турамба, хлорвинил, хлорциан, – зашипел он заклинание, лихорадочно размахивая руками.
Волына с удивлением заметил, что изо рта у старика вылезли клыки, кожа стала зеленовато-пятнистой, а руки начали вытягиваться, словно резиновые.
Отрастив клыки как следует, колдун завыл и начал подбираться к Андрюхе, растопырив непомерно длинные руки с крючковатыми пальцами. Недолго думая, Андрюха схватил со стола бутыль, которая недавно так его заинтересовала, и метнул колдуну в голову. Тот испуганно взвыл, пытаясь увернуться, но не успел. Бутыль разбилась с оглушительным звоном, под потолком сверкнула молния, ударил гром. Комнату заволокло вонючим черным дымом.
Когда дым рассеялся, а Волына прокашлялся, он увидел, что старика в комнате больше нет, и лишь там, где он стоял, осталась на полу куча пепла.
«Ну, дела, – подумал он, – куда Хрыч-то смотался?! Ладно, надо сваливать отсюда, пока еще какой-нибудь псих не объявился».
– Эй, Кабысдох, – позвал он собаку.
– Я здесь, хозяин, – послышался с порога хриплый голос, и, обернувшись, пораженный Волына увидел, что на месте собаки стоит дрожащий от страха мужик. Мужик был широкоплечий, бородатый и абсолютно голый. – О, великий рыцарь, – продолжал мужик, трепеща от благоговения. – Ты убил злого колдуна, разбил волшебный сосуд, подаренный ему демонами ада. Теперь рухнули черные чары, я и другие его жертвы снова обрели человеческий облик.
«Так, понятно, – подумал Волына. – Под Москвой в Белых Столбах есть большой дурдом, и эти два придурка оттуда слиняли. Теперь хоть ясно, куда меня завезли. Однако добираться отсюда…»
– О, великий рыцарь, – никем не прерываемый мужик продолжал свою речь, – теперь я твой раб во веки веков.
– Слышь, дружок, а где тут станция, – вкрадчиво спросил Андрюха, широко улыбнувшись (ни к чему раздражать душевнобольного), – ну-ка, покажи?
– Странны слова твои, о рыцарь, – ответил мужик и бухнулся лбом об пол. – Мой слабый ум бессилен их понять, – добавил он и стукнулся лбом еще сильнее.
В это время в углу из-под кучи тряпок послышался слабый стон.
Андрюха насторожился и, оставив на время психа, пошел на звук.
Стон повторился.
Он отшвырнул тряпье в сторону и остолбенел. Перед ним лежала юная девушка, лет пятнадцати, связанная по рукам и ногам. Из-под короткой шелковой туники виднелись стройные ножки, покрытые легким золотистым загаром, а на голове ее была – о, Господи! – золотая корона! Девушка была без сознания.
Бывший оборотень тем временем, не вставая с колен, подполз поближе.
– Это же принцесса Диана, сестра короля Влада, – пробормотал он. – Так вот кого старый колдун собирался принести в жертву!
Андрюха в это время беззвучно разевал рот, пытаясь осмыслить происходящее.
«То, что все кругом психи, – понятно, кто еще станет нести подобную чушь, – но золотая корона! В дурдоме их не выдают».
– А-бы-бы, – забормотал он, потеряв на время дар речи.
– Слушаюсь, господин, – тут же отреагировал оборотень и подвинул к нему стул, на который Волына и плюхнулся, вмиг обессилев.
– Бы-бы-агм…
– Да, да, конечно, о рыцарь, – засуетился мужик, принимаясь поспешно развязывать на принцессе веревки.
– Агу-агу…
– О, как я мог забыть! – Развязав принцессу, добровольный слуга со всех ног ринулся куда-то в угол и вернулся с огромной заплесневелой бутылью, к которой Волына тут же присосался. Вино было противное на вкус, типичная бормотуха, но крепкое. Когда бутыль опустела, он удовлетворенно вздохнул, потряс ее, надеясь, что там хоть что-нибудь осталось, и разочарованно отшвырнул пустую посудину.
– Ни хрена себе, – пробормотал он, – ничего не понимаю!
В это время девушка, глубоко вздохнув, открыла глаза.
– Где я? – слабым голосом спросила она. Голос звучал нежно, как серебряный колокольчик.
– Вот он, наш спаситель, принцесса, – подскочил сбоку оборотень, который непостижимым образом уже успел обрядиться в какую-то рвань. – Вот великий герой, который убил злодея Аксельрода, спас тебя от смерти на Черном Алтаре и освободил меня от злых чар.
– Спасибо тебе, прекрасный принц, – нежно молвила Диана, глядя на Волыну влюбленными глазами.
При этих словах он скептически хмыкнул, искоса взглянув на жирные складки своего брюха, свесившиеся через край тесных джинсов.
– Я никогда не забуду тебя, о герой, а мой брат, король Влад, щедро вознаградит тебя.
Волына оживился.
– А где он, Влад-то?!
– Путь в его замок долог и опасен. Впереди лежит глухой лес, населенный страшными чудовищами и злодеями-разбойниками…
Тут Волына смущенно закашлялся, но никто этого не заметил.
– Но тебе, о мой прекрасный принц, тебе, победитель Аксельрода, не страшны никакие опасности!
В этом Волына изрядно сомневался, однако сияющие восхищением глаза принцессы заставили его воздержаться от комментариев.
– Пожрать бы чего, – сменил он тему разговора, – слышь, мужик, как тебя? Митька? Где этот козел жратву прятал?
Поиски, однако, оказались безрезультатны. Аксельрод питался только сушеными жабами или случайными прохожими.
– Да, – грустно вздохнул новоявленный принц, рыцарь и великий герой, – придется идти к твоему Владу. – «Век бы вас всех не видать!» – подумал он про себя.
Глава 2
Демон Абавул вылез из берлоги, с наслаждением почесался и шумно испортил воздух. Из берлоги пахло падалью и нечистотами. С удовольствием вдохнув любимые запахи, Абавул еще раз почесался и, усевшись на черный камень, стоявший недалеко от входа в берлогу, принялся терпеливо ждать.
Время близилось к полуночи, и вскоре должен был появиться его слуга Аксельрод с очередной жертвой. Как приятно пожевать свежей человечинки при свете луны! Демон с хлюпом втянул слюни. Особенно вкусны юные девственницы голубых кровей, правда, девственниц теперь раз-два и обчелся, но в этом как раз самый смак!
Невдалеке глухо загукала сова. Значит, уже пора, она всегда орет в полночь, милая пташка!
