Ричард Касл - Непобедимая жара
Обнаженный мужчина был привязан за запястья и щиколотки к деревянной раме в виде буквы X, известной под названием Андреевский крест. Рама была привинчена к полу и потолку в центре комнаты. Мышцы мертвеца обмякли, и тело, весившее около ста килограммов, провисло; колени подогнулись, ягодицы почти касались линолеума, вытянутые над головой руки образовали букву Y.
Детектив Феллер негромко замурлыкал припев из «Y.M.C.A.»,[6] и Никки строго взглянула на него. Он с пристыженным видом скрестил руки на груди и отвернулся к своему напарнику, который лишь пожал плечами.
— Что у нас тут, Тэрри? — обратилась Никки к своему детективу.
Таррелл взглянул на страничку, испещренную заметками.
— Пока немного. Сама посмотри. — Он жестом обвел комнату. — Никакой одежды, документов, вообще ничего. Тело обнаружили уборщики, которые приходят после закрытия. К сожалению, они не говорят по-английски, поэтому Каньеро сейчас трудится в поте лица, снимая показания. Заведение закрывается примерно в час, иногда в два ночи. Уборщики, как обычно, делали свою работу, полагая, что в помещении уже никого нет, а потом вошли сюда, в эту… э-э-э…
— Комнату пыток, — подсказала Никки. — Каждая комната используется для определенной цели. Эта предназначена для пыток и унижений. — Поймав на себе его взгляд, она добавила: — Я когда-то работала в отделе нравов.
— Я тоже, — заметил Таррелл.
— Значит, я трудилась в этой области усерднее. — Хит приподняла бровь и пристально взглянула на покрасневшего Таррелла. — Итак, рядом с трупом никого не было. Уборщики не видели, как кто-нибудь выходил?
— Нет.
— В холле висит камера, — смекнул ван Метер.
Таррелл кивнул.
— Мы уже работаем над этим. — И, обращаясь к Никки, продолжил: — В офисе менеджера есть запертая каморка; уборщики говорят, что она держит там регистратор.
— Разбудите менеджера, — велела Никки. — Скажите ей, чтобы захватила ключ, но не говорите про труп. Сошлитесь на попытку взлома. Не хочу, чтобы по дороге сюда она начала обзванивать клиентов, к тому же интересно посмотреть, как она отреагирует на сообщение об убийстве.
Когда Таррелл вышел, чтобы позвонить менеджеру, Хит спросила техника-криминалиста и полицейского фотографа, не искали ли они одежду, бумажник или документы убитого вокруг здания. Она знала ответ — эти люди были профессионалами, — однако перестраховаться никогда не мешало. Когда что-то кажется слишком очевидным, есть опасность это пропустить и начать строить предположения, вместо того чтобы лишний раз проверить. Криминалисты подтвердили, что предварительный осмотр не дал результатов: ни одежды, ни документов, ни других личных вещей.
— Может, нам с Голландцем проехаться вокруг квартала и порасспрашивать возможных свидетелей? — предложил Феллер.
Ван Метер кивнул:
— В такое время людей на улицах маловато, но мы можем наткнуться на мусорщиков, развозчиков продуктов, тех, кто, например, допоздна засиделся в баре, и прочих.
— Разумеется, — ответила детектив Хит. — Буду очень признательна вам за помощь.
Феллер снова устремил на нее свой щенячий взгляд.
— Перестань, Никки. Да ради тебя — все, что угодно. — Он вытащил мобильный и, присев, направил объектив камеры в лицо мертвецу. — Покажем фото в квартале, может, кто-то его узнает.
— Отличная мысль, — одобрила она.
Феллер направился к двери, но вдруг остановился.
— Послушай, извини меня за «Village People», ладно? Я просто хотел снять напряжение, понимаешь?
Никки терпеть не могла насмешек над жертвами, но, взглянув на детектива, поняла, что тот действительно был смущен. Умудренная многолетним опытом работы в нью-йоркской полиции, она прекрасно знала, что это было не проявление черствости, а просто неудачная попытка пошутить.
— Я уже все забыла, — отозвалась Хит.
Он улыбнулся, кивнул ей и вышел.
Лорен Пэрри, судмедэксперт, опустившись на колени около жертвы, заполняла бланк отчета и вслух произносила для Никки:
— Итак, у нас неопознанный труп, возраст около пятидесяти, вес примерно сто десять — сто пятнадцать килограммов. — Лорен указала на свой нос. — Сразу понятно, что он курил и много пил.
Ситуация непростая. Не зная имени жертвы, ты застреваешь уже в самом начале расследования. На то, чтобы выяснить, кого же убили, уходит драгоценное время, когда преступника еще можно найти по горячим следам.
— По предварительной оценке смерть наступила… — Лорен Пэрри взглянула на термометр и продолжила: — От двадцати до двадцати двух часов.
— Так давно? Ты уверена? — Лорен подняла голову от планшета и укоризненно взглянула на подругу. — Отлично, значит, уверена.
— Это пока предварительные данные, Ник. Когда отвезем его на Тридцатую, я проведу все необходимые анализы и скажу точно.
— Причина смерти?
— Смотрю, тебя интересует каждая мелочь, а? — Судмедэксперт с серьезным видом посмотрела на Никки, но глаза ее при этом блеснули. Потом она задумалась и повернулась к трупу. — Похоже, удушение.
— Вот этим ошейником?
— Сейчас это первое, что приходит в голову. — Лорен поднялась на ноги и указала на ошейник, глубоко врезавшийся в тело. — Этого вполне достаточно, чтобы передавить трахею. На удушение также указывают лопнувшие капилляры в глазах.
— Так, давай-ка пройдемся еще раз. Значит, это первое, что пришло тебе в голову? — переспросила Никки.
— Ну, перестань, ты же знаешь, что во время первичного осмотра причину смерти можно определить только ориентировочно. — С этими словами Лорен Пэрри снова повернулась к трупу и задумчиво посмотрела на него.
— В чем дело?
— Будем считать, что это удушение, пока я не произведу вскрытие.
Прекрасно зная Лорен, Никки не стала требовать от нее какой-либо гипотезы, — точно так же, как та, зная свою подругу, не стала бы выпытывать, что она думает о мотивах убийства.
— Хорошо, — сказала Никки; она поняла, что ее подруга напряженно над чем-то размышляет.
Из коробки с набором инструментов Лорен достала какие-то тампоны и продолжила работу, а Никки занялась тем, что обычно делала на месте убийства: сцепив за спиной руки, она медленно обошла комнату, время от времени наклоняясь или приседая на корточки, чтобы осмотреть тело со всех сторон. Это был не просто ритуал, а очень важная для расследования процедура. Необходимо было отбросить преждевременные выводы и умозаключения. И открыть свое сознание впечатлениям: просто впустить то, что можно увидеть и услышать, и главное — заметить то, что можно заметить.
Хит решила, что мужчина не был физически активным человеком. Толстый слой дряблого сала на животе и боках свидетельствовал о сидячем образе жизни или по меньшей мере о профессии, не требовавшей движения или напряжения сил, поэтому спорт, строительство и другой физический труд можно было исключить сразу. Как и у большинства людей, кожа на плечах была светлее, чем на предплечьях, но контраст был едва заметен — явно не фермерский загар. Никки заключила, что убитый не только мало времени проводил на воздухе, но и носил одежду с длинным рукавом и скорее всего не работал в саду и не играл в гольф. Даже сейчас, когда лето давно осталось позади, загар должен был еще сохраниться. Детектив подошла ближе, чтобы осмотреть кисти рук, стараясь на них не дышать. Кожа выглядела мягкой и чистой, что подтверждало гипотезу о том, что большую часть времени убитый проводил в помещении. Ногти были аккуратно подстрижены, но без маникюра; обычно Никки видела такие ногти у богатых мужчин средних лет или у молодых городских парней, следящих за собой. Волосы на макушке поредели, и среди тусклых прядей виднелись серебристые нити, — Лорен была явно права насчет возраста жертвы. Кустистые брови казались очень густыми — такие бывают у старых холостяков или вдовцов; эспаньолка цвета соли с перцем придавала мужчине вид ученого или писателя. Никки снова взглянула на кончики пальцев убитого и отметила странный голубоватый оттенок кожи — он не походил на следы от краски или чернил и, казалось, проступал изнутри.
Все тело — живот, спина, бока, торс, ноги и руки — было (покрыто синяками, рубцами от ударов, ссадинами. Детектив не стала сразу связывать отметины с садомазохистскими забавами. Это было слишком очевидно, учитывая место обнаружения трупа, но ничего нельзя было сказать наверняка. Хит не заметила явных порезов, следов от колющих предметов, пулевых отверстий или ран.
В остальном в комнате царил безупречный порядок, — во всяком случае, настолько, насколько это возможно для пыточного застенка. Криминалисты уже все осмотрели и сняли отпечатки пальцев. Но здесь не было мусора, окурков и прочих ключей к разгадке вроде оброненного спичечного коробка из отеля с номером комнаты убийцы, как это любят показывать в старых детективных фильмах на «Тернер классик мувиз».[7]
