Михаил Петров - Гончаров и сатанисты
- Могли бы на улице покурить, дышать нечем, - недовольно проворчал я, вместо "здрасьте".
- Все чирикаешь, Гончаров? Уж попал в дерьмо, так прикрыл бы клюв, орелик. Три месяца тебя не видел, уж обрадовался, думал, навсегда. А тут сюрприз, с презентационной ленточкой. А где Гончаров, там всегда куча трупов. Тебя подозревают в убийстве и, кажется, не без основания. Рассказывай.
- Вам что, больше нечем заняться, как выслушивать историю, которой вы заранее не верите?
- Утухни и докладывай, а дальше мне решать. Умный больно: веришь - не веришь, плюнешь - поцелуешь. Нежный больно стал. Кури. Сейчас чай с печеньем принесут. Я слушаю.
Минут двадцать живописно и со всеми подробностями я рассказывал Ефимову о злоключении вчерашнего вечера. А в конце для пущей убедительности снял штаны, показав великолепный, свежий синяк на верхней части бедра.
- Жалко! - всасываясь в сигарету, наконец он выдал решение. - Жалко!
- Конечно жалко, - согласился я, - да еще машину угнали.
- Жалко, что увернулся ты. Я бы с удовольствием рыдал на твоих похоронах! Что сам-то думаешь? Что делать?
- Первым делом запросить медэкспертизу. Пусть проверят содержание наркотика в крови. Если это подтвердится, то и ситуация будет понятней. Еще было бы совсем неплохо установить ее личность.
- Установим, если здешняя. Зачем ты ее трогал с места? Ведь убедился, что она мертва, а все одно поволок в кусты.
- Не в кусты, а в машину. Поволок, да. Наверно, чисто рефлекторно.
- Теперь тебе этот рефлекс боком выйдет. Есть Гончаров и есть труп. Что это значит? А это значит, из моих личных наблюдений, что трупы будут еще. Ладно. Иди посиди пока. Я с экспертами поговорю.
- Желательно с Сизым Носом. Он хороший знакомый. Сделает быстро.
- Иди уж, мокрушник чертов.
Подойдя к дежурной части, я вежливо попросился в камеру.
- Иди отсюда, идиот, - так же вежливо ответил вновь сменившийся капитан.
- Но мне действительно нужно там немного побыть, - не сдавался я.
- Мужик, я тебя сейчас в дурдом отправлю, - посулил капитан.
Наконец, после долгих уговоров и объяснений, он понял, что к чему, и, выпучив голубые глазенки, гневно на меня заорал:
- Почему без охраны? Шляемся, как по Невскому проспекту! Денисов, срочно запереть!
Так я вновь обрел кров, правда ненадолго. Уже через полтора часа я мчался с Ефимовым на его "Ниве" к месту происшествия. По дороге он сообщил мне два установленных экспертизой факта. Во-первых, в крови у моей жертвы была смертельная доза опия, а во-вторых, обнаружены следы спермы, и мне, как подозреваемому, предстоит выделить лаборанткам капельку своего естества.
- Хоть литр, - с воодушевлением пообещал я. - Ведь это докажет мою непричастность, то есть невиновность.
- В какой-то мере, - согласился полковник, - но де-факто - убийца ты. Здесь, что ли? - останавливая машину, спросил он.
- Да, вон туда меня отнесло и развернуло. Видите, и следы есть. - Я торжествующе указал на поломанный кустарник у обочины.
- Есть, есть, выходи, автолюбитель с... Посмотрим внимательней.
У невидимой, по ходу моего следования, стены трансформаторной будки мы обнаружили две использованные жвачки со следами зубов и два фильтра от неизвестных сигарет, это все, что могла предложить нам окаменевшая, замерзшая земля. Но и за то спасибо. Кажется, моя версия о том, что женщину попросту вытолкнули или выкинули под колеса мчащейся машины, подтверждается. Причем рассчитали точно мою скорость и момент ее перелета. Учли еще два фактора. Безлюдность шоссе и мое одиночество в салоне.
- Ослы, - ворчал Ефимов, упаковывая находки в полиэтиленовые пакеты. Неужели нельзя было обнаружить вчера?! Всегда думал, что самый тупой мент города - это я, нет, оказывается есть тупее.
- Это вам только кажется, - повеселев, схамил я. - А что со мной?
- Напишешь подписку о невыезде и топай домой пить свой любимый напиток.
- А что с машиной? Новая ведь.
- Откуда я знаю. Ты не хуже меня осведомлен о том, сколько их возвращается из угона. И еще, Костя, тебя наверняка будут дергать всевозможные инстанции, и это ты знаешь не хуже меня. Так? И машину хочешь вернуть. Так?
- Так, так и еще раз так, и что из этого?
- Подключайся-ка ты к этому делу сам, как?
- Я подумаю, заходите вечерком, поговорим.
- Нельзя мне, Гончаров, к тебе ходить, давление у меня и одышка.
К вечеру ушиб посинел и распух, бедро стало походить на бабье. И все-таки я дохромал до магазина и купил всякие вкусные вещи, почти наверняка зная, что Ефимов припрется и мне будет неловко, когда на столе не окажется коньяка.
Явился он в десять, когда я уже подумывал единолично нарушить девственность накрытого стола. Несмотря на мороз, он взмок и дышал тяжело. Сбросив куртку тут же на пол, он прямо в сапогах прошлепал в комнату. Тяжело плюхнулся в кресло и потребовал воды. Глотнув с полбутылки, он наконец соизволил заговорить:
- Дело прокуратура отзывает. В семидесяти километрах отсюда, в соседней области, неделю назад совершено аналогичное преступление. Правда, там водителю повезло меньше, чем тебе, сбили насмерть. Наливай, раз уж готовился к моему приходу.
- А основной жертвой тоже была женщина? - утвердительно спросил я, отмеряя полковнику дозу.
- Да, и тоже под действием наркотика, и тоже под завязку нашпигованная спермой, но не это главное. Но давай за твое здоровье, вижу, прихрамываешь. Будем!
Пустая рюмка стукнулась о стол, и копченая курица лишилась левой ноги.
- Так что ж главное? - не выдержал я, манкируя основное правило "Не задавай начальству вопросов, а то оно задаст тебе".
- Сейчас ты обхохочешься, - аккуратно обсасывая кость, пообещал он, ты знаешь, где, возле какого объекта, было совершено первое убийство?
- Наверное, возле кладбища!
- Вот-вот, а откуда знаешь?
- Вы сами ответили, когда задавали вопрос.
- Умный ты, Гончаров, как областной прокурор. Тогда скажи, что нашли у той и у другой. На это ты никогда не ответишь. А нашли у них любопытную штуку. Прямо визитные карточки преступников. Наливай.
- И не подумаю. Алексей Николаевич, я заинтригован и, пока не услышу, что за карточку оставили убийцы, ни в жизнь не налью.
- Пока не нальешь, буду молчать. ...Вот это дело! - крякнув, похвалил полковник, опрокидывая в себя коньяк. - Ну а дело такое: тебе что-нибудь говорит цифра 666?
- Хреновина какая-то, Число Зверя, что ли.
- Вот-вот, именно такая нумерация была у убитых женщин.
- Детские игры, вроде "Фантомас и Анискин".
- Конечно, если не считать трех трупов, двух угнанных машин и недельной давности наколок. Этот самый номер 666 был наколот у них на задницах примерно за неделю до смерти. А это уже серьезно.
- Их опознали?
- Пока нет, в розыске не числятся. Но думаю, это общество, секту, или как там еще, опознать будет несложно.
- Конечно, если найти саму секту. Сатанизм в нашей сумасшедшей стране пока объявлен нежелательным. А значит, отправляют они свою религиозную нужду где придется, в сараях, в подвалах, в общем, черт знает где. Мне не представляется это легкой задачей. А потом, насколько я знаю, проникнуть в их ряды крайне сложно и более того - опасно.
- А ты попробуй. Попытка не пытка, как говорили великие.
- Пардон, но почему же я?
- А кто? Не могу же я рисковать своими сотрудниками. Дельных у меня и десятка не наберется. А посылать фуфловых только дело портить. Вопрос этот деликатный, тонкий, требующий ума и такта. А ты, тем более, заинтересован в возвращении автомобиля. Легко находишь контакт с ханыгами и алкашами, найдешь и с сатанистами.
- Еще бы вы подсказали мне, как потом с ними порвать. Возможно, эти две бабенки с шестерками на жопах тоже хотели с ними расстаться. Вы знаете, что из этого получилось.
- Неужели супермен Гончаров обделался? И перед кем? Перед кучкой идиотов.
- Именно поэтому. Фанатизм - он и в Африке фанатизм. А вообще, полковник, не берите на понт, мне не пятнадцать лет, и я прекрасно знаю, куда можно совать свой нос, а куда нет. Еще по сто?
- Ты мне зубы не заговаривай. Учти, когда прокуратура заберет дело, тебя еще потаскают.
- Пусть таскают, но это лучше, чем лезть к черту на рога.
- Как знаешь, больше я за тебя свою тощую грудь подставлять не буду.
- Давно хотел спросить, господин полковник, почему вы так лояльно ко мне настроены и даже в гости ко мне приходите с удовольствием? Казалось бы, существует разница в рангах, социальном положении, в образе жизни, наконец.
- Дурак ты, хоть и Гончаров, на работе кирять нельзя, да и не с кем. С тузами опасно. Завтра он влетит, а я буду должен отмывать его задницу. Человечки моего уровня - обязательно что-нибудь за кого-нибудь просят. Остается жена. Только какая же это выпивка с бабой! Друзей у меня нет, поскольку приехал недавно. Вот и остаешься ты. А что, я уже для тебя персона нежелательная, как говорится, нон грата?
- Да нет, я с удовольствием терплю вашу персону, только удивлен, почему она хочет заслать меня на смерть лютую, неминучую?
