Джон Макдональд - Бледно-серая шкура виновного
Рядом с маленьким зданием пристани и стоявшим параллельно реке и шоссе 80Д, примерно в сотне футов от того и другого, белым блочным бетонным мотелем с красной черепичной крышей никого не было видно. Я вспомнил рассказ Таша о его намерении расширить мотель с десяти номеров до двадцати. «Сейчас мы с Джанин и с тремя ребятишками занимаем два номера, так что можем сдавать всего восемь, и не могу тебе даже сказать, Трев, сколько народу приходится заворачивать».
Лежали панели для десяти дополнительных номеров, примерно три секции были сложены на высоту плеча, но поросли какой-то дикой зеленой виноградной лозой, которая проползла вдоль стены на пятнадцать футов, свесив усики вниз.
Несколько свай на причале покосилось. Флажки на пристани выцвели, стали серыми, обтрепались на ветру до лохмотьев.
— Эй! — завопил Таш. — Ну и дела! Эй, Макги!
Вывернув из-за угла мотеля, он несся ко мне галопом, смахивая на першерона. Крупный мужчина. Почти с меня ростом и вполовину объемом.
Очень давно и очень далеко мы с ним играли в одной футбольной команде. Брэнтли Брекенридж Бэннон, фулбэк[5], второй состав. Он был бы в первом составе, если б быстрей разбегался, потому что, когда разбегался, остановить его было трудно. Сначала его называли Би-Би, потом сокращенно Биб, а в том сезоне вдруг прозвали Ташем. Он был абсолютно не способен ругаться. Самое большее, что мы когда-либо от него слышали, даже в самых гнусных, несчастных, мучительных обстоятельствах, это невнятное: «Будь ты неладен!"
Потом на одной игре мы попробовали приспособиться к его медленному старту. Его поставили справа, откуда он при броске должен был бежать налево за куотербэка, который быстро сделал несколько шагов назад, не сумел отдать пас отклонившемуся вправо боковому, крутнулся на месте и всадил мяч прямо в живот Бэннону. Я в то время был нападающим на левом краю, и при первой попытке лайнбэкер почуял пас, рванул вперед, увидел происшедшее и в подкате врубился плечами Бэннону в коленки.
При второй попытке Бэннон прибавил жару, но не было никакой возможности где-нибудь пробиться, и, пока он крутился вдоль линии в поисках дыры, которую в конце концов отыскал, его свалили.
При третьей попытке нам надо было набрать шесть очков, отставая на четыре. Он хорошо стартовал. Мы как следует поднажали и очистили для него большую дыру. Но, прорываясь в дыру, он слишком увлекся жонглированием, перекатывая мяч от подбородка на грудь, к плечу, в ладонь, забыл поберечься, и его сбили сбоку, а мяч влетел прямо в руки центральному за щитнику противника, который после продолжительной паузы смекнул, что у него в руках настоящий футбольный мяч, и пустился веселым тяжеловесным галопом, пока его не схватили сзади. Бэннон, стоя на коленях, сорвал с себя шлем, грохнул оземь, поднял взор к небесам и прокричал: «Тьфу!»
Когда на следующей игре дела у него пошли плохо, примерно четверо из нас завопили: «Тьфу!» С тех пор и навеки он стал Ташем[6].
Потом он перешел в таклеры, провел в команде АФЛ четыре года и на протяжении двух из них, уже женившись на Джанин, копил деньги. Ущемление нерва шейного позвонка превратило его в страхового агента, вполне преуспевающего, потом это ему опротивело, и он стал продавать плавучие дома, а потом купил эти десять акров на Шавана-Ривер, где принялся воплощать в жизнь Американскую Мечту.
После ритуального взаимного похлопывания по спине и плечам наши приветствия утонули в приближавшемся низком скрежещущем реве. Три огромных оранжевых «Евклида», с верхом нагруженные сырой известковой глиной, подняли массивными шестифутовыми резиновыми покрышками тучи пыли, которая поплыла к северу над пальмами и карликовыми соснами по другую сторону от местного шоссе. Тогда я заметил, что асфальтовое покрытие исчезло, а дорога расширилась.
— Тут вокруг нас кое-что улучшается, — мрачно пояснил Таш. — Будет по первому классу. Скоро. — Он глянул на восток вслед слабевшему реву огромных грузовиков. — Не нравится мне, как они тут шныряют. Джанин сейчас должна возвращаться из города. Есть несколько нехороших мест, где она может встретиться с ними. Ей приходится шоферить больше обычного с тех пор, как школьный автобус не может сюда проехать.
— Почему не может?
— Потому что им нельзя ездить по официально закрытым дорогам, вот почему. — Он посмотрел на свой берег. — Как ты сюда пришел? «Флеш» не проведешь вверх по реке при таком приливе.
— Да ведь было хорошее глубокое русло?
— Пока не проделали кучу дноуглубительных работ и не подняли уровень реки вверху. Сейчас первые полмили от залива до меня совсем плохие. Обещают промыть, да не говорят когда.
Мы пошли, и я показал ему «Муньекиту». Заболевание уроженцев канзасских степей морской лихорадкой дает адскую смесь, а случай Таша был очень тяжелым. Он осмотрел специально установленные дизельные моторы ОМС, выслушал мои разъяснения о причинах отказа от выбранных первым владельцем «Крайслер-Вольво», заинтересовался особой конструкцией панели «Телефлекс» и системы управления.
Я сознавал, что слишком много говорю. У меня дела шли хорошо. А моему другу Ташу Бэннону мир корчил довольно кислую мину. На покое его широкое, тяжелое веснушчатое лицо обвисло. В таких случаях всегда говоришь слишком много. Небольшой бриз утих, полуденная октябрьская жара тяжело навалилась. При температуре 95 градусов и влажности 95 процентов пот льется градом.
И мы пошли в мотель, сели в алькове на кухне под шумно грохочущим перетрудившимся маленьким оконным кондиционером, пили пиво, и Таш сообщил, что у Джанин все отлично, у мальчиков все отлично, а потом поговорили о том, про кого он слышал, а про кого нет и кто чем занимается. Стоя у окна с холодной банкой в руке, я спросил:
— — Что это за крупное предприятие вон там, вверх по реке?
— ТТА, — объяснил он с заметной язвительностью. — «Тек-Текс аппликейшнс». Симпатичное чистое производство, только любая рыба, завернувшая сдуру в Шавану, то и дело переворачивается вверх брюхом и плывет вниз по течению. А порой воняет чем-то вроде аммиака, от такого аромата слезами обливаешься. Но у них работают четыреста человек, Трев. Крупная база налогообложения. Округ охотно распахнул перед ними дверь и вручил ключи.
— А я думал, в этой стране строгое зонирование, контроль за загрязнением и так далее. Я имею в виду, что ведь Броуард-Бич…
— Ты что, забыл, где находишься, парень? — перебил он. — На добрую милю к западу от границы округа. Вы в округе Шавана, мистер Макги. Кругом одни сады. Поезжай прямиком в Сан-нидейл, в окружную администрацию, и каждый из пяти счастливых, улыбающихся администраторов сообщит тебе, что нельзя выбрать лучше места для жизни, где можно растить детей и процветать вместе с округом.
Я удивился. Никогда Таша не считал способным на иронию — такого крупного, крепкого, дружелюбного мужчину с молочно-голубыми глазами, светлыми щетинистыми ресницами и бровями, с розовой, шелушащейся от постоянного пребывания на солнце кожей.
Послышался шум, подъехавшей машины. Таш подошел к выходившему на дорогу окну, выглянул и простонал:
— Ох, нет!..
Я вышел следом за ним. Джанин вылезала из автомобиля, очень пыльного светло-голубого седана примерно двухлетней давности. С расстояния в двадцать шагов она по-прежнему выглядела неуклюжим и голенастым подростком. Стояла в вызывающей и одновременно безутешной позе, глядя на низко опущенный левый задний бампер, явно требующий дорогостоящего ремонта. Их самый младшенький — лет двух с половиной — стоял рядом, поскуливая и проливая недолговечные слезы. Джанин была в выцветших прогулочных шортах цвета хаки и в желтой майке. Пояс шорт на тонкой талии потемнел от пота. Черные волосы острижены очень коротко. Загоревшая дотемна, с выразительным удлиненным, утонченно-изящным лицом и темными глазами, она походила на средиземноморского юношу, который готов проводить тебя к римским развалинам, очистить карманы, всучить фальшивую семейную реликвию, усадить в протекающую гондолу вместе со своей вороватой кузиной.
Впрочем, форма ушей у Джанин была девичьей, так же, как уголки рта и стройная шея, а насчет того, что располагалось ниже, не возникало вообще никаких сомнений, хоть на ней и болтался какой-то чехол от матраса, — ни малейших сомнений. Я знал, что ее девичья фамилия Соренсен, что она шведка из Висконсина, которая произвела на свет светловолосых шведских ребятишек, представляя собой один из невероятных примеров генетической математики, если только какой-нибудь скандинавский викинг не привез домой из дальних стран смуглого мальчика для работы на кухне.
Таш опустился на землю позади машины, перевернулся на спину, заполз под нее.
— Это случилось всего за полмили от асфальта. Наверно, после дождя образовалась выбоина, потом туда набилась пыль… Клянусь, милый, никто бы ее не заметил.
