Марина Серова - Снайпера вызывали?
Потом интерес к делу Березовчука заглох — не он первый, не он последний, в конце концов, как ни цинично это звучит.
Но через месяц грянул новый скандал — замочили Бессмертного.
Иван Иванович Бессмертный в отличие от покойного Березовчука с открытым криминалом не завязал и завязывать не собирался.
Ребята Бессмертного контролировали половину бензоколонок в городе, а также курировали транзит через нашу область наркотиков из Казахстана. За это Бессмертный получал неплохой процент как от получателей за пределами области, так и от отправителей — либо деньгами, либо натуральным продуктом: анашой и маковой соломкой.
Тут уж особых вопросов не возникало: где наркотики, там всегда случаются какие-нибудь разногласия — это неизбежно.
Впрочем, поговаривали, что тут не обошлось без спецслужб — государство в последнее время предпринимало отчаянные усилия привлечь в область средства крупных гигантов нефтяной индустрии, и в городе стали появляться бензозаправочные станции с флагами концернов, названия которых знали далеко за пределами страны. Потихоньку нефтяные монстры прибирали к рукам уже существовавшие в городе заправочные станции и, конечно, не потерпели бы контроля за прибылями со стороны местных бандитов.
Бессмертного похоронили по высшему разряду на самом престижном участке нового кладбища. Отчетами о церемонии были заполнены все местные газеты. И, само собой, этого покойника тоже вскоре забыли.
Ни первое, ни второе дело не было раскрыто. Под «зависшую заказуху» умудрились сменить начальника местного УВД, которым были недовольны в администрации. Среди причин отставки указывалась и недостаточно эффективная работа по раскрытию вышеупомянутых преступлений. Что же касается нового начальства, то его работа в этой области ничем не отличалась от деятельности предыдущего, но это отнюдь не ставилось ему в вину. Впрочем, это к делу впрямую не относится — у политиков ведутся свои игры.
Следующий месяц принес сразу два трупа — банкира Крутченко и заместителя управляющего фондом имущества города Гатова.
Банк, который возглавлял Крутченко, был из новых и явно долго бы не продержался — это было видно даже для неинформированных лиц.
Созданный буквально в считанные дни банк «Акоста» обещал поднебесные проценты и предлагал населению два десятка вкладов, которые должны были обеспечить ему, как говорилось в рекламном ролике, «бурную молодость, все удовольствия зрелости и безмятежную старость».
Я думала, что подобные «рога и копыта» ушли в небытие после печально известных пирамид, но, оказывается, повторение еще было возможно.
«Акоста», имея чисто «пирамидальные» цели, еще и обслуживал кое-какие интересы чиновников — до тех пор, пока бюджетным деньгам позволяли крутиться черт знает где. Вот они и крутились и накручивали обороты для тех, кто контролировал этот процесс.
Банк лопнул бы и сам, но смерть Крутченко ускорила его падение.
Убитый выстрелом из «ТТ» банкир унес с собой в могилу множество тайн властей предержащих и «тайну вкладов», вернее, тайну их теперешнего местонахождения. В пользу того обстоятельства, что смерть Крутченко не была, так сказать, запланирована, свидетельствовала паника среди его ближайшего окружения в первые дни после убийства — видимо, киллер спутал планы многих людей.
Что касается взорванного чуть ли не на рабочем месте Гатова, то к нему можно было бы предъявить массу претензий. По поводу, само собой, приватизации и величины сумм, за которые приобретались те или иные здания городского фонда. Вернее, не величины, а ничтожности этих сумм в некоторых конкретных случаях.
Разумеется, Гатовым могли быть недовольны многие — и те, кто не получил вожделенного куска в виде недвижимости, и те, кому дорогу перебежал более богатый или более влиятельный конкурент.
«Однако, тенденция», — сказал бы чукча, изучая статистику нашей «заказухи» за последнее время. Конечно, с Москвой не сравнить. Но, поверьте, для нашего города это был перебор.
И очередной месяц тоже не оказался исключением. Власти стали нервничать, начальник управления внутренних дел на всякий случай лег в больницу, местная печать недоумевала и сетовала на недостаточное финансирование этих самых органов, а печать центральная разразилась двумя злобдневными статьями о положении дел с преступностью в нашем доселе спокойном регионе.
Оба материала тоже были заказными, как и убийства, о которых они повествовали, — такой печальный каламбур. Первый метил в губернатора, второй был написан бывшим местным журналистом из областной газеты, который обиделся на то, что ему не выделили квартиру, обещанную четыре года назад при поступлении на работу, затем женился на москвичке и совместил разгромный материал о нравах местной милиции с переездом в престольную.
Масла в огонь центральная пресса, конечно, подлила, но реальность продолжала оставаться по-прежнему такой же неопределенной, как и до появления статей, — расследования не продвигались.
Правда, касательно господина Гатова власти не могли просто так отмолчаться — как-никак свой, — и вскоре появилось сообщение, что в соседней области во время перестрелки с милицией погиб бандит, который находился в розыске в связи с делом Гатова.
А что там было на самом деле — никто, разумеется, доподлинно не знает, но власти на этот раз как бы выполнили свой долг и намекнули, что этот бандит и есть убийца. А раз его уже нет в живых, то можно как бы и не очень волноваться.
Но когда убрали Железнова — это произошло две недели назад, — деловые круги всерьез заволновались. Эта смерть могла многое изменить в существующем раскладе сил в данное время и в данном месте.
Железнов был главой крупнейшей в регионе фирмы по поставкам оргтехники, имел сеть магазинов в городе и соседних областях, он также прибрал к рукам три радиостанции и два местных телеканала.
Затем он стал депутатом областной Думы, и в городе тихо поговаривали, что на будущих выборах в Госдуму Железнов без проблем получит необходимое количество голосов. А те, кто говорил еще тише, прибавляли, что если даже он вдруг провалится, то его пристроят на хорошее место в администрации президента.
Дело в том, что Железнов в свое время оказал очень большую услугу одному нижегородскому (собственно, если быть точной — горьковскому) человеку. Тот Железнова не забыл и, когда оказался в Москве в непосредственной близости к демократическому престолу, всячески проталкивал Железнова наверх. Пока это удавалось только в плане экономическом, но не за горами была и политическая карьера — вопрос стоял только о сроках.
И вот Железнова убивают. Причем убивают как-то очень просто, без шума и взрывов, без автоматных очередей и выстрелов из винтовки с оптическим прицелом. Можно сказать, убивают по-домашнему.
Даже сказать как-то неудобно… В общем, его загрызла собака.
Обстоятельства убийства — а это было именно убийство — были более чем скандальными и сильно ударили по репутации нашей области.
Когда господин Железнов стоял возле своего новенького «Бугатти» и беседовал с южнокорейской делегацией бизнесменов, приглашенных на открытие роскошного супермаркета в сети магазинов Железнова, внезапно из подворотни на противоположной стороне улицы выскочила овчарка и, подбежав к Железнову, бросилась на него и вцепилась в горло. Охрана ничего не могла поделать: пока один пытался оттащить псину от босса, а другие искали удобную траекторию для выстрела, чтобы, не дай Бог, не поранить шефа, овчарка умудрилась прокусить Железнову сонную артерию.
Если бы даже секьюрити и сработали более технично, все равно ничего нельзя было поправить — собака-убийца точно знала, на кого именно она должна броситься и что должна прокусить.
А пресечь ее движение через улицу никто и не подумал: мало ли что, ну бежит себе собака и бежит, сейчас наверняка хозяйка с поводком появится.
Хозяйка застреленной овчарки-камикадзе, естественно, не появилась…
Южные корейцы покачали головами и уехали в состоянии, близком к шоку.
В администрации хватались за голову и стучали кулаками по столам.
В милиции протрезвевшие ради такого случая генералы орали на подчиненных.
В местных газетах долго думали, как следует подавать смерть бизнесмена такого уровня при таких обстоятельствах, чтобы никого не задеть.
В деловых кругах до основания стирались кнопки карманных калькуляторов — после смерти Железнова подсчитывали миллиардные убытки.
Братва только разводила руками и клялась, что она тут ни при чем и очень даже скорбит по поводу безвременной кончины Железнова, — и у информированных людей не было основания ей не верить.
После того как все понемногу пришли в себя, возник естественный вопрос: а зачем? Зачем потребовалось убивать Железнова таким необычным способом? В том, что это было убийство, никто не сомневался — просто так собаки на коммерсантов не кидаются. И тем более не прокусывают у них сонные артерии.
