Мила Серебрякова - Завещание английской тетушки
Жили Клюевы в коммунальной квартире. Помимо них в трешке обитала некая Алла Денисовна Савушкина, к слову сказать, «коллега» Арсения по опустошению стеклотары.
Пару раз после грандиозных скандалов и бурных выяснений отношений Галка приезжала к Копейкиным с ночевкой. Но чтобы с сумками, с вещами – никогда. Похоже, сегодня чета Клюевых поскандалила не на жизнь, а на смерть.
– Почему у вас такие лица? Вы мне не рады? – Галина надула пухлые губки.
– Мы, конечно, очень рады, – запела Розалия, – но видишь ли, дорогая, у нас нет свободного места.
– Как нет? – Клюева расстегнула пальто. – Вы шутите? У вас четыре комнаты.
– Правильно, четыре, но они все заняты.
– Ничего не понимаю. В одной спите вы, в другой Натка, третья спальня Каткина с Андрюшкой, а гостиная-то пустует.
– В гостиной живет Арчибальд. А моему мальчику требуется покой.
Катарина сделала шаг вперед.
– Галь, раздевайся, пойдем пить чай. Места у нас много, разместимся.
– Ой, спасибочки, знала, что не откажете.
Свекровь втащила Катку в спальню.
– Ты чего несешь? Совсем мозгов лишилась? Зачем разрешила ей остаться?
– А по-вашему, мне ее что, за порог выставить?
– Замечательно! Докатились! Давай теперь всех бомжей в дом приведем и заживем весело и счастливо!
– Галка не бомж. И она права, гостиная пустует.
– А Арчи?
– Прекратите, попугай не в счет.
– Но я люблю ночами смотреть дивиди в гостиной.
– В вашей спальне тоже есть дивиди.
– Но в гостиной больше экран телевизора.
– Розалия Станиславовна, Галина остается, и точка. Пойдемте чаевничать.
– Иногда мне так и хочется долбануть тебя по башке чем-нибудь тяжелым. Заставлять меня, даму гламурную от корней волос, сожительствовать с этой тушей…
Отмахнувшись, Катарина прошла на кухню.
Галина трещала без остановки:
– Я ему сказала: «Если не согласишься закодироваться, уйду, так и знай. Останешься один – грязищей зарастешь, на коленях приползешь вымаливать прощения. Не прощу!» Кат, он же с работы ушел. Разве я не говорила? Зато теперь знаешь. Еще в октябре расчет взял, алкоголик недорезанный. Сидит на моей шее, ханку жрет и в ус не дует. А самое страшное – стал с местными алконавтами в подворотнях пить. Я с утра на работу, а он на улицу. Приползет вечером на бровях, лыка не вяжет. Как жить дальше, что делать?
– Надо было насильно закодировать, – прошипела Розалия.
– Насильно… Скажете тоже! Так он и дался, уж не пять лет, чтобы за ручку детину водить. Доктор сказал, что он сам должен иметь желание бросить пить, иначе результата не будет. А разве он откажется добровольно от пойла? Ага, ждите до второго пришествия.
– И сколько ты у нас куковать собираешься?
Клюева задумалась.
– Сейчас ноябрь, думаю, до февраля поживу.
Розалия схватилась за голову.
– Галь, бери пирожное, – быстро вставила Катка.
Откусив эклер, Клюева насупилась.
– Андрей не будет против моего присутствия?
– Он уехал в командировку на той неделе, вернется через полтора месяца.
– Опа!.. Значит, мы все холостякуем? Ну и отлично. Четыре бабы в квартире, без мужиков, – кайф.
Свекровь провела наманикюренным пальчиком по гладкой щечке.
– Ласточка моя крупногабаритная, говори за себя. Мы не на базаре. Лично я не баба, а женщина, это во-первых. А во-вторых, предпочла бы, чтобы вместо тебя с нами поселился какой-нибудь красавчик.
– Розалия Станиславовна!
Свекровь замолчала.
Чаепитие продолжалось в гнетущей тишине, каждая думала о своем. Натка гадала, что завтра приготовить на обед, Галка прикидывала, сколько времени уйдет на дорогу от Каткиного дома до работы, а Розалия, расправившись с пирожным, подсчитывала калории.
Атмосферу слегка разрядил влетевший в кухню Арчибальд. Сев на полку, пернатый завопил:
– Фитнес! Пилинг! Круговая подтяжка!
Галина хохотнула.
– Ох ты боже ж мой, какие мы слова знаем.
– Мой попугай особенный. Кстати, он не любит, когда на него палятся, – заметила Розалия. – Отвернись.
Клюева повиновалась.
Не рискнув взять второе пирожное, Розалия Станиславовна встала.
– Все, хватит, хорошего понемножку. Пришло время делать маску. В течение получаса ко мне в спальню не заходить, не стучать и не орать.
– А я маски перед самым сном делаю, – равнодушно молвила Галка.
Обозрев ее круглое личико, Розалия ехидно хмыкнула:
– Наверное, из сметаны?
– Зачем из сметаны, у меня маски подобраны специально для моей кожи. Эффект потрясный. Да вы сами посмотрите – кожа, как у младенца.
Свекровь заинтересованно остановилась.
– И чем пользуешься?
– Есть одно средство, могу поделиться. Завтра утром себя не узнаете – помолодеете лет на десять.
Розалия потерла ладони.
– Тащи.
– Сейчас чай допью…
– Немедленно!
Нехотя поднявшись из-за стола, Галина вышла в коридор. Розалия следовала за ней по пятам.
Пока Клюева рылась в сумке, свекрища переминалась с ноги на ногу.
– Быстрее можно?
– Не могу найти.
– Галка, не тяни.
Выпрямившись, Клюева развела руками.
– Похоже, обломчик небольшой вышел. Оставила крем дома.
– Издеваешься?
– А чего вы хотите! Собиралась в спешке, голова была другим занята.
– Езжай домой.
– Смеетесь? Ни за какие коврижки! Я эту пьяную рожу видеть не могу.
– Но ты меня заинтриговала. Мне нужен твой крем!
– Не поеду. Если так не терпится, берите ключи и езжайте сами.
– Я? Спятила? – И тут у свекрови заблестели глаза. – Мне кажется, я знаю, кто сейчас отправится за кремом.
В кухню она влетела подобно урагану Крейзи.
– Ката, возьми у Галки ключи и отправляйся за кремом. Без разговоров и пререканий, одна нога здесь – другая там! Живо, живо! Хватит жрать сдобу, щеки треснут. Вставай!
Напрасно Катка отнекивалась, пытаясь достучаться до разума свекрови. С ее мнением никто не желал считаться. Розалия была непреклонна – ей нужен крем, и тут уж хоть тресни, но чтобы максимум через час баночка стояла на ее трюмо.
– На улице метель, на дорогах пробки, – отбивалась Копейкина. – Я съезжу завтра.
– Завтра будет поздно.
Галка встала на сторону Розалии.
– Кат, ну действительно, чего тянуть? Здесь ехать-то от силы полчаса.
– Детка, прекрати ломаться, иначе будет хуже.
Смерив Клюеву испепеляющим взглядом, Катарина поплелась одеваться. Когда она натягивала свитер, в спальню несмело протиснулась Галка.
– Вот ключики.
– Положи на тумбочку.
– Ты сердишься?
– А сама как думаешь? Кто тебя за язык дергал, на фига про крем вспомнила? Посмотри в окно, там настоящий конец света.
– Ну не дуйся, я же не знала, что он дома остался.
– Поехали вместе.
– И не проси! – Галка выбежала из комнаты.
Сунув ноги в сапожки, Катарина услышала:
– Крем в холодильнике, на нижней полке. Ты его сразу увидишь. Он в восемьсотграммовой баночке.
Розалия выпала в осадок.
– В чем?
– В баночке… восемьсотграммовой.
– Я тебя сейчас убью!
– Ну я же вам говорю: крем особенный. Вы не смотрите, что он не в салоне куплен, останетесь довольны. Обещаю!
В дверях Катка спросила:
– Арсению говорить, что ты обосновалась у нас?
– Нет.
– А если спросит?
– Не боись, не спросит. Эта свинья, наверное, дрыхнет пьяным сном. Когда уезжала, он уже, как скотина, нализался.
Выйдя из подъезда, Катарина закрыла глаза. Колкий снег больно бил по лицу, а пронизывающий холод моментально забрался под дубленку и сковал тело.
Рухнув на водительское сиденье, Ката выругалась. Вместо того чтобы наслаждаться чтением любимого детектива или нежиться в горячей пенистой ванне, она опять вынуждена будет простаивать в пробках. Господи, ну почему ей досталась такая свекровь? Почему у других свекрови как свекрови: милые, безобидные пенсионерки, с утра до вечера смотрящие многочисленные сериалы, а Розалия Станиславовна…
Впервые Катарина лицезрела сию даму пять лет назад, когда сочеталась законным браком с пятидесятилетним бизнесменом Андреем Копейкиным. В ту пору тридцатилетняя Ката, бухгалтер по специальности, успевшая дважды сбегать к алтарю, и не подозревала, какой «подарочек» приготовил ей брак номер три. Она-то, по своей наивности, мечтала, что, став женой обеспеченного человека и оставив опостылевшую работу, сможет сполна посвятить себя любимому занятию – ничегонеделанию…
Но мечты и остаются мечтами.
Розалия Станиславовна, проживавшая вместе с помощницей по хозяйству Натальей в Сочи, стала терроризировать молодых частыми визитами. Они затягивались на долгие-долгие месяцы, превращая жизнь новоиспеченной невестки в сущий ад.
Розалия – женщина штучная. Катка не слукавит, заявив, что ни у одной невестки, проживающей на планете Земля, нет такой свекрови.
Возраст второй мамочки перевалил за отметку семьдесят, но, несмотря на это, Розалия продолжает заверять всех и каждого, что ей вот-вот стукнет пятьдесят. Не слабо! Особенно если учесть, что ее сыночку пятьдесят пять.
