Марина Серова - Девять жизней частного сыщика
— А как вы узнали, что это произошло три дня назад? — не унималась Светлана.
— Определив давность образования синяка у вас на голове по его цвету, месторасположению, величине и глубине, — ответила я. — Сопоставив все факты, я сделала заключение, что степень опасности для вашей жизни не столь велика. Скорее всего, конкуренты наняли каких-нибудь молокососов, чтобы вас попугать, или это мелкий рэкет.
— Увидели бы вы моего мужа, думали бы по-другому, — проворчала Светлана. — Он похож на радугу, так его разукрасили. Вы не все знаете.
— Ну ладно, приятно было пообщаться, — проговорила я, делая вид, что собираюсь уходить.
— Подождите, пожалуйста, — попросила меня Светлана, — я хотела бы узнать, сколько вы берете за свои услуги, чтобы, так сказать, иметь представление об уровне цен в этом бизнесе.
— Две тысячи в сутки без учета дополнительных расходов на спецаппаратуру, наем дополнительных сотрудников для проведения слежки, плату информаторам, — отчеканила я, как «отче наш», — все зависит от степени сложности дела.
— Мне Алиса рассказывала о ваших похождениях, но в это что-то с трудом верится, глядя на вас вот так, вживую… — с сомнением проговорила Светлана.
— Внешность обманчива, — скромно заметила я. Попрощавшись со своими собеседницами, я пошла в душ. После душа в раздевалке я опять столкнулась с Агеевой и ее подружкой.
— Вы не могли бы не уезжать, а подождать меня здесь? — попросила Светлана.
— Хорошо, подожду, — пожала я плечами. Она пошла в душевую, а ко мне подскочила Агеева.
— Евгения Максимовна, вы произвели впечатление на Светлану. Как вы лихо завернули про синяки. Мне кажется, у вас неплохой шанс быть нанятой. Правда, Светлана очень скрупулезный человек. Сначала она все перепроверит. — Похлопав меня ободряюще по плечу, Агеева также заторопилась в душевую.
Я причесала волосы, подкрасила ресницы, на губы нанесла помаду розового цвета с блеском. На ногу под джинсы я пристегнула ножны с десантным ножом. На запястье правой руки надела браслет с метательным лезвием, замаскированным под безделушку. Четыре таких же лезвия были вделаны в пояс на джинсах в декоративные пряжки. На полочке за вещами находился мой сотовый и портативный навигатор. Накинув легкий, не стесняющий движения пуховик, я положила в карман сотовый, предварительно просмотрев пришедшие сообщения. Потом по навигатору проверила, находится ли моя машина в месте, где я ее оставила, — машина никуда не делась, с ней было все в порядке.
Из душевой показалась Светлана. Не сразу узнав меня в одежде, она попросила дать ей пару минут, чтобы переодеться.
— Не торопитесь, я буду ждать вас у входа, там и поговорим, — ответила я, извлекая из шкафчика свою спортивную сумку. Когда она направилась к шкафчику с одеждой, я открыла в сумке потайное отделение и достала оттуда электрошок и газовый баллончик. Рассовав средства защиты по карманам, я покинула здание бассейна через служебный вход, вскрыв простенький замок на двери.
В лицо ударил морозный ветер. В воздухе, мерцая, кружились снежинки. Я тихо прошла до угла здания и выглянула, чтобы выяснить, что делается перед главным входом. Моя машина стояла на стоянке среди других машин. На ступеньках весело болтали две девчонки лет по четырнадцать в цветных «алясках» и вязаных шапочках с помпонами. Женщина лет сорока привела в бассейн мальчишку с рюкзаком на спине, наверно сына. Ничего угрожающего. Спокойно и уверенно я двинулась к машине. Признаков, что к ней приближались в мое отсутствие, я не заметила. Забравшись в салон, сразу полезла в тайник под передним пассажирским сиденьем, где я оставила перед посещением бассейна свой револьвер. Шкафчики в раздевалке для хранения оружия не годились, так как взломать их — дело нескольких секунд. Надев кобуру с револьвером, я пошла встречать Светлану. Было интересно, что она мне скажет.
Светлана вышла через стеклянные двери «Нептуна» минут через пятнадцать в норковом полушубке и меховом берете. Следом семенила Агеева в темно-зеленом длиннополом пальто. На голове шапка, напоминающая папаху. Я предложила им пройти к моей машине:
— Там тепло и никто не помешает. Тем более если вы, Светлана, опасаетесь за свою жизнь, не стоит торчать у всех на виду. — Возражать Светлана не стала.
— В машине так в машине, — сказала она нейтральным тоном. Снег хрустел под ногами. Тусклое солнце светило сквозь разрывы белых снеговых облаков, как расплывчатое желтое пятно.
— Знаете, каково это, из тропиков перенестись сразу в нашу зиму с настоящим морозом и снегом, — мечтательно протянула Агеева. — Уже давно не было настоящей зимы, а как я уехала — пожалуйста.
— А это всегда так. Хорошо там, где нас нет, — пробормотала я, открыв дверцу машины.
Светлана села с другой стороны на переднее пассажирское сиденье. Захлопнув дверцу, я устроилась на месте водителя и спросила:
— Так о чем мы будем разговаривать?
— Я бы хотела узнать, может ли кто из бывших клиентов дать вам рекомендацию, кроме Алисы Юрьевны? — поинтересовалась Светлана, внимательно следя за моей реакцией.
— Конечно, могут, — кивнула я и продиктовала с десяток фамилий с номерами телефонов. — Любой из них охотно подтвердит степень моей квалифицированности.
— Отлично, отлично. — Светлана делала пометки в своей записной книжке. — Кравцов, это директор Тарасовского молочного комбината?
— Да, — подтвердила я. — Вы его знаете?
— Конечно, в одних же кругах вращаемся, — сказала Светлана рассеянно, потом задумалась и спросила: — А где вы учились, если не секрет? Я знаю, в Москве есть школа для женщин-телохранителей, или вы учились в какой-то другой?
— К школам телохранителей я не имею никакого отношения, — отрезала я и пояснила: — Раньше при КГБ имелся вуз для женщин. Назывался он Ворошиловка. Это закрытое учреждение, где готовили боевиков для разведывательно-диверсионных спецподразделений. Я училась там. Потом стажировалась в девятом управлении КГБ, в ФСО, а также еще в ряде спецслужб. Далее служба в спецподразделении КГБ «Сигма». Более подробно я вам рассказать ничего не могу, потому что давала кучу подписок о неразглашении.
— Ясно, значит, проверить ничего нельзя, — озадаченно наморщила лоб Светлана.
Сидевшая на заднем сиденье Агеева только тяжело вздохнула.
— Увы, — пожала я плечами. — Сплошная секретность.
— А как вы вообще действуете? В чем ваша работа заключается? — Светлана выжидающе посмотрела на меня.
— Вы хотите, чтобы я выложила вам свои секреты? — с недоумением спросила я.
— Нет, просто хотелось бы в общих чертах представить себе вашу работу. Какие функции вы можете выполнять. — Светлана запнулась, подбирая слова. — Ну вот у Алисы, например, вы следили за ее больным племянником, одновременно его охраняя, и дополнительно вели расследование. Я вот подала заявление в милицию. Вы сможете мне гарантировать, что проведете расследование лучше их? Вы, в одиночку.
— Я бы не стала так ставить вопрос, кто лучше, — осторожно заметила я. — Мое расследование эффективнее и быстрее. Я пользуюсь теми же средствами, что и они, но не связана рамками должностных инструкций и законов. Если милиции не удается разговорить подозреваемого либо свидетеля, то у меня он выбалтывает все, даже детские шалости и сокровенные мечты. Кроме того, милиция, как организация, объединяющая множество людей, — механизм инертный. Пока запросят санкции, получат разрешение. У меня же все без бумажной волокиты.
— Ага, понятно. — Было видно, что я завалила ее информацией. Однако Светлана еще не собиралась сдаваться. Зацепившись за фразу, что я могу разговорить любого, она ехидно спросила: — А вот как вы преступников заставляете признаться, пытаете их, что ли?
— Только не надо считать меня палачом из гестапо, — попросила я, — у меня дома ни дыбы, ни железной девы, полной шипов, нет. Иногда мне не надо даже дотрагиваться до бандита, чтобы он со слезами начал звать маму. Все в силе убеждения.
— Мне что-то верится в это с трудом, — призналась Светлана. — Извините, конечно, но как такое возможно? Вы что, гипнотизер какой или экстрасенс?
— Нет, — буркнула я, теряя терпение. Ей только следователем в КГБ работать.
— Давайте так: если я начну звать маму вот прямо сейчас, то вы приняты на работу, — сказала с вызовом Светлана, но предупредила: — Только с условием: вы меня не касаетесь, не причиняете мне боли.
— И тогда, значит, вы меня примете на работу? — мрачно спросила я, обдумывая варианты, как можно пощекотать нервы клиентки без последствий для нее и себя и чтоб меня потом еще на работу наняли. Прокатить с ветерком по такой погоде не получится — слишком опасно.
— Да, совершенно верно, — подтвердила с улыбкой Светлана, — как только я позову маму, вы приняты.
