Александр Щелоков - Вкус смерти
— Прекрасный специалист. Электронщик. Не пил. Холост.
— Как он оказался в лесу?
— Купил машину. Возвращался из города и заехал на пляж, искупаться.
— Из машины что-то исчезло?
— Нет, ничего. Багажник закрыт. Запаска на месте. В салоне чемоданчик с вещами и деньгами. Двадцать пять тысяч — целы. Документы в кителе. Короче, видимых пропаж нет.
— Выходит, убийство с целью ограбления исключается?
— Похоже, так.
— Отпечатки пальцев?
— На машине и внутри только доронинские. На дверной ручке есть пальцы Акимова. Того, который обнаружил машину.
— Как далеко от машины обнаружили труп?
— Метрах в двухстах.
— На самом пляже?
— Нет, в лесу.
— Следователь из военной прокуратуры принял дело?
— Да, конечно. Я думаю, тебе надо с ним встретиться.
— Обязательно, но не сейчас. Кстати, почему ты решил подключить к этому случаю контрразведку?
— Мне кажется, дело далеко не уголовное.
— Стой, Андрей. Дальше я порассуждаю сам. Ты сверяй свои посылки. Чуть что не так — останови.
— Давай, это даже интересно.
— Если бы убийца или убийцы видели машину, они не оставили бы ее без внимания. Так? Инсценировать убийство с целью ограбления — проще простого. Больше того, произойди нападение на лейтенанта близ воды, его бы бросили в реку. «Концы в воду» — это классика. На мой взгляд, Доронин вошел в лес и что-то увидел. Его и убрали. Как опасного свидетеля.
— Что можно увидеть в нашем лесу? Он обычно пуст. До города — тридцать пять кэмэ. До гарнизона — восемь. За рекой лес и болота. В болотах граница…
— В том и вопрос, Андрей, что мог увидеть лейтенант. Тебя ведь обеспокоило то, что недалеко госграница, верно? Хреновая, русско-чухонская, но все же граница. Так или нет?
— Как в воду глядел. И ключ в том, чтобы понять, за что убили Доронина. Узнаем — полдела сделано.
— Надо постараться понять, что лейтенант увидел. Поскольку труп оттащили в сторону, надо поискать место, где совершено убийство. От этого места и начнем танцевать. Кстати, следы волочения трупа обнаружены?
— Его не волокли. Несли. За руки и за ноги. Несли крепкие мужики. Остались синяки на левом запястье и на правой лодыжке. Сжимали — сил не жалели.
— Вот и едем к месту, где обнаружен труп. Мысленно проведем окружность через две точки — машину и труп. Тщательно обследуем все, что окажется внутри круга.
— Почему именно внутри?
— Доронин шел от машины в лес. По нужде или зачем еще, не станем гадать. Во всяком случае, бросить новенький «жигуль», не заперев его и уйти далеко в чащу — это не в духе молодых владельцев машин.
— Поиск на такой площади… вдвоем… Это, скажу, работка…
— Что предлагаешь?
— Я вызову солдат. Развернем роту цепью. Прочешем каждый сантиметр. Если потребуется, просеем землю сквозь пальцы…
— Идея, Андрей, что надо. Хорошо, она никому не пришла в голову раньше. Лес был бы уже на себя не похож.
— Больше глаз — больше шансов найти что-то…
— Вот именно что-то, когда знаешь, что именно. А мы с тобой в положении тех, кого царь послал пойти не знаю куда, принести не знаю что.
Через сорок минут они были на месте. Лес, обычно светлый, приветливый, может быть, от того, что они знали — здесь недавно произошло убийство — выглядел хмурым, зловещим. Шарков невольно тронул пистолет, проверяя — на месте ли.
— Так все же, что ищем? — спросил он Прасола.
— Все, что можно отнести к делу.
— Люблю конкретность, — съязвил Шарков, и они разошлись.
Полчаса спустя в стороне от еле заметной тропки среди травы Прасол заметил небольшую кучку песка. Всего-то горсточку, которая невесть каким образом оказалась поверх хилой травки. Из-под песка торчал тонкий, слегка подвядший стебелек калгана с резными листиками.
Прасол внимательно пригляделся. Кротовых нор в этих местах не было, да и не любят кроты песчаных почв. Откуда же песок попал на траву?
Прасол в раздумье присел на невысокий бетонный столбик, торчавший из земли. Его что-то встревожило, но что именно, он пока и сам понять не мог. Ах, вот что. Густая зелень травы с южной стороны небольшого бугорка выглядела так, словно ее расчертили желтоватыми линиями на прямоугольники.
Прасол опустился на корточки, потрогал траву рукой. Грунт мягко спружинил. Здесь недавно рыли землю. Сперва почвенный слой вместе с травой порезали на дернины, вынули их, потом, зарывая яму, уложили дерн на место. По краям пластов, где корни растений рассекла лопата, зелень пожелтела, пожухла. Прасол осторожно воткнул пальцы в разрез, пошевелил ими и без труда подсунул ладонь под дернину. Да, здесь недавно рыли. На бетонном столбике, где он только что сидел, красовались сделанные по трафарету красной краской ломаная стрелка молнии и слово «кабель».
Поднявшись с колен, Прасол отошел в сторону, постоял, думая. Потом крикнул:
— Андрей Павлович, будь добр, подойди!
Шарков приблизился, остановился, сбив фуражку на затылок.
— Тепло…
— По-моему, горячо. Гляди сюда…
Прасол кончиком прутика показал следы раскопа.
— Что за кабель здесь?
— Линия телефона. От городской сети. Есть силовой кабель, но он в стороне.
— Давно здесь ваши рылись?
Шарков пожал плечами.
— Что-то не припомню. Как положен кабель, так его на моей памяти и не трогали.
— Но вот явные следы. Причем свежие.
— Я вызову связистов. Надо проверить.
— Подожди со связистами. Сейчас пройдем к машине. Позавтракаем. У меня есть вареные яйца. Заодно подумаем. Надо ли спешить?
— Тебя что-то обеспокоило? — спросил Шарков, догадываясь, что приглашение позавтракать — всего лишь попытка отвлечь его от мысли вызвать связистов.
— Если честно, то голод. Последний раз ел в Москве. Брюхо подвело, как у волка.
— Если так, давай перекусим, — с неохотой согласился Шарков, но от своего не отступил. — Все же я кликну связистов? Пока мы пожуем, они подъедут.
— Не обижайся, Андрей, но когда ты в последний раз видел людей, разобранных на части? Чтобы голова в одной стороне, руки-ноги в трех остальных? Лично я — неделю назад…
— Ты имеешь в виду…
— Именно. Если здесь копались те же специалисты, что убрали Доронина, то для любопытных, вроде нас с тобой, они могли оставить в раскопе нечто не очень приятное. Такое, от чего руки-ноги летят в разные стороны. Поэтому для начала здесь нужен хороший сапер.
Шарков с завистью подумал, что опыт Прасола куда обширнее, чем его собственный, и это болезненно укололо самолюбие.
— Не будем выглядеть дураками? — спросил он так, словно заботился только о репутации Прасола. — Вызовем, а там ничего не будет.
— Не волнуйся, — успокоил его полковник. — Тебя здесь знают, поэтому поймут, что дурак-перестраховщик приехал из столицы. Так что подумай о сапере. Причем пусть он будет не от ваших ракетчиков. Идет? Лучше, если с собачкой. Давай, давай к машине. Связывайся. Я тут еще помаракую.
Когда Шарков ушел, Прасол стал внимательно осматривать траву и кусты, прилегавшие к месту раскопки. У большого куста орешины заметил надломанную ветку с подвялившимися листьями. Похоже, что совсем недавно на куст падало что-то громоздкое и тяжелое. Осторожно, стремясь ничего не задевать, Прасол присел на корточки. На гладком, в руку толщиной стебле лещины увидел маслянистый бурый потек — засохшую кровь.
Вскоре вернулся Шарков. Доложил:
— Сапер будет. Капитан из десантной дивизии.
— С опытом, надеюсь?
— Других не держим, — похвалился Шарков. — Афганский опыт. «Красная звезда» за разминирование. И собственный пес-минер.
— Отлично, — оценил Прасол. — Теперь, будь добр, аккуратно срежь ветку. Для проверки на кровь. А я еще похожу возле места, где копали.
Продвигаясь вдоль жухлой травы, Прасол добрался до вековой сосны. У самого ее корня он обнаружил едва заметную жилку синего провода. Она как маленький червячок выползала из-под земли и исчезала под корой дерева.
Прасол осторожно поддел кору лезвием перочинного ножа. Она приподнялась, обозначив ровную линию разреза. Все было предельно ясно — кору сперва подрезали, затем осторожно приподняли и внутрь заделали проводок. Под корой он уходил вверх к кроне.
Прасол снова придавил кору ладонью. Она легла на место, не оттопыриваясь. Должно быть, ее держал слой синтетического клея. Отойдя от дерева, Прасол достал из кейса бинокль, подогнал его по глазам и стал метр за метром изучать ствол, уходивший вверх. Что-то высмотрел, удовлетворенно хмыкнул. Позвал Шаркова, протянул бинокль.
— Взгляни наверх. Там явно просматривается директор.
— Что? — не поняв сразу, переспросил Шарков.
— Антенна.
— Направленная?
— Судя по всему, остронаправленная.
