Мария Жукова-Гладкова - Сокровище призраков
Одной из Петиных лавок заведует моя родственница – в некотором роде. Познакомившись с Ларисой, я поняла, насколько тесен мир. Отец моего бывшего мужа ушел из семьи, когда мужу было лет десять, и снова женился – на Ларисе, с которой и прожил до самой смерти. То есть они вначале уехали куда-то на Север зарабатывать деньги, потом вернулись, но тут уже сын не пожелал видеться с отцом. Возможно, поэтому мой бывший регулярно встречается с нашими общими детьми. Он знает, чего ему не хватало. Мой отец рано умер, мама больше замуж не вышла.
Услышав мою фамилию Шипулина, когда я один раз приехала в лавку с небольшим количеством изготовленных поделок, Лариса спросила про моего мужа. От нее я узнала, что ее собственный муж недавно умер от рака, детей у них не было, живет она одна и, как я поняла, очень одинока. Спасается на работе. По профессии она бухгалтер. Я пригласила Ларису к нам, мой муж был с ней вежлив, но не более того. А мы подружились, несмотря на пятнадцать лет разницы в возрасте. И дети ее любят, она у нас в некотором роде исполняет роль бабушки. А то у всех одноклассников моих детей есть бабушки и дедушки хоть в каком-то количестве, а у нас не было никого. После моего развода мы с Ларисой стали общаться гораздо больше.
В тот день я проснулась в начале третьего, приняла душ и пила свою первую чашку кофе, когда позвонила Лариса. К ним в лавку зашла женщина, которой требовалось купить какой-то оригинальный подарок коллеге по работе. Коллеге исполнялось сорок лет. Лариса вспомнила обо мне, решила сделать доброе дело всем – и примерно через полчаса клиентка уже сидела у меня в мастерской. Я отметила про себя, какие у нее грустные глаза.
Осмотрев ряд животных разных размеров, она впервые улыбнулась. Только глаза так и остались грустными.
– А я видела ваши поделки в разных местах. И ваш дракон у меня есть. И змея, и бычок. Ой, а вы и лягушек делаете?
Я пояснила, что лягушки, которые не являются астрологическими зверями, почему-то пользуются огромным спросом, причем как крохотные, так и более внушительных размеров. Максимальный размер зависит от размера используемой печки. Я кивнула на свою, так сказать, портативную (если такое слово применимо к печке). Но ведь она по виду и размеру в самом деле скорее напоминает микроволновку, чем традиционную русскую печь. Клиентка заказала большую лягушку-копилку и шесть маленьких лягушат, чтобы поставить вокруг нее. Я увидела эту картину мысленным взором и в тот же вечер приступила к работе.
Лягушки получились замечательными, клиентка даже позвонила и сказала, что юбилярша осталась очень довольна. Потом она пришла еще раз, заказала кому-то оригинальную вазу, в третий визит уже заказывала астрологических зверей с дарственными надписями своим знакомым. Грусть из ее глаз не уходила никогда.
Во время ее очередного визита мы с Соней (так звали клиентку) долго разговаривали за кофе. Она прекрасно видела, в каких условиях я живу, понимала, чем я зарабатываю на жизнь, заинтересовалась поднимающейся к стене кроватью сына. Она расспросила меня о разводе, о родственниках, а потом внезапно предложила съездить посмотреть ее квартиру.
– Зачем? – спросила я. – Вы хотите, чтобы я сделала для вас какие-то скульптуры? Чтобы взглянула взглядом скульптора и…
– Нет, – перебила меня Соня. – Я хочу вам предложить поменяться.
– На что?
– Поедемте и вы сами посмотрите.
Глава 2
Квартира оказалась в старом доме на Петроградской стороне – четырехкомнатная, с большой кухней и «темной», использовавшейся как кладовка.
– Вы предлагаете поменять мою двушку в «корабле» на эту квартиру?! Но у меня нет денег на доплату! Нет и, боюсь, никогда не будет.
– Я не прошу у вас доплаты, Марина, – сказала Соня. – Я просто не хочу и не могу здесь жить.
Я открыла от удивления рот.
– Пойдемте теперь ко мне на кухню, выпьем кофе, и я расскажу вам, почему хочу отсюда уехать.
Кухня явно была самым любимым местом Сони в этой квартире. Она была очень любовно оборудована – и полностью доделана. Две комнаты из четырех стояли пустые, то есть в них не было ни одного предмета мебели, правда, ремонт там успели закончить. В спальне имелись огромная кровать, две тумбочки у изголовья и шкаф-купе. На одной из них лицом к кровати стояла большая цветная фотография красивого мужчины в черной рамке. На стене напротив кровати висела плазменная панель.
Гостиную до конца не доделали. Там имелись большой стол и два посудных шкафа. Внимание привлекал красивый камин, выложенный изразцами и закрытый декоративной решеткой. Также камин имелся и в одной из пустых комнат. Решетка там отсутствовала. То есть, насколько я поняла, по изначальному проекту печи в комнатах должны были работать на два помещения каждая. Из одного ее топили, но тепло распространялось и на второе, в котором часть печи составляла часть стены. Только топили их в прошлом или даже позапрошлом веке, теперь имелось центральное отопление. Камины оставили как элементы декора, вероятно, подреставрировав, а стены покрыли панелями.
В углу кухни висел столитровый водогрей, так как горячую воду в этот дом так и не провели. В советские времена тут работали газовые колонки, а когда в период и после перестройки квартиры скупили обеспеченные граждане, они от газовых колонок отказались и установили водогреи. Газ был.
При осмотре квартиры Соня сообщила, что в комнатах камины нерабочие, но ей говорили, что при желании это можно исправить, а в кухне печь можно затопить, правда, она этого ни разу не делала. Многие жильцы этого дома и других подобных установили в каминах некое подобие пламени, работающее на электричестве и включающееся по желанию. Правда, Соня этого сделать не успела, но мне назвала адрес специализированного магазина, где продается все для каминов, сами камины и имеются мастера, которых можно вызвать в любое удобное для клиента время. От живого пламени многие отказываются – после нескольких несчастных случаев, о которых известно в определенных кругах, далеких от простого народа. «Электрическое пламя» безопасно, а за решеткой сидящим за столом оно кажется настоящим. Еще и специальный ароматизатор можно купить (в том же магазине), создающий впечатление, что рядом горят дрова.
– А потрескивает? – спросила я.
– Не знаю, – ответила хозяйка. – Я же не стала устанавливать систему. Но думаю, что да. Подобные вещи заказывают только обеспеченные люди, с высокими требованиями к качеству выполняемых работ. Фирма должна была что-то придумать.
Соня сообщила, что раньше в кухне имелась не только печь, выложенная плитками, но и плита, на которой в старые времена готовили и которую топили дровами. Плиту убрали до Сони – кто-то из предыдущих жильцов. Хотя она бы тоже убрала. В квартире сверху плита осталась. Я потом смогу сходить посмотреть. Вроде ее используют как стол, положив сверху доску и застелив клеенкой.
Соня сварила кофе, поставила на стол печенье и конфеты и села напротив меня. Я ждала объяснений.
– Вы видели в спальне фотографию моего мужа, – утвердительно сказала хозяйка, не ожидая от меня ответа. На глаза у нее мгновенно навернулись слезы, но она их быстро смахнула. – Я не могу здесь жить без него…
– Но… – открыла рот я.
Соня попросила выслушать ее до конца и рассказала свою грустную историю. То есть это была история счастливой любви с печальным концом.
У нее был удачный брак, муж одновременно был другом и любовником. Оба выросли в детском доме, так что, можно считать, были знакомы с детства и всю жизнь прошли бок о бок. На вид я дала бы Соне лет тридцать семь, то есть на пару лет старше меня. После детского дома и муж, и она получили по комнате в коммуналке, поженились, сменяли две комнаты на однокомнатную квартиру. Муж занялся бизнесом, Соня стала ему помогать, все складывалось успешно.
– Я продолжаю наше общее дело, – сказала Соня. – С головой ушла в работу – и это как-то помогает мне выжить. Хотя признаюсь: жить не хочется. Очень поддержали коллеги по работе, да и не могу я оставить людей на улице.
– А какой у вас бизнес? Если я, конечно, могу спросить…
– Агентство недвижимости. Небольшое, но созданное с нуля и работающее до сих пор. Мы занялись этим делом ради улучшения своих жилищных условий. Переехали вначале в одну квартиру, потом в другую. Мы с самого начала хотели иметь много детей – и обеспечить им нормальные условия жизни, родительскую любовь, то есть все то, чего сами были лишены. Но вначале требовалось создать условия, заработать денег…
Соня вздохнула, встала, открыла шкафчик, достала початую бутылку коньяка, рюмки, разлила и, не дожидаясь меня, выпила.
– Я никак не могла забеременеть, мы три раза делали ЭКО, и с третьего раза получилось. Как раз тогда подвернулась эта квартира. То есть она проходила через наше агентство, муж решил ее взять, быстро продал нашу предыдущую, мы переехали сюда, как раз собирались заняться детской…
