Джеймс Чейз - Том 5. Удар новичка. Крысы Баррета. Реквием блондинкам
Я вернулся на свое место, мимоходом сообщив Лидбиду о новом назначении. Он поднялся и, вы не поверите, весь задрожал.
— Ты это серьезно?
— Вполне. Передавай дела.
— Тогда лучше пойдем в комнату Шелли, и я все объясню тебе на месте.
Комната Шелли была забита полками от пола до потолка. На полках грудами лежали папки для бумаг.
Каждый документ, каждая квитанция, расписка, словом, все, что касалось состояния Шелли, находилось в этой комнате. Пятнадцать глупцов мучились в этом аду, обслуживая нехитрую систему в разное время, для того чтобы по первому требованию Шелли дать ей полный отчет о ее деньгах. Лидбид начал с полки «А», и по его виду я понял, что он собирается объяснить мне все, заканчивая полкой «Я».
— Минутку, — остановил его я, усаживаясь за стол. — Не хочется забивать голову всем этим ненужным хламом. Давай бросим это!
Лидбид уставился на меня с таким видом, будто я признался, что собираюсь убить собственную мать.
— Ты должен знать все это. — Его голос задрожал. — Эти дела — основа всего, что касается имущества Шелли. Ты просто не понимаешь, что говоришь.
Я был слегка удивлен: Лидбид разговаривал, стоя ко мне спиной.
— Ты должен знать, с чего начинать, — голос его по-прежнему дрожал. — Неужели ты не понимаешь, насколько это ответственное дело? Мисс Шелли требует большой оперативности. Ее состояние — одно из крупнейших в стране. Наша компания не должна его упустить.
Я закурил.
— Между нами: меня совершенно не волнует, если компания его потеряет. Если ты и Стенвуд думаете, что я из-за этой гадины не буду спать ночами, то глубоко ошибаетесь.
Лидбид молчал. Он стоял очень прямо, спиной ко мне, голова его была опущена, а пальцы правой руки барабанили по полке. Я заметил, что ему не по себе.
— Что случилось, Том? Ты плохо себя чувствуешь?
И тут он сделал такое, о чем я не забуду всю жизнь.
Он закрыл лицо руками и истерически зарыдал, словно женщина.
— Что с тобой, Том? Сядь и успокойся.
Я подхватил его под мышки, потому что мне показалось, что он готов упасть, и заставил сесть на стул.
Он сидел, не отрывая рук от лица, и всхлипывал. В этом было что-то необычайно трогательное, и мне стало жаль этого человека. Нет, это не простая истерика, похоже, этот парень дошел до предела. Так, по крайней мере, мне показалось.
— Надо проще смотреть на жизнь, — сказал я и погладил Лидбида по плечу. — Успокойся, это сейчас самое главное.
Лидбид вынул носовой платок и вытер лицо. Мне было больно смотреть, как он старается взять себя в руки.
— Прошу прощения, Чэд… Не знаю, что со мной. Прости, нервы не выдержали. — Он снова вытер лицо. — Мне так стыдно за эту сцену, я не хотел…
— Забудь об этом, — сказал я, усаживаясь за стол. — Ты слишком много работал, в этом все дело.
— Ты не знаешь, что она такое! — вырвалось у него. — Я так старался ей угодить. Я был ее рабом, потому что не хотел терять место. Стенвуд обещал повысить мне жалованье к концу года. Мой старший идет в школу, будут дополнительные траты, так что повышение мне было бы очень кстати. Но мисс Шелли узнала о моих планах, она узнала обо всем и стала под меня подкапываться. Ты даже не представляешь, как я жил последний месяц. Ну а теперь все кончено. И Стенвуд не сказал мне ни слова.
— Но почему она не хотела, чтобы тебе добавили денег? — удивился я.
— Погоди, — вздохнул Лидбид. — Сейчас ты веришь в свои силы. Погоди! Она не переносит тех, кто счастлив и преуспевает. Ты думаешь, что сможешь поладить с ней, но это заблуждение. Она не даст тебе покоя. Даже ночью она может вызвать тебя, чтобы спросить о каком-нибудь пустяке. Трижды она поднимала меня с постели между двумя и тремя часами только на этой неделе, дважды посылала за мной в течение дня. Я бросал все дела, мчался к ней, ждал целый день, а потом секретарша сообщала, что мисс Шелли не может меня принять. Я столько раз засиживался до поздней ночи, чтобы успеть что-то сделать для нее. У меня не было ни минуты покоя. Через месяц-другой ты тоже взвоешь.
— Да? Думаю, ты ошибаешься. И вот что я тебе скажу: я умею обращаться с женщинами, эта сука еще будет лизать мне руки. Вот увидишь!
Глава 2
На своем календаре я увидел запись, что Вестал Шелли хочет видеть меня сегодня в одиннадцать часов. За истекшую неделю я мало что сделал и не был готов к деловому разговору. Конечно, я кое-как разобрался с полками, но еще не вник в детали. Лидбид ознакомил меня только с наиболее важными делами.
Несколько недель назад Вестал предъявила требования, с которыми Лидбид не мог согласиться, поэтому она и настояла, чтобы Стенвуд освободил его от обязанностей. Вестал пожелала, чтобы норковая шуба, которую она недавно купила за двадцать тысяч долларов, была принята налоговыми властями в качестве возмещения задолженности. Лидбид совершенно справедливо заметил, что это — чистейшее безумие. Налоговые власти могли бы посчитать Лидбида сумасшедшим, приди он к ним с таким предложением. К тому же мисс Шелли требовала повышения квартирной платы в ее доходных домах, которые протянулись на две мили в Восточном квартале города. Лидбид напомнил ей, что в этом году плату уже поднимали, и сейчас не стоит этого делать. Его полностью поддержала фирма «Харрисон и Форд», которая занималась сбором платы за квартиру. Фирма считала, что плата и так велика, а многие дома находятся в аварийном состоянии. Сборщики не могли выжимать деньги из жильцов за комнаты почти без всяких удобств. Еще одно требование мисс Шелли заключалось в том, чтобы банк продал многоквартирный дом, расположенный на Западной улице. Этот дом ее отец купил еще в 1914 году. Конечно, дом приносил мало дохода, однако сейчас в нем проживало пять семей, переселившихся туда как раз в то время, когда старик Шелли сделал свою покупку. Банк полагал, что с этими семьями следует считаться. Но Вестал получила заманчивое предложение от Бургаза, который собирался превратить этот дом в шикарное публичное заведение.
Я понимал, что, кроме всего прочего, Шелли могла коснуться и этих трех вопросов, и если я хочу работать в банке, мне придется выкручиваться.
Утром 15 мая я взял банковскую машину и отправился домой, чтобы переодеться. Когда Лидбид посещал Клифсайд, где располагалась резиденция Шелли, он облачался в традиционный черный костюм. Я же решил сменить декорации и надел желтую спортивную куртку, белую рубашку с галстуком в белую и желтую клетку, брюки клеш и мокасины из мягкой кожи. Теперь я был больше похож на удачливого актера, чем на неудачника-клерка, но именно так мне и хотелось выглядеть.
Дорога к резиденции Шелли проходила вдоль скалы. Она петляла на протяжении трех миль, поднимаясь все выше и выше, пока неожиданно не упиралась в железные ворота пятнадцати футов высотой. Я затормозил и окинул взглядом жилище Шелли.
Конечно, я ожидал увидеть нечто грандиозное, но все же не такой дворец, что возвышался на горной террасе, сверкая белыми колоннами. Ко входу вели белые мраморные ступени.
Пока я искал звонок, одна из дверей открылась и передо мной возник лакей Вестал, которого, как я потом узнал, звали Харри.
— Мистер Винтерс, — представился я. — Мне нужно увидеть мисс Шелли.
Лакей открыл дверь пошире, и я вошел в огромный зал.
— Присядьте, сэр, — предложил он и ушел, высоко подняв голову.
Я принялся расхаживать по этому циклопическому помещению, рассматривая оружие, сверкающее на стене из дуба. Боевые топорики, копья, палаши… На этой же стене висело несколько портретов всадников, возможно, работы Франца Желса.
Атмосфера дома постепенно начинала тяготить меня. Я подумал, что, может быть, напрасно надел спортивный костюм. Предстоящая встреча начала меня беспокоить. Я представил себе Тома Лидбида в строгом черном костюме, сжимающего портфель в потных руках и ожидающего сражения, в котором он заранее обречен на поражение.
Наконец вернулся Харри.
— Прошу вас, следуйте за мной, сэр.
Я пошел за ним по широкому коридору, где мог бы проехать даже грузовик. Наконец Харри остановился перед массивными дубовыми дверями, вежливо постучал и вошел первым.
— Мистер Винтерс из Пасифик Бэнкинг Корпорейшен!
Он произнес это так, словно объявлял номер в эстрадной программе.
Я вошел, поправляя галстук. Небольшая светлая комната, в которой я оказался, была полна цветов. Через распахнутые окна открывался прекрасный вид на сад и далекий океан. Около одного из окон стоял большой стол, за которым сидела девушка с черными, гладко зачесанными волосами. Ее голубые глаза смотрели поверх очков и сквозь меня так, словно я был стеклянным.
Зная сейчас о ней все, я могу лишь удивляться, как во время первой встречи заметил лишь черные волосы и очки. Я не обратил внимания на то, что впоследствии сыграло со мной злую шутку. Меня никогда не интересовали девушки в очках, и я не потрудился внимательней посмотреть на Вестал, тем более что весь ее вид говорил: самое ей место в пансионе для благородных девиц. А мне такие не нравятся.
