Эльвира Барякина - Дикая Морковка
— Алло! Франк? Это Пауль. У нас есть кое-что необыкновенное для тебя. Ася привезет тебе в Керчь образцы. Когда встреча? Да сам назначай. Просто скинь мне на пейджер… Да, пейджер у нас принимает. Только с телефонами беда. Ладно. Счастливо.
По лицу Пал Палыча расплылась довольная улыбка.
— Пару-рам! — пропел он, усаживаясь за руль. — Вперед, барышни! Вперед!
* * *Санька бурлила и клокотала от радости. Все-таки она добралась сюда! Все-таки смогла! И впереди столько интересного: рассказов на год хватит. Это вам не в Анталию ездить, где ничего, кроме престарелых немцев и заплеванного побережья нет!
Ветер трепал ей волосы, соленые брызги рассыпались веером, катер то и дело прыгал по волнам, отчего сердечко начинало томиться, как при спуске на скоростном лифте. Она вовсю крутила головой и ждала, когда же покажутся чудеса. И вот наконец Пал Палыч кивнул на темное облачко на горизонте:
— А вот и наш остров! Сейчас прибудем.
Аська тем временем хвасталась находками. Оказалось, что глиняная висюлька с какими-то значками, болтавшаяся у нее на шее — не что иное, как осколок древней амфоры, который был извлечен ее собственными руками из тысячелетнего праха. Санька посмотрела, потрогала и поклялась себе найти что-нибудь в сто раз круче, например, подвеску с драгоценными камнями.
Но Пал Палыч тут же пресек ее мечтания.
— Ты ведь в первый раз едешь на раскопки? — обратился он к Саньке, поглядывая на нее через зеркало заднего вида. — Тогда слушай основные правила. Пункт первый: у нас все работают, отлинять от копания можно только с моего разрешения по очень уважительной причине. Пункт второй: все, что ты найдешь на территории раскопа, считается национальным достоянием и присвоению не подлежит.
— А Аськин кусок горшка тоже? — изумилась Санька. Ей было очень жаль расставаться с мыслью о подвеске.
— Ну, черепки, если они не имеют научной ценности, можешь забирать себе. Остальное будешь приносить мне на экспертизу. За находку малой ценности получишь моральное поощрение, за более ценную — банку сгущенки, за совсем ценную — что-нибудь еще придумаем.
После этого Пал Палыча понесло в археологические изыскания. Он размахивал руками, использовал кучу непонятных слов и вообще говорил с таким ражем, что Санька просто диву давалась. Подобными страстными голосами мужчины обычно произносят что-то типа «удар по воротам — гол!!!» или рассказывают друг другу о новых чехлах к любимому автомобилю.
Впрочем, из всей этой речи Санька поняла только то, что город, который она собралась извлекать из-под земли, называется Киреем, что он располагается на высоком обрыве у самого моря, и что ежегодно два метра его бесценной территории обрушивается вниз в воду. А по сему лет через полтораста Кирей вообще перестанет существовать.
Саньке стало ужасно жаль древнего города, и она решила, что будет копать до изнеможения. И опять ей захотелось найти что-нибудь удивительное, пусть даже не для себя, а для Пал Палычевской науки.
— А можно будет посмотреть, что уже другие отрыли? — спросила она профессора.
Пал Палыч смерил ее проницательным взглядом.
— А вот этого касается правило номер три: что бы ты ни нашла на территории раскопок, или что бы ни нашли твои товарищи, ты не должна рассказывать об этом никому постороннему.
Санька затаила дыхание.
— Это что, тайна?
Тот усмехнулся ее недогадливости.
— Понимаешь, зачастую археологические находки представляют из себя огромную ценность. Многие люди готовы отдать бешеные деньги, чтобы иметь у себя дома, скажем, меч, которому больше двадцати веков. Поэтому вокруг раскопок постоянно трутся браконьеры. Им-то наплевать и на науку, и вообще на все… Они тоже копают, но не так как мы. Мы — осторожно и потихоньку, слой за слоем, а они грубо: экскаватором, а то и вовсе переворачивают землю динамитом. Понятное дело, от всяких там стен, алтарей и скелетов остается один прах — они эти стены в гробу видали. Им нужны только украшения, монеты и древнее оружие…
Санькино сердечко заколотилось пуще прежнего.
— И что, эти браконьеры и к вам приезжают?
— Пока мы их не видели. Но пять лет назад у нас здесь произошло целое сражение. Пришлось отмахиваться лопатами. Так что за слишком длинный язык можно поплатиться собственной шкурой.
Островок надвинулся как-то очень быстро: усеянный обломками черных скал отвесный обрыв, на склоне которого каким-то чудом лепились несколько палаток, тент над кухней, костерок с чуть заметным в знойном воздухе дымком… Это и был лагерь экспедиции.
— Приехали! — счастливо выдохнула Санька и что есть силы сжала Аськину ладонь.
Пал Палыч свернул немного в сторону в неглубокий заливчик и, пристав к берегу, одну за другой перенес девчонок на берег.
Саньку слегка качнуло по инерции от волн. Увидев такое дело, Пал Палыч расхохотался:
— Ничего, сейчас пройдет. Ну что, пошли знакомиться с народом?
Санька восторженно кивнула.
— Да! А где мы будем копать? — проговорила она, пытаясь найти взглядом места, из которых извлекают сокровища.
— Раскопы находятся наверху, — махнул рукой Пал Палыч. — Остров представляет собой как бы степное плато. Как взберешься в гору, сразу все увидишь. Да, Александра Батьковна, — вдруг вспомнил он, — уведомляю тебя, что в полчетвертого утра у нас подъем, завтрак, и копаем до жары, то есть до десяти часов. Потом обед, сиеста до пяти вечера, потом снова копаем до восьми.
Санькина мама всегда оберегала свое дитя от лопатного труда, поэтому ее дочка храбро заявила, что все это ей — раз плюнуть, и после обеда она с превеликим удовольствием выйдет на раскоп. Пал Палыч удовлетворенно кивнул:
— Ну и отлично. Наши девочки тебя всему научат. А теперь разгружаемся, и марш на кухню лопать!
Подхватив за ручки Санькин пакет, девчонки поспешили вдоль прибоя к лагерю. По ходу дела Аська объясняла, что где находится:
— Вон та красная палатка — Пал Палыча. Он самый главный, поэтому живет ближе всех к морю. Это почетное место. Каменный загончик рядом с кухней его лаборатория. Голубая палатка повыше — наш с тобой дом. В нем еще живет Алена — она наш завхоз, медсестра и главный повар. Ей двадцать четыре, разведена, характер нормальный, есть ребенок Данилка, пять лет. Он всегда всех достает, но, в общем, привыкнешь. Еще у нас есть Рая, тринадцать лет. Комментировать не буду, сама увидишь, какая это клиника. Повыше в зеленой палатке живут наши мальчишки.
— А там чей дом? — показала Санька на полукруглую, явно дорогостоящую палатку чуть в стороне от всех остальных.
Лицо Аськи тут же потемнело.
— Это так… Коза одна живет…
Санька вытаращила глаза.
— У вас тут козы?!
— У нас тут не козы, у нас тут Юля Гагарина! Стерва такая, сил никаких нет! Думает, что она самая красивая, раз модель. И прикинь, отказалась жить вместе с нами. Специально привезла свою собственную палатку. Тоже мне, барыня!
Санька внутренне отметила Аськину бестолковость: вместо того, чтобы описывать местных мужиков, она распространяется про никого не интересующих девок.
— А симпатичные мальчики у вас тут водятся? — спросила она с надеждой в голосе.
Аська уже собралась открыть рот, чтобы высказать все, что она думает об имеющихся здесь молодых людях, но тут им навстречу выбежала невысокая темненькая девушка, которая сразу повисла у Саньки на шее.
— Здорово! — закричала она прямо ей в ухо. — Меня зовут Рая. Девочка из рая.
Санька посмотрела на нее и потихоньку ужаснулась. «Девочка из рая» имела весьма колоритную внешность: простоватое личико было обильно обсыпано пудрой, брови подведены черным, по губам размазана лиловая помада с блестками, а от шеи к животу спускались малахитовые бусы устрашающих размеров. Одежда тоже представляла из себя нечто странное: на перепачканных в земле джинсовых шортах красовались вышивки каких-то мультяшных рож, а майка, как раз в районе намечающегося Раиного бюста, была густо усыпана концертными стразами.
— Вы уже с раскопа возвращаетесь? — поинтересовалась Аська.
Рая кивнула.
— Ага. Сегодня мы опять обломились на сто пятьдесят баксов.
— Что, ничего не нашли?
— Не-а! Не прёт нам почему-то.
Санька тут же осознала, что Рая знаменательна не только своим исключительным внешним видом, но и уголовно-детскими лексическими конструкциями.
У кухонного тента их встретила новая партия старателей. Санька усиленно завертела головой, пытаясь найти красавцев удалых, великанов молодых, но у нее, честно говоря, разбежались глаза. Все с ней здоровались, чего-то спрашивали и куда-то звали. Какие-то юноши отобрали у них с Аськой пакет и в два счета доставили его к голубой палатке.
В этот момент кто-то яростно зазвенел ложкой о большую кастрюлю. Ася встрепенулась как боевой конь при звуке полковой трубы.
