Вера Чиркова - Сборник детективных рассказов
— Подвезли, я только от тропки сам шел. Зато видел Дэна, он как раз плавки на кустах вешал, я еще подумал, что неплохо бы перед обедом искупнуться сбегать.
— Ага, трудовой пот смыть, — съехидничал Сашок и вдруг что–то сообразил, — Дэн, а ты где это купался?
— На том месте, что мы в прошлом году нашли… — почему–то засмущался Дэн, — там еще камушек такой удобный, — а когда пришел сюда, сначала про плавки забыл, бросил возле палатки… Зоя как раз кашу доварила и велела всех звать.
— Ну, и позвал? — глаза Семеныча из–под очков снова блеснули особенно остро.
— Прям. Ольга спала, её лучше не трогать, все знают. Рыж в магазине, а вот где Сашок, я не знал, на речке его не было. Ты тоже куда–то ушел, вроде, собирался травы на чай поискать? Рита с фотоаппаратом на склоне стояла, её шляпу хорошо видно было. Я ей покричал и помахал. А Макс тут сидел, ему Зоя кашу первому наливала.
— Да, покушал и пошел, — скорбно подперла щеку Зоя, — «спасибо» сказал, пойду, говорит, прогуляюсь, пока Рыж не вернется, да сушняка заодно наберу. И не вернулся.
Зоя всхлипнула, и в ответ из палатки донеслось солидарное эхо.
— Значит, по времени получается так, в десять тридцать Макс доедает кашу и уходит, — начал считать рассудительный Дэн, — мне в это время Зоя только налила. Я поел и сел чистить картошку к обеду, но тут пришла Рита и спросила, все уже кушали? Зоя ей налила… и она села есть кашу, а потом сказала мне, что сама дочистит картошку, и я пошел вешать плавки. Получается, у меня алиби.
— Получается, это у Зои алиби, — не согласился Семеныч, — она все время у палатки была, а ты, перед тем, как повесил плавки, имел вполне достаточно времени, сбегать, куда хочешь.
— Да там всего минут пятнадцать было, я только успел песок из одеяла вытрясти, — начал оправдываться Дэн, и вдруг потрясенно смолк.
Все ждали, внимательно разглядывая долговязого нескладного аспиранта, только тут, в скалах и становившегося живым и ловким.
— Нет, туда дойти мне за это время никак не успеть, и еще и назад прибежать… да и не мог я знать, что Макс на обрыве, — глядя на Риту сузившимися глазами, медленно бормотал Дэн, — а вот она как раз мимо него пройти должна была, когда спускалась, и… они ведь что–то замутили прошлым летом?
— Да–да! И какая–то расстроенная она пришла, — Зоя, спохватившись, прикрыла ладонью рот, — ой, господи!
— Ну, видела я его там, — Рита решительно сунула пилочку в карман, — и даже перебросились парой фраз. Но потом сюда пошла, а Макс так и остался сидеть… на самом краю.
— Просто перебросились, или поссорились? — Из палатки показалась заинтересованная Ольгина мордашка, с припухшими, но свежеподведенными глазками.
— Кстати, — вдруг едко ухмыльнулся Рыж, обозленный намечающимся поворотом в расследовании, — а ведь у Ольги тоже нет алиби. Я вспомнил, наша дюймовочка через заднее окошко свободно пролазит, когда ей в кустики приспичит.
— Ну, ты гад, рыжик, — обозлилась Ольга, — мстишь, что я тебя из палатки в тот раз турнула? Так вот, на окошко мне Макс еще два дня назад сеточку приклеил, от мошкары.
— Так, с Ритой ясно, она могла Макса столкнуть, а могла и уйти просто так, — снова не выдержал Дэн, — а вот ты Семеныч, как его нашел?
— Видел его, когда по верхней тропке возвращался, — спокойно сообщил Семеныч, — И Риту тоже видел. Она вниз по склону возле кривой сосны пробиралась. Потом я зашел за большой валун, а оттуда уже ничего не видно, все, кто ходили, знают. Ну а когда к обрыву вышел, уже никого не было, вот и остановился на пару минут. Сегодня вид оттуда просто замечательный, решил снять на мобильник. Вниз совершенно случайно глянул, а он лежит и не шевелится. Ну и полез сразу посмотреть, нельзя ли помочь, у меня это профессиональное. Сам едва не сорвался, даже душица так и осталась на краю.
— Так получается, это кто–то из вас двоих, — сообразил Сашок, — но Семёнычу, как ни крути, никакого резона, то есть, я хотел сказать, нет у тебя мотива преступления. Значит, всё же Ритка. Макс в прошлом году за ней ухлестывал… а в этом — на Ольгу переключился. Ревность, это — страшная штука.
— Рит… — сочувствующе поглядела на подругу Зоя, — это и в самом деле… ты его?
— Из ревности… — снова всхлипнула Ольга.
— Дура, ты Оля, извини за прямоту, — с чувством выдохнула Рита, — какая, к черту, ревность! Тебя пожалела… вот и поцапалась с этим гадом… только я его не толкала. Он сам любил на краю сидеть, характер такой, выступалистый. И лживый. Вот вы все думаете, что Макс бизнесмен? Как бы ни так, он натуральный альфонс. С прошлого лета у меня живет, сил больше нету. Ему ведь простую рубашку не купишь, ты сама продавец, видела его шмотки? И всё до нитки на мои деньги. И со жратвой и с прибамбасами то же самое. Все только лучшее и фирменное. Я неплохо получаю, но перед отъездом пришлось занять у родителей… сказала, для новой экспозиции. И он отлично знал, что выжал меня досуха, вот и решил к тебе на шею пересесть.
— Так что ж ты его сразу не выгнала?! — возмутилась Зоя, — Ну вот, как чувствовала я, что в нем что–то темное сидит… только снаружи такой вежливый.
— Как его выгнать, — горько усмехнулась Рита, — если сначала он таким хорошим казался, добрым, ласковым, в душу влез, все работать собирался пойти? С друзьями и с родителями подружился… папа в нем души не чаял. А он все семейные секреты выведал, а потом выкатил мне такую бочку грязи… пригрозил, если рыпнусь, всех ославит.
— Вроде, мне послышалось, что вы ругались, — согласно кивнул Семеныч, — пока я за валуном пробирался.
Все снова надолго замолчали, зайдя, как казалось, в тупик.
— А ведь не мог ты слышать их ругани из–за валуна, Семеныч, — вдруг задумчиво протянул Сашок, и выбросил полуобгоревший прутик, — не-а, никак не мог. Ветерок мне в лицо дул, когда я к речке сворачивал, хорошо помню, как подумал — после обеда нужно хоть до той пещерки добраться, западный ветер всегда с грузом. Значит, ветер дул с твоей стороны, а на обрыве он всегда сильнее, не зря Ритка шляпу к лямке топа привязала, вон и до сих пор висит. Ты мог бы слышать, если б стоял совсем близко и все видел, а раз ты не видел, как она толкнула, значит, Рита говорит правду. А вот когда она ушла, а Макс остался… ты и подобрался… так ведь было, Семеныч? Я только теперь сообразил, ты же к Ритке еще с прошлого года неровно дышишь, с той самой поездки на пароме. Только Макс тебе тогда дорогу перешел. А про него Рита правду сказала, я и сам замечал, что он на нее порыкивал, когда думал, что никто не видит. Значит, когда Макс на Ритку там наорал… на обрыве, и она убежала, ты не выдержал… и его… того, пихнул.
На полянке снова воцарилась тишина, теперь уже тяжелая, подозрительная. И не скрашивало ее ни жужжание шмелей на розовых шариках дикого клевера, ни задорное чириканье птиц в густом кустарнике, заполонившем пологий склон горушки.
— Ну, тогда собирайтесь и уходите, вам еще нужно до пещеры засветло добраться, — поднимаясь со своего камня, буднично сказал Семеныч, — похоже, дождь все–таки будет. Наврали синоптики.
Они еще немного помялись, все–таки, как–то непривычно было уходить вот так, по–воровски, оставляя товарища одного разбираться с бедой, в которую вполне мог влипнуть любой из них.
Однако Семеныч бросил такой суровый взгляд из–под блеснувших на солнце стекол, что группа невольно заторопилась. Только Рита подержала в руках одеяло и вдруг шагнула к доктору.
— Я тоже остаюсь.
— Нет, — категорично мотнул он коротко стриженной головой со слегка посеребренными висками, — я против. Сам натворил, сам и буду расхлебывать. Мы же договорились.
Теперь Рита не была так уж уверена, что это они все договорились, а не он их развел, но спорить не было никаких сил.
— Дэн, захватишь нашу палатку? — просительно глянула женщина на аспиранта и, подхватив на плечо чей–то рюкзак, торопливо шагнула на тропу.
Семеныч несколько минут наблюдал за мелькающей среди кустов огненной макушкой Рыжа, топающего последним, и вспоминал, как же его зовут… Стасик, кажется. Потом выкатил из пузырька и проглотил таблетку, проклятая язва. Запил водой и неторопливо поднялся на ближайший склон. Чтоб убедиться наверняка, что никто их них не вздумает вернуться. И только удостоверившись, достал из чехла мобильник.
— Анюта? Это я. Да, ушли. Ну что я, не доктор, что ли? Умею уговаривать, это профессиональное. Ты далеко? Понятно. Давайте, подъезжайте, я сейчас тоже приду.
До берега, где остался Макс, по склону можно спуститься за пять минут, но до обрыва пришлось бы подниматься по узкой каменистой тропке, на которую сейчас у Семеныча не хватило решимости. Все–таки нужно было вырезать язву еще осенью. Вот и шел в обход, по берегу, но пока пробирался среди камней, немного припоздал.
Двое дюжих парней и их младшая сестра, смешливая, сдобненькая Анюта, лежавшая в его отделении весной, уже затащили Макса в железную плоскодонную лодку, но мотор пока не заводили.
