Миньон Эберхарт - Две богатеньких малышки
– Нет, – отрезала Эмми.
– Ну ладно, тогда я сама.
Не медля ни секунды, не собираясь с силами, Диана метнулась назад в холл, – шуршание шелка и кружев, летящие волосы, – склонилась над Гилом и попыталась поднять безжизненное тело за плечи; затем обернулась к сестре:
– Тебе придется помочь. Он такой тяжелый...
Эмми постепенно начинала соображать:
– Этого нельзя делать, Ди. Они же сказали: ничего не трогать.
– Кто – они? – блеснули голубые глаза Дианы.
– Полиция. Они сейчас будут здесь.
– Но пистолет... он же должен где-то быть! Я хочу его найти!
Она снова склонилась над Гилом и обхватила его за плечи. Эмми подбежала к ней:
– Ди, не надо! Ты перемажешься кровью.
– Но вдруг это был мой пистолет! – Диана задыхалась, но не оставляла попыток приподнять тело.
– Твой?.. – У Эмми пересохло в горле. – Но, Ди, ты же говоришь, что не убивала его!
– Говорю. Не убивала.
– Но... я не знала, что у тебя есть пистолет.
– Разумеется, у меня есть пистолет, – Ди тяжело дышала. – Если женщина живет в большом городе, у нее должны быть хоть какие-то средства самообороны. Почему бы мне не обзавестись пистолетом?
Эмми твердо положила ладони на хрупкие плечи сестры:
– Послушай, Ди. Тебе стоит прямо сейчас посмотреть, на месте ли твой пистолет. И если его там нет...
– Ты вызвала полицию. Они вот-вот приедут. Если они найдут мой пистолет, будет поздно: они решат, что это я его убила... – Диана внезапно выпустила из рук тяжелое тело Гила и без сил опустилась на колени. – И зачем только я появлялась с ним на людях!
Эмми чуть было не сказала: "Кто с ним только не появлялся на людях!" Гил Сэнфорд был едва ли не профессиональным дамским угодником. Вместо этого она произнесла:
– Теперь это неважно.
– Для полиции – важно. Всякий сплетник в Нью-Йорке скажет, что он был моим любовником, что мы поссорились, и что... Я должна найти пистолет, неужели ты не понимаешь?!
В этом, пожалуй, был здравый смысл. Хотя Гила Сэнфорда видели со многими девушками, он тем не менее постоянно и повсюду сопровождал Диану с тех пор, как пьеса Дуга была принята для постановки, и он стал пропадать на репетициях, а потом – на отборе актеров в Нью-Хейвене, Атлантик-Сити, Филадельфии. Так что Диану и впрямь чересчур часто видели в компании Гила – обеды, театры, ужины, танцевальные вечера и так далее. Не мудрено, что Диана Ван Сейдем Уорд стала предметом всеобщего любопытства и, как она справедливо заметила, мишенью для сплетен.
– Где ты обычно хранишь пистолет? – спросила Эмми.
– Наверху, в спальне. – Диана нахмурилась. – По-моему, я положила его в маленький письменный стол, что сразу за дверью. Да. Эмми, найди его. Поскорее!
Полицейский сказал: "Мы прибудем через несколько минут". Эмми вихрем взлетела по узкой, крутой лестнице в спальню Дианы. Письменный стол в стиле ампир стоял прямо за дверью – изящный, с глянцевой патиной. Эмми отбросила крышку – и застыла в растерянности.
Она думала, что хорошо знает сестру, но все же не ожидала увидеть столь чудовищного беспорядка. Ящики ломились от бумаг: письма, афишки, объявления, записки, пригласительные билеты... Эмми перерыла все, пытаясь наощупь найти пистолет – но тщетно. Один ящичек был закрыт, и из него торчал ключ, повернув который, Эмми обнаружила поразительный контраст с тем, что видела доселе. Здесь все было в безупречном порядке: большая чековая книжка Дианы; заколотая скрепкой стопка корешков от оплаченных счетов; папка с аккуратной надписью "Неоплаченные счета"; карандаши, резинки, ручки, промокательная бумага... Этот ящик наводил на мысль о рабочем месте идеальной секретарши.
Но пистолета не было и здесь. Эмми повернулась – и больно ударилась локтем об еще один образчик педантичности Ди в денежных вопросах: электрическую счетную машинку, стоящую на приземистом столике рядом с письменным столом.
Подобное отношение к деньгам было оборотной стороной беспечной натуры Дианы. Еще школьницей она всегда скрупулезно проверяла собственные счета, прежде чем отправить их адвокату, который тогда опекал сестер Ван Сейдем. Вообще-то де-юре за них отвечал отчим, но фактически опекуном являлся семейный адвокат. Да и теперь в ресторанах Диана самым тщательным образом изучала счет, не упуская ни малейшей ошибки.
Однако пистолет – не деньги, и куда Диана его сунула – одному Богу известно. Эмми рывком распахнула дверь огромного гардероба. По обыкновению Дианы, самые роскошные меха, до сих пор не отправленные на хранение, в живописном беспорядке свисали с благоухающих, обтянутых бархатом плечиков или попросту с крючков. Среди шуб Эмми увидела и несколько платьев – тоже безумно дорогих и невероятно измятых. Целые полки были забиты шляпными коробками и разномастными сумочками, но Эмми некогда было рыться в этом ералаше. Из одной коробки кокетливо свисал чулок... Она захлопнула дверь, открыла другую – тот же чудовищный кавардак: на этот раз преимущественно платья вперемешку с пеньюарами и шикарными, но донельзя измятыми ночными кофточками... Следующая дверь вела в ванную, выложенную розовой плиткой, со множеством зеркал. Там у Эмми окончательно опустились руки. Дорожки талька на полу; повсюду – чулки, комбинации, мокрые полотенца; разбитая баночка солей для ванн – в мраморном умывальнике с позолоченными кранами... а может, и золотыми, подумала Эмми. Она вспомнила, как сестра говорила ей, что потрясающе отделала ванную – мрамором и золотом. Эмми, помнится, тогда содрогнулась, а Ди потешалась над ней...
Но пистолета не было и здесь.
Эмми вернулась в спальню сестры и услышала внизу громкие голоса – приехала полиция. Она бросила поиски и медленно направилась к лестнице. Спускаясь, увидела, что какой-то человек в синей форме бежит от распахнутой входной двери на улицу, к полицейской машине. До этого момента Эмми словно видела страшный сон; да, она понимала, что Гил мертв, но только появление людей в форме – которых она сама же и вызвала, – поставило на тело, лежащее под лестницей, ледяную печать реальности.
Один из полицейских обернулся на звук ее шагов:
– А, вы – сестра миссис Уорд. Мисс?..
– Ван Сейдем, – произнесла Диана вмиг окаменевшими губами. – Эмили Ван Сейдем.
Она увидела, что первый полицейский, сидя в машине прижимает к губам какой-то черный предмет – похоже, радиотелефон. Сообщает об убийстве?
Эмми присела на ступеньку. Ди сидела на скамеечке в холле, прекрасная, печальная и беззащитная. Кружева на рукаве были выпачканы кровью. Эмми мысленно взмолилась, чтобы полиция этого не заметила.
Полицейский учтиво сказал, что им предстоит много работы, поэтому будет лучше, если молодые леди пройдут в другую комнату.
– И пожалуйста, оставайтесь там, пока мы вас не позовем, – вежливо, но веско добавил он.
Взгляд голубых глаз Дианы внезапно стал холодным и жестким:
– Вы намерены нас допрашивать?
– Я... э-э-э... ну да, разумеется. То есть, когда вернется лейтенант...
– Мне нужен адвокат, – отчеканила Диана. – Я имею право воспользоваться услугами адвоката.
Полицейский растерянно заморгал. Его явно изумили металлические нотки в голосе юной красотки, которая всего несколько секунд назад выглядела перепуганной и беспомощной.
– Да, мадам, разумеется, – кивнул он наконец. – Если хотите пригласить адвоката – вы в своем праве.
Диана поднялась:
– Отлично. Эмми, идем. В кабинет Дуга. Кстати, ты ему звонила?
– Нет еще. Мы сейчас...
– О ком вы говорите? – вмешался полицейский.
Эмми вдруг осознала, как это чудовищно – вести разговоры рядом с телом Гила. Она направилась в кабинет, бросив через плечо:
– Дуглас Уорд – супруг миссис Уорд.
– Где он сейчас? У себя в офисе? – Полицейский поднялся за ними на несколько ступенек. Диана больно сжала локоть Эмми. Та снова ответила:
– Нет, он на репетиции. Дуглас Уорд, драматург. В четверг у него должна состояться премьера.
– А-а, – понимающе протянул полицейский. – Театр...
В его голосе Эмми почудились двусмысленные нотки. Ее всегда поражало, что даже сейчас некоторые люди продолжают считать, будто люди театра (а также художники и писатели) непременно должны вести сумбурную, не вполне добропорядочную жизнь. Неужели трудно понять, недоумевала она, что успеха добиваются только великие труженики; они-то и есть опора общества?!..
– Могу ли я ему позвонить? – сухо осведомилась она.
– Да, конечно, – растерянно сказал полицейский и добавил: – Конечно, мадам.
Дверь кабинета наконец-то отделила сестер от представителей закона, но до Дуга они так и не дозвонились. В отеле "Эдисон" его не оказалось; наконец, Эмми удалось вызвать к телефону примадонну труппы – Коррину Харрис. Неподражаемым, низким с легкой хрипотцой голосом Коррина сказала, что Дуглас вышел перекусить в какой-то ресторанчик по соседству, и пообещала передать ему, чтобы перезвонил домой, как только вернется. Но что-то в голосе Эмми насторожило чуткое ухо актрисы:
