Лиза Марклунд - Место под солнцем
Когда она добралась до Гудагордена, при ней остались только платье, пальто и кукла Анна.
По бирке, которая висела у нее на шее, люди узнали адрес дяди Гуннара и тети Хельги: «Гудагорден, Сёрмлан, Швеция», и благодаря этому принцесса вскоре оказалась под опекой родственников.
Сама я этого не помню, но мне рассказали.
Рассказали, как дядя Гуннар сложил богатую детскую одежду и куклу на площадке в саду, облил керосином и поджег, словно принося жертву.
– Грешник должен гореть в преисподней, – должно быть, сказал он, и, вероятно, был прав.
Газетное телеграфное бюро, 9 часов 13 минут
СРОЧНО!
Государственный обвинитель требует пересмотра приговора, связанного с тройным убийством.
Стокгольм (ГТБ). Государственный обвинитель (ГО) Лилиан Бергквист, как стало известно телеграфному бюро, выступила в понедельник с требованием пересмотреть приговор по делу так называемого Дровосека, финансиста Филиппа Андерссона.
Филипп Андерссон приговорен к пожизненному тюремному заключению за тройное убийство в Сёдермальме (Стокгольм). Все это время он утверждал, что невиновен.
В декабре прошлого года, когда умерла настоящая убийца, Филипп Андерссон смог наконец рассказать правду, говорит его адвокат Свен-Ёран Олин. Убийцей была сестра Филиппа Ивонна Нордин, совершившая это преступление.
Долгих четыре года Филипп Андерссон провел в заключении по приговору суда первой инстанции и по решению апелляционного суда, приговоривших его к высшей мере наказания за убийство трех человек, угрозы, шантаж, а также за преступление, связанное с нарушением общественного порядка. Все жертвы – двое мужчин и одна женщина – были, кроме того, искалечены в результате преступления.
Улики, предъявленные Филиппу Андерссону, были явно недостаточными уже во время первого судебного процесса. Андерссон был осужден на основании таких доказательств, как следы ДНК одной из жертв на штанине его брюк, отпечатки его пальцев на орудии преступления и невыплаченный долг.
Письмо государственного обвинителя в Верховный суд представляет собой резюме обвинительного заключения, которое следует рассмотреть прокурорам.
(Продолжение следует)
© Газетное телеграфное бюро или автор статьи.
Понедельник. 3 январяАнника Бенгтзон заглянула в полуоткрытую стеклянную дверь кабинета главного редактора и постучала по деревянному косяку. Андерс Шюман стоял спиной к ней и сортировал стопки бумаг, разложенных на письменном столе и на полу. Услышав стук, он обернулся, увидел вопросительное выражение лица Анники и жестом указал ей на стул для посетителей.
– Закрой дверь и садись, – сказал он, обошел стол и уселся на свой стул, жалобно скрипнувший под его тяжестью.
Анника закрыла раздвижную дверь, покосилась на груды бумаг на полу, чтобы ненароком на них не наступить, и заметила нечто, выглядевшее как топографический план редакции.
– Никак мы снова собираемся перестраиваться, – сказала она и села.
– Хочу задать тебе один вопрос, – сказал Шюман. – Как ты видишь свое будущее в газете?
Анника подняла голову и посмотрела в глаза шеф-редактору:
– А в чем дело?
– Сразу перехожу к сути дела. Ты хочешь стать заведующей редакцией?
Аннике стало трудно дышать, она открыла, потом снова закрыла рот и посмотрела на сложенные на коленях руки.
– Ты будешь отвечать за новостной раздел, за освещение событий за сутки, – продолжал Шюман. – Пять дней работаешь, пять дней выходных. Задача – согласование освещения спортивных событий и развлечений с передовицами, обсуждениями и новостями. За тобой будет решение относительно того, какую новость следует помещать на первой полосе. Споры с другими подразделениями будешь решать совместно с руководителями групп. Никаких сетей и прочей ерунды. Будешь присутствовать на встречах руководства и решать вопросы бюджета и рыночной стратегии. Я бы хотел, чтобы ты приступила к работе как можно скорее.
Она откашлялась, но говорить не смогла. Слова застревали у нее в горле.
Работа заведующего редакцией – это большая и тяжкая ответственность. Это фактически второй человек в газете после главного редактора, руководящий всеми подразделениями. Она должна будет направлять работу руководителей новостных, развлекательных и спортивных отделов и прочих мелких начальников с большими связями и амбициями.
– Я хочу провести реорганизацию, – тихо произнес Шюман, не дождавшись ответа Анники. – Мне нужны люди, на которых я могу положиться.
Анника продолжала упорно рассматривать свои руки. Голос Шюмана проплывал над ее головой, отражался от стен и гулко отдавался в затылке.
– Ты заинтересована?
– Нет, – ответила Анника.
– Я удвою твою зарплату.
Она подняла голову.
– Я уже прошла искушение большими деньгами. Оказалось, что с ними не так хорошо, как многие говорят.
Главный редактор встал и подошел к двери. Кабинет был настолько тесным, что Шюман едва протиснулся мимо колена сидевшей на стуле Анники.
– Весь последний год нам угрожало банкротство, – сказал он. – Ты знала об этом?
Он через плечо бросил взгляд на Аннику, чтобы проследить за ее реакцией. Реакции не было. Она лишь принялась крутить на левом указательном пальце бабушкин перстень с изумрудом. Шрам под кольцом был красным и набухшим. На морозе он начинал темнеть и ныть.
– Нам удалось переломить ситуацию, – говорил Шюман о редакции, находящейся за стеклами раздвижной двери его кабинета. – Я уверен, что так будет и впредь, но я не знаю, как долго еще удержусь в этом кресле.
Он обернулся и посмотрел Аннике в глаза. Она отвела взгляд и выглянула за дверь.
– Я не хочу выполнять твою работу, – сказала она.
– Я предлагаю тебе делать не мою работу, а работу заведующего редакцией.
– Может быть, стоит предложить эту должность Берит? Она, несомненно, справится.
– Кто тебе сказал, что она жаждет получить эту должность?
– Ну, тогда Янссон или Спикен?
Шюман присел на край стола и тяжело вздохнул.
– Мне нужны не добровольцы, – сказал он. – Мне нужен умный, рассудительный человек.
Анника невольно рассмеялась:
– И ты просишь об этом меня? Это говорит о явном снижении требований к квалификации сотрудников.
– Альтернатива такова: ты будешь работать по жесткой схеме. Сидеть за столом, звонить по нужным телефонам и выполнять все распоряжения завреда.
Анника вдруг почувствовала, на каком неудобном стуле она сидит, и выпрямилась, чтобы не нажить боль в спине.
– И еще придется разбираться с претензиями по поводу закона о правах работников? – спросила она.
– Профсоюзные споры – не проблема, поверь мне.
– Заставить меня протирать штаны за столом – это чистейшая глупость. Ты же прекрасно знаешь, что я работаю лучше всего, когда меня никто не опекает.
Шюман наклонился к Аннике, но она упорно буравила взглядом его колено.
– Анника, проблемы, которые мы решали начиная с осени, никуда не делись. У нас нет средств на содержание специальных корреспондентов. Дело кончится тем, что ты будешь в непосредственном подчинении у Патрика.
От неожиданности Анника вздрогнула и, подняв голову, посмотрела Шюману в глаза.
– Ты шутишь.
Он сложил руки на груди.
– Эта система вступит в силу на днях. В качестве заведующей редакцией ты станешь его непосредственным начальником. Будешь его направлять на путь истинный. Если же ты останешься просто корреспондентом, то направлять все твои действия станет он, а ты будешь его слушаться.
– Помнится, именно я устроила его сюда на работу, – сказала Анника. – Я не могу быть его подчиненной. К тому же если рассуждать здраво, то Патрик – это последний кандидат…
– Люди, умеющие рассуждать, должны занимать ключевые посты в любой организации. Что же касается шефа отдела новостей, то здесь пригодится энтузиазм Патрика, его неуемный интерес и способность к действию.
Анника почесала затылок и представила себе усеченную редакцию криминальных новостей, Патрика, уткнувшегося носом в монитор и стучащего по клавиатуре, уперев локти в бедра. Она вспомнила, как ему единственному удалось получить у премьер-министра комментарии по поводу отставки министра продовольствия, когда все говорили ему: «Парень, ты в своем уме?» Патрик гонялся за премьером по всему правительственному кварталу Стокгольма, но в редакцию вернулся победителем и уселся строчить репортаж.
– Да, если тебе нужен энергичный энтузиаст, то лучше Патрика не найдешь никого.
– Ты будешь работать в дневную смену с понедельника до пятницы, а потом отдыхать. Никаких сверхурочных, никакой нервотрепки. У нас есть редакции по стране, поэтому ты сможешь ездить заниматься непосредственной работой куда угодно, в том числе и за границу. Запланированную серию статей Патрика о «Кокаиновом Береге» можешь, например, взять на себя. Ты сможешь заняться новостями, а Патрик займется твоей рутиной.
