Дарья Калинина - Баран и новые ворота
– Пока следить! – многозначительно добавил господин Шлевин. – Ты бы тоже поостереглась, – и закончил странной фразой: – Работаешь тут дольше всех нас.
Поэтому сейчас Юля в первую очередь заподозрила в симпатичном блондине агента коварного Засуры и быстро исправила свою ошибку, поспешно сказав:
– Вообще-то не гуляю, у меня страшно разболелся зуб. Просто ад какой-то. Пришлось даже уйти в обеденный перерыв с работы. А наш директор такой милый человек, мы его любим, словно отца родного, а я, мне кажется, больше всех.
Александр несколько странно покосился на нее и сказал:
– Если у тебя и в самом деле болит зуб, то тебе повезло. Я работаю в зубной поликлинике и как раз иду на работу. Можешь быть моей первой пациенткой. По записи первый больной появится у меня только через полчаса. Если у тебя не слишком сложный случай, то мы вполне управимся.
И, завороженная его словами, Юля позволила провести себя по задворкам домов еще сталинской застройки, где на первом этаже одного из них и в самом деле располагалась хозрасчетная зубная поликлиника. Как ни странно, в перечень услуг, висевший в регистратуре, были включены такие, как мини-аборты, лечение простатита, геморроя, искоренение всех видов венерических заболеваний максимум за три дня и ликвидация всех видов бесплодия за тот же срок.
Саша провел новую знакомую в свой кабинет и усадил в кресло. Только в тот момент, когда он, уже переодевшись в белый халат, полез руками к ее драгоценному седьмому нижнему зубу, Юля поняла, что наделала. Она ведь совсем не знает этого типа! Кабинет, куда он ее привел, был на тот момент открыт и пуст. Халат валялся на спинке кресла, так что любой жулик мог надеть его и притвориться врачом. От ужаса у Юли судорогой свело челюсти.
– А-а-ай! – на все пятиэтажное здание завопил укушенный Саша, приплясывая вокруг своей пациентки.
Со стороны могло показаться, что он исполнял диковинный папуасский танец, если бы не рука, которую он почему-то упорно не вынимал из Юлиного рта.
На крик примчалась взволнованная сестричка и немедленно принялась вызволять врача из беды. Наконец спустя несколько минут Юлины челюсти разжались, и ее жертве удалось извлечь свою порядком помятую руку с отчетливыми следами Юлиных зубов.
– Отлично вышло, даже слепок делать не надо, – не удержалась от ехидного замечания сестричка.
Саша кинул на нее один лишь взгляд, и девица тут же испарилась. Юля успокоилась, и Саша снова приступил к ее зубу. К себе в офис Юля явилась буквально за минуту до того, как к дверям подкатила бронзовая «Вольво» господина директора. Он ввалился в помещение, и Юля, белее мела, разглядывавшая в этот момент себя в зеркало, решила, что по сравнению с директором выглядит просто цветущей розой.
Господин Засура, маленький и весь какой-то помятый, всегда производил немного странное впечатление. Казалось, его словно отжали и забыли расправить. В родне у этого человека были то ли японцы, то ли киргизы, поэтому его глаза были узкими и раскосыми. Кожу лица избороздили глубокие складки, а огромные квадратные зубы торчали во все стороны, поэтому улыбка у директора получалась жутковатая. Столь привлекательную картину дополняли низкий лоб и огромный крючковатый нос. Сегодня вдобавок к этому директор был еще и какого-то мрачно-зеленого цвета. Редкие волосы были всклокочены, а глаза дико вращались. Ни слова не говоря обомлевшим сотрудникам, босс сразу же прошел в свой кабинет. Отказавшись от кофе, предложенного секретаршей Любочкой, – случай небывалый, он заперся на ключ и затих.
К концу рабочего дня все служащие, как говорится, дошли до кондиции: были близки к умопомешательству и ничуть не удивились, когда по громкой связи объявили о собрании. Было ясно, что это связано с чрезвычайными обстоятельствами. У Юли как раз отошел наркоз, и зуб при малейшем к нему прикосновении отзывался пронзительной болью, пробивавшей ее от макушки до пяток. Поэтому девушка, просидевшая весь день голодной, не имея возможности жевать бутерброды и булочки, на собрание все же пошла. Хоть директорской минералочки можно будет выпить.
– У нас завелись предатели! – этим сообщением встретил сотрудников господин Засура. Говорил он таким тоном и с таким омерзением, словно в его обожаемом офисе завелись мыши. – Да, целых два предателя! Это тем больнее, что я любил их, словно своих родных детей.
Детей ни родных, ни приемных у господина Засуры никогда не было. Собравшиеся выжидающе молчали, предвкушая продолжение. Но не в правилах директора было сразу же выкладывать всю информацию. Еще сорок минут он посвятил рассказу о том, как больно ему было, когда он узнал, что коллектив, который он считал своей родной семьей, так его разочаровал. Но самое худшее было впереди. Закончив первую часть речи, директор минутку передохнул, и Юля, воспользовавшись паузой, протянула руку к бутылке с «Аквой». И тут директор выдал просто жуткую фразу. Вся его предыдущая речь была лишь вступлением к ней.
– Но самое худшее впереди, я более чем уверен, что некоторые из вас знали о готовящемся плане.
При этом его взгляд остановился на Юле, которая как раз наливала себе минералку. Под пронзительным взором косых директорских глаз рука Юли дрогнула, и вода полилась мимо стакана. Удовлетворенный эффектом, директор снова пустился в пространные разглагольствования. И тут всем стало ясно: главное состоит в том, что двое ребят, Олег и Борис, решили открыть свою фирму и захотели продавать аккумуляторы сами, а не для господина директора, а господину директору это почему-то не понравилось. Совершенно, кстати, непонятно почему.
Теперь он старательно делал вид, что для него, бывшего всегда отцом родным для своих молоденьких сотрудников, просто оскорбительны их тайные действия за его спиной. И узнал он об их затее последним. Так же шеф уверял, что ребята сперли у него несколько выгодных контрактов, что одинаково могло быть правдой, а могло быть и откровенной ложью. Юля в глубине души подозревала, что Засура просто боится конкурентов. Ведь до сего дня весь рынок был практически полностью в его руках. Юля решила по возвращении домой сразу же позвонить ребятам и узнать на сей предмет их точку зрения. Ей как-то не верилось, что парни пошли на обман. Но тут она услышала, как господин директор сказал:
– К отступникам будут приняты или верней уже приняты самые жесткие меры. По моей просьбе ими занимаются ФСБ и еще одна организация. Излишне говорить, что их телефоны прослушиваются, так что названивать им не советую. Запомните, чтобы потом не говорить, что не знали. Под угрозой увольнения не советую! А теперь я хочу, чтобы вы мне рассказали все, что знали про их планы. Юля, ты теснее всех общалась с Олегом, начни ты.
– Я с ним не общалась, – мрачно сказала Юля. – Мы виделись только на работе.
– Я про это и говорю, – просиял директор.
Юля хотела сказать, что под приглядом видеокамер сотрудники давно уже прекратили всякое общение. И разговоров, кроме дежурных фраз о погоде или о том, что кофе сегодня не удался, а чай, напротив, отменный, давно никаких не бывает. Но не стала. Проклятый зуб снова напомнил о себе, и у Юли помутилось в голове.
– Ребята ничего мне про свои планы не говорили, – пробормотала Юля, плохо соображая, что говорит. – Сейчас я впервые услышала, что они собирались открыть фирму. А что за контракты они присвоили? Насколько я помню, весь прошлый месяц мы имели дело только с нашими постоянными покупателями. Зачем же им перебегать в новую фирму и покупать там те же самые аккумуляторы, но без скидки? У нас ведь для всех постоянных клиентов скидка. Зачем клиентам идти к другим продавцам, где товар дороже?
Все сотрудники с ужасом уставились на Юлю. Дело в том, что даже последнему грузчику в фирме было известно, что самый плохонький из проданных аккумуляторов приносил господину директору больше трехсот процентов чистой прибыли. Поэтому новая фирма вполне могла ограничиться прибылью поскромнее и при этом хорошо заработать. Конечно, если бы господин Засура позволил. А он, судя по всему, делать этого не намерен.
До сих пор господин Засура почти единолично владел всем рынком. Немногочисленные фирмы, которые занимались аналогичным бизнесом, играли по его правилам и получали контракты и поставщиков только из его рук. Напоминать шефу об этом именно сейчас было просто опасно. Но Юлю целиком занимали свои проблемы. Теперь ей казалось, что болит и пульсирует не только один ее больной зуб, а вся челюсть. И девушка не заметила тяжелого взгляда, которым ее смерил директор.
Собрание закончилось примерно в одиннадцатом часу. Примчавшись домой, Юля немедленно кинулась к телефону, не обращая внимания на грязные кроссовки Антона, которые лежали перед самым ее носом и прямо-таки кричали о том, что их хозяин дома. Юля набрала домашний номер Саши.
– Ты что мне с зубом сделал? – простонала она в трубку. – Он жутко болит. Я к нему не могу даже прикоснуться – сразу же у меня в голове словно атомная бомба взрывается. Ты, верно, нерв задел, да?
