Марина Серова - Вольному воля
— Понимаете… — Виктор Сергеевич заглянул в протокол, — Татьяна Александровна, вы обнаружили труп. Следовательно, вы в числе первых попадаете под подозрение, — и как бы извиняясь и оправдываясь, добавил: — Никто, конечно, не утверждает, что убили именно вы. Но понимаете, мы обязаны проверить все версии.
Внезапно поведение этого желторотика меня развеселило. Он такой неловкий, стеснительный, оправдывается передо мной. Помимо того что он неопытен в работе, его смущает и то, что я ему нравлюсь. Ну понятно, хочется выглядеть серьезным и значительным в моих глазах. Только ему это не удается, он все время запинается, с трудом подбирает слова. Однозначно — я ему нравлюсь. Меня в общем-то не удивляет такая реакция. Куда больше я удивилась бы, если бы этот юнец остался равнодушен ко мне.
Следователь, помявшись еще немного, решил продолжить допрос.
— Куда и откуда вы шли, когда обнаружили труп?
Меня все больше начинала забавлять эта ситуация.
— Я вышла из машины и шла домой. Я живу там, в том же подъезде, там написано, — ткнула я пальцем в протокол.
— Вы видели кого-нибудь во дворе дома или в подъезде? Может быть, что-то вам показалось подозрительным?
— Абсолютно никого не было ни во дворе, ни в подъезде, — я довольно вальяжно развалилась на стуле, вытянув свои длинные стройные ноги. Несчастный следователь чуть не свалился со стула, увидев это зрелище.
— И ничто не показалось мне подозрительным, — томно закончила я.
Следователь занес мои показания в протокол и дал мне расписаться.
— Я попрошу вас никуда не уезжать из города на время следствия, — несколько смутившись, сказал он.
— Хорошо. Я могу идти?
— Да-да, конечно. До свидания.
Я поднялась со стула и медленно, специально к тому же виляя бедрами, пошла к выходу. Готова биться об заклад, молоденький ментик глаз с меня не сводил.
Добравшись наконец-то до дома, я первым делом отправилась в душ. Стоя под струями прохладной воды, я попыталась осмыслить завершающие события сегодняшнего дня. Убитый в лифте моего дома… Любовник соседки Ляли… Я поймала себя на мысли, что слишком серьезно воспринимаю ситуацию. Ну убийство, ну любовник, ну и что с того? В конце концов, я к этому отношения не имею. Или я уже по привычке начинаю обдумывать преступление? Но ведь меня не нанимали для его расследования… А значит, не мое это дело. И точка. И забудем об этом.
Я вышла из ванной голая, не вытершись полотенцем, с капельками воды на теле. Мне не хотелось одеваться. Хотелось, чтобы вода приятно охлаждала кожу. Так и ходила по квартире, создавая легкий ветерок собственным движением, получая удовольствие от того, какая я вся гибкая и упругая. И только высохнув, накинула на себя легкий полупрозрачный халатик и отправилась на кухню, чтобы сварить ароматный кофе. Когда любимый напиток был готов, я перелила его в чашку, закурила сигарету и удобно устроилась на диване, чтобы просто посидеть, не думая ни о чем. Просто, без всяких мыслей.
* * *Из состояния расслабленности меня вывел звонок в дверь квартиры. Я нехотя поднялась, недовольно подумав: кого это несет ко мне в такое время. Оказывается, я довольно долго просидела задумавшись — на улице было уже сумеречно. Открыв дверь, я увидела на пороге заплаканную соседку, ту самую Ляльку, любовника которой сегодня убили.
— Таня, здравствуй, — всхлипнула она. — Можно с тобой поговорить?
Я распахнула дверь:
— Конечно, проходи.
Вообще-то я не очень обрадовалась ее приходу. У меня на предстоящий вечер были несколько иные планы. Ну, ладно, уж коли пришла… Не выгонять же ее… Тем более у человека горе.
Я предложила Ляле сесть, и она присела на краешек дивана. Это была девушка лет двадцати, светловолосая, сероглазая, довольно высокая и стройная. Как говорится — все при ней. Такие нравятся мужчинам, особенно состоятельным. Именно на такой типаж частенько делается ставка при выборе спутницы жизни. Что же касается интеллекта… Мужчине же нужно быть уверенным в том, что он умнее.
Я приготовилась к выслушиванию слезливой истории о том, каким убитый, как там, бишь, его звали, был замечательным человеком, как они мечтали пожениться и т. д. и т. п. Я поняла, что на ближайший час мне от Лялечки не отделаться.
Пошмыгав носом, Ляля приступила было к разговору:
— Я сегодня была в милиции. Мне сказали, что это ты нашла… нашла… Мишу… — Но тут же разразилась таким потоком слез, что я уже начала обдумывать, как бы мне поскорее избавиться от этой плакальщицы, пока она мне потоп в квартире не устроила.
— Ляля, — произнесла я решительно, — ты что-то хотела мне сказать или так зашла, по-соседски?
Может, это и жестоко по отношению к ней, но подругами мы никогда не были, поэтому ее стремление выплакаться в мою жилетку выглядело по меньшей мере странно.
Ляля стала торопливо вытирать слезы и прочую влажность на лице.
— Да-да, конечно. Я по делу пришла. Извини, что так… — она снова всхлипнула.
— Ничего, — сказала я. — Рассказывай, что за дело.
— В общем, менты уже начали расследование, но… Сама знаешь, как они работают. Представляешь, они даже меня заподозрили! Это, говорят, вы могли его… того… — нервный всхлип. — Придурки. Как же я могла его, когда сидела дома и ждала? А ты ведь частный детектив, — продолжала Лялечка. — И я тут подумала…
Мне все стало ясно. Я с тоской подумала об отдыхе, о море, о пляже, о загорелых аполлонах и курортных романах. Все это таяло в дымке… А почему, собственно, таяло? Разве я обязана заниматься этим делом, если не хочу? Вовсе нет. Откажу Ляльке, и дело с концом.
А девушка тем временем продолжала:
— …Ну и сама понимаешь, мне нужно еще и от себя подозрение отвести. Я-то тут при чем? А ты найдешь убийцу, вот пусть с ним и разбираются. А то пока они раскачаются, пока найдут его… Сколько ждать придется? А мне даже выехать никуда нельзя, с меня ведь подписку взяли, — тараторила Ляля, придя в себя и теперь требуя от меня сочувствия и помощи. — Ну так что, ты берешься? Я заплачу, — поспешно добавила она. — Хорошо заплачу. Ради Миши, — и снова полился бурный поток слез.
«С нее уже взяли подписку о невыезде, — подумала я. — А что, если и с меня тоже возьмут? Тогда уж точно плакали мои аполлоны в плавках. Нет, так дело не пойдет. Помочь, что ли, ментам на добровольных началах? А почему, собственно, на добровольных? Ведь если эта Лялька хочет нанять меня, тогда и вопрос решен. Заодно и денег подзаработаю. Добавлю к тем, петровским, и хватит не на Черное море, а на Средиземное».
— Короче, Ляля, — прервала я ее рыдания. — Придется взяться за твое дело. Но я очень дорого беру за свои услуги, ты знаешь?
— Я согласна. Ведь для Мишеньки… Узнать, кто его убил…
На том и порешили. А потом я выяснила для себя необходимые сведения об убитом.
Звали его Михаил Павлович Королев. Работал он директором одной фирмы, каких в Тарасове сотни. Крутился помаленьку: то да се, в общем — купи-продай. Но как бы там ни было, фирма приносила неплохой стабильный доход, на жизнь бизнесмен не жаловался. И семье хватало (он, оказывается, был женат), и Ляльке перепадало.
А в ближайшем будущем Ляльке должен был достаться и сам Королев. Так он ей, во всяком случае, неоднократно заявлял. Ошибочка, мол, по молодости вышла, а теперь только ты — единственная и неповторимая.
Лялечка, поплакав еще немного и посетовав на медленную работу нашей милиции, благополучно отбыла в направлении своей квартиры, а я принялась обдумывать план дальнейших действий.
Так, что мы имеем? Труп в лифте. Труп, когда еще был жив, являлся любовником Ляльки. Кто его убил? За что? Куда и каким путем убийца ушел? Да, вопросов больше, чем ответов.
В общем, версий убийства сразу вырисовывалось несколько. Во-первых, на почве бизнеса. Мало ли что: кому-то не угодил, с кем-то что-то не поделил и т. д. и т. п. Во-вторых, жена. Если она каким-то образом прознала про существование у мужа любовницы, то убийство могло быть совершено и на почве ревности. Ну и, наконец, сама Ляля. Слезы, слюни и все такое — это, конечно, хорошо, то есть не «хорошо», а понятно. Ведь если она и замочила своего любовничка, то ей и положено плакать. И даже этот широкий жест сделать — нанять частного детектива. Причем небось на денежки самого Королева. Вот три основных версии, которые и придется отрабатывать. Но надо бы еще узнать и версии ментов, может, у них что интересное имеется.
Надо бы разведать обстановку посерьезнее, но такие сведения можно добыть только в милиции. А как? Эх, если бы дело вел Киря… Да что теперь толку вздыхать.
Завершить этот сумбурный день я решила гаданием. Слишком противоречивой была ситуация, да еще и я в ней невольно оказалась замешана. В общем, я достала из ящика магические «кости». Это мои надежные и верные друзья, которые меня еще ни разу не подводили. Бросила двенадцатигранники на гладкую крышку стола. Выпала комбинация 18+3+34, которая означала буквально следующее: «К вам испытывали подлинную, глубокую любовь, хотя сами вы отвечали на нее только привычкой и небольшой привязанностью».
