Микки Спиллейн - Семь лет в ожидании убийства
- Я был полицейским репортером, работал в газете, которой теперь уже нет.
Однажды я раздобыл сенсационный материал. Однако редактор с издателем были слишком трусливы, чтобы его напечатать. А после того, как я все же ухитрился его тиснуть в другой газете, со мной решили расправиться. Против меня сфабриковали дело и на семь лет упекли в тюрьму.
- Извините. А кто все это подстроил?
- Один человек. Долгие семь лет, сидя за решеткой, я мечтал убить его. А теперь узнал, что мне это не удастся, потому что он уже мертв.
Она оглядела жалкую обстановку моей комнаты.
- А почему вы живете так убого?
- Здесь есть все, что мне нужно. Для такого человека, как я, все остальное - лишнее.
Что же касается вас, детка, то у меня к вам всего лишь один вопрос, но вопрос важный: почему все это произошло с вами? Кто-то явно пытался вас убрать. Просто так, без причин подобные вещи не происходят.
Вы производите впечатление женщины со средствами, на вас дорогая одежда, и вдруг вы оказываетесь в этом жалком квартале вас преследуют двое вооруженных мужчин.
Куда вы направлялись?
Ей, вероятно, просто необходимо было с кем-то поделиться. Некоторые вещи Трудно долго держать в себе. Поэтому она мне ответила сразу.
- Я должна была встретиться со своим отцом. Я никогда не висела его прежде.
- Встретиться с ним здесь? В этом квартале?
- Это место выбрал он сам. Думаю, потому, что ему не повезло, и теперь он оказался на мели. Но для меня это не имеет значения. Он всегда заботился о нас с матерью. Еще до моего рождения он положил в банк на мое имя солидную сумму денег.
- Почему вы никогда с ним не виделись?
- Мать развелась с ним через год после свадьбы, до моего рождения. Она увезла меня в Калифорнию, и мы все это время жили там. Отец и все прочие о нас забыли.
Мать умерла два месяца назад.
- Простите, что я заставил вас вспоминать об этом. Она пожала плечами.
- Наверное, я должна испытывать чувство скорби по поводу утраты, но это не так.
Мама была странным человеком. Всегда погруженная в себя, она была занята только собой и своими недугами. Ко всему остальному на свете, включая меня, она относилась с полным равнодушием. Никогда не говорила со мной об отце. Будто его и не существовало. Если бы я случайно не наткнулась на ее личные бумаги, я бы так и не узнала свое настоящее имя.
- Да? И как же вас зовут?
Она снова искоса взглянула на меня.
- Мэссли, Терри Мэссли.
Во мне будто разжалась какая-то мощная пружина. Мне вдруг стало жарко от прилива крови, которую бешено погнало по сосудам в небывалом темпе забившееся сердце.
От столь сильного напряжения меня даже затошнило. Встав, я подошел к раковине, до краев наполнил ее холодной водой и опустил в нее голову. Когда шум в ушах немного утих, я глубоко вздохнул и взглянул на себя в зеркало: грязный, небритый, глаза, покрасневшие от чрезмерного употребления виски и недостатка сна, худое от недоедания лицо. Я чувствовал запах своего немытого тела, но, несмотря на все это, мне было хорошо. Через плечо я видел ее. Женственную и красивую Терри Мэссли, дочь Мэссли, того самого типа по прозвищу Носорог, который упек меня в каталажку на семь лет.
Носорог был крупным гангстером. По официальной версии, он тихо скончался в своей постели; но ведь смерть не так уж сложно и инсценировать. Особенно, если у тебя миллионы.
И вот теперь Терри Мэссли говорит, что должна была встретиться со своим отцом, и, судя по тому, что она рассказала, сделать это ей помешали какие-то гангстеры.
Для меня же из всего того, что сообщила Терри, главным было лишь одно Носорог жив и я смогу собственноручно расправиться с ним!
Глядя на свое отражение в зеркале, я заметил, что у меня изменилось выражение глаз "Счастливый случай, - подумал я. - О, великий и всемогущий счастливый случай! Как я всегда презирал тебя и даже отрицал твое существование в своих полицейских репортажах, признавая лишь бесстрастное и объективное расследование.
И вот ты постучался в мою дверь. Благодарю, благодарю тебя!"
Мое поведение озадачило ее.
- Как вы себя чувствуете? С вами все в порядке?
- Чувствую себя просто великолепно, - ответил я. - А теперь послушайте меня. Я бы, хотел помочь вам в поисках вашего отца. Вы же приехали сюда с Западного побережья и никого здесь не знаете?
Она кивнула.
- Ну так вот. Мне здесь известен буквально каждый закоулок. Ведь эти задворки стали теперь моим домом. Думаю, при желании я мог бы стать королем здешних помоек. Если ваш отец здесь, я найду его. И сделаю это с радостью.
И тут она, двигаясь замедленно, как во сне, словно боясь саму себя и своих эмоции, поднялась, сделала шаг ко мне и медленно опустилась передо мной на колени. Потом она сжала мою голову в своих ладонях, и мои губы обжег огненный поцелуй. С такой страстью меня никто никогда не целовал. Эта страсть граничила с безумием, и она пробудила во мне такое ответное чувство, что я даже испугался. Я не хотел возвращения в прошлое.
Я оттолкнул Терри и внимательно вгляделся в ее лицо. В этом поцелуе не было фальши. Просто она благодарила меня за то, что я собирался помочь ей.
Но мне необходимо было узнать о Носороге все. После долгих лет ожидания отмщения я не мог позволить себе промаха, коль скоро мне представился столь уникальный случай рассчитаться с ним.
- Прежде всего, мне хотелось бы знать, каким образом вы вообще оказались в этом квартале?
Она молча протянула мне письмо, напечатанное на машинке. На конверте был указан ее адрес в Лос-Анжелесе. Там было написано:
Здравствуй Терри!
Я только что узнал о смерти твоей матери. Мы с тобой никогда не встречались, но сейчас в этом появилась настоятельная необходимость. Захвати с собой личные документы матери и 9-го остановись в отеле "Шерман". Я свяжусь с тобой там.
Твой отец.
- Он даже не подписал письмо, - заметил я.
- Да, с бизнесменами такое случается, когда рядом нет секретарши.
- В этом квартале бизнесмены с секретаршами офисы себе не снимают, напомнил я.
- Ну и как он в конце концов все-таки связался с вами?
- В холле гостиницы у портье меня ждала записка. В ней, говорилось, что в одиннадцать часов утра я должна идти по Восьмой авеню в западном направлении. Он будет проезжать на такси и посадит меня в машину.
- Как же он должен был узнать вас?
- Он оставил мне дешевый белый чемоданчик с красно-черными флажками какого-то колледжа, наклеенными на обе его стороны. Этот флажок отлично заметен издали. Я должна была нести чемоданчик так, чтобы его было видно с проезжей части.
- Полагаю, чемодан был пустой?
- Да, ничего важного в нем не было... Но чтобы он не казался совершенно пустым, туда положили пачку старых газет.
- А письмо, - спросил я, - было послано самой обычной городской почтой?
- Да.
- Как же чемодан попал в гостиницу?
- Портье сказал, что его доставил посыльный. В этом не было ничего необычного, поэтому он не запомнил никаких подробностей. Я сделала все, как требовалось в письме. В назначенный час взяла чемоданчик и отправилась по Восьмой авеню...
Тут мне пришлось отвернуться. Я боялся, что она заметит хищный блеск в моих глазах. Трюк с такси - типичная гангстерская уловка. Теперь я был совершенно уверен, что Носорог, живой и невредимый, находится где-то здесь, поблизости, и, следовательно, я смогу добраться до него. Боже милостивый, что это было за волшебное восхитительное чувство!
- И что же случилось? - спросил я.
- Я уже почти дошла до Девятой авеню, как вдруг из-за угла показались двое мужчин. Они направились прямо ко мне. Почувствовав опасность, я перешла на другую сторону улицы, они последовали за мной. Я повернула назад и побежала - они тоже. Тогда-то я и вбежала сюда к вам, в первую попавшуюся дверь.
- Мимо вас проезжали какие-нибудь такси?
- Да, - она снова выглянула из окна и задумалась. - Но ни одно не остановилось.
Возможно, он проехал по улице уже после того, как я убежала, и подумал, что я не пришла.
- Он найдет способ снова связаться с вами. Не волнуйтесь.
- Вы, в самом деле, так думаете? - в ее голосе звучало неподдельное волнение.
- Уверен в этом.
Она вновь взглянула на меня. На ее лице была написана тревога.
- Но я выронила чемодан. Как же теперь...
- Он найдет способ... - повторил я.
Я попросил ее пocидeть и подождать, пока я приму душ и побреюсь. Потом нашел не очень заношенную рубашку и надел ее. В гардеробе обнаружил неизмятый галстук и вполне приличную спортивную куртку, которую у меня как-то оставил мой приятель Винни.
- Что вы собираетесь делать?
- Хочу немного прогуляться по городу, встретиться кое с кем из знакомых. А ты останешься здесь, малышка. Разумеется, это не "Хилтон", но ничего лучшего я, к сожалению, предложить не могу. Захлопни дверь изнутри, на цепочку закрывать не надо. Если кто-нибудь попытается войти, спрячься в шкаф. Не думаю, чтобы сюда явился кто-то еще, но на всякий случай условимся: когда я вернусь, то постучу так: четыре раза подряд, потом пауза и еще четыре раза.
