Михаил Гребенюк - Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести
— Это вы ранили гражданина? — кивнул он в мою сторону.
— Вы считаете, что его могла ранить Бельская? — вопросом на вопрос ответил тот.
Мужчина смутился:
— Ладно. Садитесь, поедем.
Я и Бельская возвращались в город на грузовике, а мужчина в синем костюме и преступник — на легковой машине.
— Вы раньше встречались с шофером? — спросил я Бельскую, как только мы остались одни.
— Да, — сказала она, закрывая боковое стекло кабины.
— Поэтому он и не столкнул вас с подножки?
— Может быть…
— Мне кажется, что я вас где-то видел, — сказал я немного смущенно. — Не могу только припомнить…
Она резко повернулась ко мне:
— Может, вы сегодня вечером хотите сходить со мною в кино?
Я опешил и неизвестно зачем сказал:
— Да.
— Ну вот, сразу бы с этого и начали, — тотчас подхватила она, — а то с предисловиями: «Мне кажется, что я где-то вас видел!» Глупо!..
Сдав ЗИС-150 в ОРУД, мы прошли к начальнику уголовного розыска города. Я ожидал длительного допроса, но он не стал разговаривать со мной: увидел мои искалеченные руки и тотчас направил меня в поликлинику.
Откровенно признаться, я не хотел уходить, не увидев еще раз Бельскую, но ее потребовал к себе начальник управления, и там она могла задержаться надолго.
В поликлинике регистраторша — полная, белокурая женщина, — спросив лейтенанта милиции, с которым я приехал; «Вы от товарища Розыкова?» и получив утвердительный ответ, поспешно вышла из регистраторской и провела нас в хирургический кабинет.
Пока сестра снимала повязку с моих рук, лейтенант о чем-то тихо поговорил с хирургом и вышел в коридор. Я терпеливо ждал окончания процедуры и смотрел в окно. На улице темнело, накрапывал мелкий дождь. Около небольшого скверика напротив вспыхнул фонарь и осветил мокрую скамейку… Я так и подался весь вперед и вдруг вспомнил, где впервые увидел Бельскую.
Это случилось семь лет тому назад. Я в то время жил в небольшой гостинице на окраине города. У меня было много свободного времени и я часто, особенно вечерами, не знал, чем заняться.
В один из таких вечеров я стоял у окна своего номера и смотрел на улицу. Была пасмурная ночь. Передо мной, за дорогой, возвышалось серое двухэтажное здание. Около него, на скамейке, укрывшись теплым платком, сидела девушка.
Я не впервые видел ее здесь. Сперва меня не удивляла одинокая фигура на скамейке: мало ли что заставляло человека проводить вечера на, улице! Потом заинтересовался — мое внимание привлек офицер милиции, который однажды подъехал к зданию на мотоцикле и подсел на скамейку рядом с девушкой. Он о чем-то говорил с нею, усиленно жестикулируя руками. Я отошел от окна, не желая быть свидетелем этой сцены. Когда же через десять или пятнадцать минут возвратился на место, не в силах побороть своего любопытства, увидел около девушки мужчину в темном костюме. Офицера милиции уже не было. Он, должно быть, уехал.
Мужчина тоже что-то говорил девушке. Она внимательно слушала его. Задавала какие-то вопросы. Он ушел неторопливо, бросив что-то тяжелое ей на колени. Она проводила его долгим взглядом, поднялась тяжело и, будто нехотя, направилась в противоположную сторону.
Я еще несколько дней провел в гостинице, и каждую ночь видел девушку. Она приходила к зданию в одно и то же время и садилась на скамейку. Иногда к ней приезжал на мотоцикле офицер милиции, и приходила какая-то женщина. Я думал, что увижу и мужчину в темном костюме. но он больше не появлялся.
Вскоре новые люди и встречи вытеснили из памяти эту странную тройку, и я уже никогда не вспоминал ее.
Окончив перевязку, хирург сел за стол и начал что-то записывать в книгу. Я глядел на его руки и лицо и думал о Бельской. То, что это она семь лет назад приходила к гостинице, я не сомневался. Меня занимал вопрос, для чего она просиживала ночами на скамейке? О чем говорили с нею мужчина в темном костюме и офицер милиции? Кто они? Ответить на эти вопросы я, конечно, не мог, и догадки были самыми нелепыми и дикими. Дошел до того, что соединил воедино человека в штатском с шофером, которого сегодня задержали. Последнее, надо признаться, меня взволновало. Я поднялся. Простился с хирургом и сестрою и вышел из кабинета.
На улице было уже темно. Усталость и неприятная боль в руках заставили меня присесть тут же на первую попавшуюся скамейку… Торопиться было некуда, дело, которому я намеревался посвятить день, сорвалось, а другие заботы пока еще не появились. Я раздумывал над тем, как скоротать неожиданно пришедший вечер, куда податься со своими перебинтованными руками.
Вдруг в лицо мне ударил яркий свет фар. Рядом со мною остановилась «Победа». Хлопнули дверцы, и кто-то выскочил из машины. Это была Бельская.
— Простите, — сказала она тепло, — я заставила вас ждать, Мне внезапно сделалось радостно:
— Пустяки.
— Отремонтировались? — улыбнулась она и снова, как там, за городом, спросила, взглянув на мои руки: — Вам больно?
Я промолчал. Волнение, звучавшее в ее словах, было до того искренним, что я растерялся.
— Садитесь… Я отвезу вас домой, — предложила она.
Мне хотелось побыть с ней еще хоть немного, и я согласился.
Когда мы сели в машину и она тронулась, Бельская сказала:
— Вы как будто чем-то недовольны? Может, обиделись?
— Что вы! Нисколько! — неуверенно возразил я.,
— Обиделись… — Она вдруг стала грустной. — Вижу, что обиделись… Кстати, за вашим мотоциклом уехал милиционер.
— Когда? — зачем-то спросил я.
— Минут десять назад.
Некоторое время мы молчали. «Победа», обогнув небольшой сквер, выехала на улицу имени Шевченко и приближалась к вокзалу.
Недалеко от моста я увидел постового милиционера. Он стоял у чайной и что-то объяснял старушке, озиравшейся по сторонам.
— Заблудилась, наверно, — кивнув на старушку, сказал шофер.
— Наверно, — ответила Бельская.
— Вы знаете этого милиционера? — спросил я, чтобы как-то поддержать разговор.
— Нет… Почему я должна знать всех милиционеров, — рассмеялась она.
— Простите… Это просто к слову… Хотя мне казалось, что вы его знаете. Кто давно работает в милиции, тот обязан знать.
— С чего вы это решили? Неужели на моем лице записан трудовой стаж? Я пожал плечами:
— Нет… Само по себе понятно. Судя по действиям. Характеру человека…
— Ах вот оно что! Вы наблюдательны.
— Скажите, — я остановился в нерешительности, — каким образом вы оказались в милиции?
— Да зачем вам это!.. Какой вы все-таки странный… Впрочем, — сказала она через минуту, — если хотите, я расскажу. Только не сейчас. Как-нибудь в другой раз. Хорошо?
Это уже было обещание, и я ухватился за него:
— Хорошо.
— До свидания, — подала она мне руку.
— Спокойной ночи.
Через неделю я был у Бельской. Угостив меня чаем, она села на подоконник, прислонилась спиной к стене и, глядя на улицу, заговорила тихо и не сразу, будто не хотела тревожить свое прошлое.
МАШИНА ПУТАЕТ СЛЕД
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Глава 1
СЫН, МАТЬ И ВАРЬКА
— Опять уходишь?
— Да, мама.
— Опять вернешься в три часа ночи?
— Да.
— Когда это кончится, Алеша?
— Что именно?
— Не прикидывайся дурачком! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!.. Сколько раз я тебя просила об этом?! Уходишь или…
— Ухожу.
— Не перечь матери. Слышишь? Увольняйся! Не то сама пойду к твоим… Уволят!.. Ну чего ты скалишь зубы?.. Ну, чего?.. Ты посмотри на себя. От тебя остались одни кости. Бо-оже мо-ой, у других матерей сыновья, как сыновья, а у меня — милиционер!..
— Не милиционер, а младший лейтенант милиции.
— Все равно!.. Как ты смеешь? Замолчи!
Алексей Воронов кончил бриться — вытер ваткой лезвие бритвы, взял прибор, полотенце и мыло, вышел во двор. Сразу за углом была колонка — он открыл кран и, согнувшись, подставил спину под воду, бьющую сильной холодной струей,
Соседская дочь Варька, худенькая большеглазая девушка, проходя мимо, огрела Воронова ладонью по спине: брызги веером разлетелись в стороны, образуя в воздухе яркую изогнутую радугу.
— Ты что, Варька, взбесилась? — недовольно сказал Воронов.
— Взбесилась, — показала язык Варька. — Не одному же тебе беситься!.. Встретишь Наташку и — бесишься!.. — Она засмеялась звонко и побежала.
Воронов выпрямился: эта чертова стрекоза все успеет заметить! Чего доброго, еще возьмет и растрезвонит повсюду — Воронов влюбился!.. У нее хватит дурости — вчера увидела маму с дядей Федором и понесла по двору: «К тетке Федосье жених приехал — скоро свадьба!»
К водопроводу подошла с ведрами бабка Анисья, дальняя родственница Варьки. Воронов, прищурившись, прощупал взглядом ее сгорбленную высохшую фигуру. «Вот такая же будет и Варька», — брезгливо подумал он и начал с ожесточением растирать тело жестким полотенцем.
