Патриция Вентворт - Мертв или жив
Билл сидел, погрузившись в раздумья. Мэг пытается отвлечь его, но он ей этого не позволит. Конечно Билл предпочел бы сам помочь Мэг, но Генри Постлетуэйт был куда более подходящей персоной. Он был рад, что она упомянула Робина, так как разговора о нем не избежать, но сначала нужно прояснить ситуацию с профессором.
— Ты писала ему, что у тебя нет денег? — спросил Билл, когда Мэг умолкла.
— Да, — кивнула она, — но он не ответил на письмо.
Не хмурься, Билл. Дядя Генри никогда не отвечает на письма, тем более что сейчас он корпит над очередной книгой.
— Л ты виделась с ним?
Мэг покачала головой.
— Нет, он на своем острове. Я же говорила тебе, что дядя Генри купил остров, чтобы писать там книгу в тишине и покое. Никаких собак, никаких автомобильных гудков, никаких племянниц — только одна-две птички. От птиц никуда не денешься.
Ясно: до дяди Генри не добраться — во всяком случае пока. Но Билл не собирался пустить все на самотек. Даже самый рассеянный профессор на самом уединенном острове обязан помнить о своих близких. Конечно понадобится настойчивость, но этого у Билла было более чем достаточно. Однако, чтобы убедить профессора, необходимо время, а судя по виду Мэг она живет исключительно на молоке и хлебе. Надо срочно что-то делать.
— Сколько у тебя денег, Мэг? — напрямик спросил Билл. — Робин оставил хоть что-нибудь? Все процедуры с его наследством уже должны быть проделаны.
Мэг бросила на него странный взгляд и отвернулась.
— Нет. Они не проделаны.
— Но адвокаты могли бы выдать тебе какую-то сумму в качестве аванса.
Мэг встала и подошла к окну. Когда она двигалась, ее худоба была еще больше заметна. Выцветшее голубое платье придавало ей сходство с привидением. А ведь раньше Мэг выглядела такой хорошенькой в голубом! Мэг стояла спиной к Биллу, и солнце золотило кончики ее темных волос. Она смотрела на безобразное здание напротив, чувствуя, как сердце в груди колотится все быстрее. Лучше бы Биллу сейчас уйти, но она не могла выгнать его.
— Билл, — с усилием произнесла Мэг, — кто рассказал тебе про Робина?
Билл Кавердейл развернулся на стуле, чтобы лучше ее видеть. Ему хотелось знать, горюет ли Мэг о Робине О'Хара. Сама мысль об этом казалась дикой, но кто знает…
В конце концов она ведь вышла за него замуж.
— Гэрратт мне написал, — ответил он.
— И что именно написал тебе полковник Гэрратт?
Процитировать ей в точности слова Гэрратта он бы ни за что не посмел. Полковник был человеком прямым и терпеть не мог Робина. Так что надо было прибегнуть к более мягкой интерпретации.
— Гэрратт сообщил, что Робин взялся за опасную работу, и когда он исчез, стали подозревать самое худшее.
А потом…
— А потом?
Но Билл молчал.
— Пожалуйста, Билл! Я хочу знать, что он написал.
— Ну, он написал, что в реке обнаружили тело, и не осталось никаких сомнений…
— И тогда ты написал мне. Это было очень хорошее письмо.
— Но ты на него не ответила.
— И ты написал снова!
— А ты снова не ответила.
— Я не думаю, что Робин мертв, — сказала Мэг О'Хара.
Глава 2
Мэг с трудом произнесла эту фразу, казалось, она забрала у нее последние силы. Вернувшись к дивану, она села, упершись локтями в колени и поддерживая ладонями подбородок.
Билл ошеломленно смотрел на нее.
— Что ты имеешь в виду, Мэг? Гэрратт уверял, что не может быть никаких сомнений…
Мэг не ответила. Ее губы слегка дрожали.
— Он писал, что в реке нашли записную книжку Робина.
— Да, — кивнула она.
Билл встал и начал ходить по комнате.
— Но почему ты думаешь… Ведь Гэрратт говорил…
Подняв отяжелевшие веки, Мэг посмотрела на него и опустила их снова. Ее взгляд болью отозвался в сердце Билла. Получается, полковник Гэрратт, не кто-нибудь, а глава разведки министерства иностранных дел, говорил то, чего не знал?! Билл Кавердейл был очень обижен и очень разгневан.
— Пожалуй, мне лучше уйти, — заявил он. — Я тут лишний.
Мэг снова посмотрела на него, но теперь этот взгляд ничуть его не ранил. Как могут причинить боль глаза ребенка боящегося темноты? Эти голубые глаза стали черными от испуга. Если Билл уйдет, кошмар начнется снова. Она протянула руку, словно пытаясь удержать его, но в этом не было нужды. Страх в ее глазах напрочь уничтожил его гнев.
Он взял ее руку и нежно поцеловал.
— Что происходит, Мэг? — В его голосе также слышалась нежность.
Мэг О'Хара тяжко вздохнула.
— Я думала, что он мертв…
— А почему ты не думаешь так сейчас?
— Я сейчас все тебе расскажу, Билл, только, пожалуйста, сядь.
Отпустив ее руку, Билл вернулся к шаткому креслу, стоявшему напротив дивана. На ситцевой обивке извивались стебли с пионами и гранатами. Среди цветов и фруктов порхали голубые птички, но птички давно посерели, а пурпурные пионы стали тускло-коричневыми. Мэг выглядела такой же поблекшей.
— Я писала тебе, — сказала она.
— Но я не получал ни одного письма.
— Я написала три и порвала их.
— Почему?
— Погоди… Говорить об этом тяжело, но молчать я больше не могу. — Она снова устремила на него испуганный взгляд из-под полуопущенных век. — Это все ужасно…
Билл с трудом сдерживал нетерпение. Что произошло, пока он торчал в этой проклятой Америке? Он должен это узнать во что бы то ни стало.
— Что ужасно, Мэг? Если ты о том, что не была счастлива с Робином, учти: я всегда это знал.
При этих словах Мэг стало легче на душе.
— Я счастлива? — переспросила она.
Значит, его маленькая Мэг действительно была несчастна. Билл не мог произнести ни слова.
— Очень тяжело говорить об этом, — продолжала она, — но если я не скажу, ты не поймешь, а кроме того… это отчасти и моя вина. Если бы я точно знала, жив Робин или мертв, все было бы гораздо проще.
— Не вижу, что бы это могло изменить, — рассудительно заметил Билл. — Если он скверно обращался с тобой, то от этого никуда не денешься.
— Только не думай, что он меня бил. Ничего подобного. Повторяю, я тоже виновата. Я слишком глупая — меня так Легко обидеть… — Мэг внезапно умолкла. Ей почудилось, будто перед ней сидит не Билл — высокий, светловолосый, с открытым мужественным лицом, — а Робин О'Хара, худощавый и смуглый, полный очарования, которое пленило ее, и жестокости, которая разбила ей сердце. Дивные серые ирландские глаза улыбались под черными ресницами, а язык ранил словами, полными горечи. Он знал, как сделать Мэг беззащитной и нанести неожиданный удар, знал, как легко загладить все поцелуем. Но как расскажешь об этом Биллу? Мэг с усилием сдержала дрожь, но виски сдавило от боли, от горьких, невыносимых мыслей.
— Нет, мы не были счастливы. Только вначале… — Только вначале ей казалось, будто она попала в рай и что Робин — сказочный принц, мечта всей ее жизни, ставшая явью. — Робин думал, что дядя Генри выделит мне содержание. В общем, я могу его понять. Ведь я жила в доме у дяди, который относился ко мне, как к дочери, и никогда не испытывала недостатка в деньгах. Он думал, что все это отойдет ко мне — часть сразу, а остальное потом. Очевидно, так считал бы любой человек, не знавший дядю Генри. Когда я сказала, что дядя оставит все деньги на исследовательские работы и что деньги ему только для того и нужны, думаю, это страшно потрясло Робина. Сама я настолько привыкла к взглядам дяди Генри, что никогда не рассчитывала на его деньги. Я хочу быть справедливой и стараюсь доказать себе, что мы оба виноваты: я — что сразу не предупредила обо всем Робина, а он — что слишком многое считал само собой разумеющимся.
Билл сжал кулаки. Если бы он ушел, то ничего бы не узнал и не сумел бы помочь Мэг. Но спокойно выслушивать, как она винит себя в том, что этот мерзавец О'Хара, видите ли, был разочарован — не досталось бедняге чужое состояние! Да уж, это требовало максимальных усилий.
— Продолжай, — только и сказал Билл.
Если бы Мэг посмотрела на него… Но она уставилась на свои стиснутые руки.
— Наши отношения становились все хуже и хуже. Я вела себя глупо — слишком часто возражала Робину. Мне не с кем было посоветоваться. Дядя Генри отправился на свой остров, а ты уехал в Южную Америку. Я сказала Робину, что так больше продолжаться не может и что я разведусь с ним… — Мэг замолчала.
— Когда это было? — спросил Билл.
— Год назад — за день до того, как…
— Ну и как он это воспринял?
— Не знаю. Он смеялся.
Она снова умолкла, так как смех Робина словно наяву зазвучал в ее ушах. А потом этот смех сменился вспышкой гнева: «Ты этого не сделаешь, понятно? Когда я захочу развода, то сам тебе об этом скажу!» Потом он снова расхохотался, насмешливо чмокнул ее в губы, а подойдя к двери, обернулся и добавил: «Возможно, ты будешь избавлена от лишних неприятностей». Это были последние слова Робина О'Хара, которые она слышала.
