KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Александр Бушков - Последняя Пасха

Александр Бушков - Последняя Пасха

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Бушков, "Последняя Пасха" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Еще разбирая наследство Кащея, Смолин вяло удивлялся, зачем старику понадобилось держать этот хлам в тайнике вместе с настоящими ценностями, но Кащея уже не спросишь, так что он вскоре махнул на это рукой, не пытаясь ломать голову над пустяками…

– Знаешь, что самое смешное? – спросил Кот Ученый. – Будь в бумагах пресловутая карта с кладом наподобие Флинтовской, ее бы, конечно, в оборот за копейки не пустили б ни за что, придержали из чистого любопытства, на всякий случай… Но в том-то и соль, что найти концы мог только здешний, тот, кто неплохо знает шантарскую историю…

– Вадик, я тебя умоляю, не тяни ты кота за яйца, – взвыл Смолин. – Любишь ты эффекты, я знаю, да года наши уже не те, и мы с тобой не юные кладоискатели из детской книжки… Давай уж к делу. Ты меня достаточно заинтриговал, ладно, я изнываю от нетерпения… Какие там еще штампы?

– Ну хорошо, изволь, – сказал Кот Ученый уже вполне серьезно. – Итак… Ага, некоторые детали, в которые ты наверняка и не вникал… Ты помнишь, чем занимались все Гладышевы в эмиграции?

– Сыновья были инженерами, – сказал Смолин. – То есть один в Маньчжурию приехал уже дипломированным инженером, а младший, после гимназии что-то такое закончил и тоже в инженеры подался.

– А патриарх? То бишь купец?

– Без понятия, – сказал Смолин. – Не интересовался. Ну, снова по купеческой части пошел, наверно…

– Ничего подобного. Глава рода, Кузьма Федотыч, буквально через полгода после того как семейство обосновалось в Харбине, говоря высоким слогом, обратился к Господу. Монахом стал. Самым натуральным, по всем канонам постриженным. Так монахом и помер в сорок первом. Это очень важная деталь… В общем, читай.

Он подал Смолину небольшую толстую книжицу в коленкоровом переплете под мрамор, как это было модно в старые времена. Не дожидаясь пояснений, Смолин открыл ее на закладке и по одобрительному кивку друга понял, что угадал. Аккуратные строчки, порыжевшие чернила, орфография, разумеется, не «красная» – повсюду твердый знак в окончаниях слов, «яти» и даже кое-где натренированный взгляд моментально выхватил самую натуральную «фиту». Хотя дата вверху листа – двадцать пятое сентября тридцать седьмого года. Бывший купец, как многие, большевистские новшества не принял категорически…

Почти половину листа занимала старательно, по всему периметру приклеенная газетная вырезка. «Комиссары вновь жрут друг друга то ли как якобинцы, то ли как крысы в ведре». Это заголовок – из которого сразу ясно, что газета, конечно же, эмигрантская, кто бы еще себе позволил такую вольность в выражениях. Ну и что там… Очередные расстрелы в Москве… скрытое злорадство автора по поводу того, что коммунисты начали истреблять друг друга… длинный список. И одна фамилия старательно, ровненько подчеркнута чуть выцветшим красным карандашом: «…комбриг Вальде, политуправление Ленинградского военного округа».

Смолин перешел к рукописным строчкам.

«Промысел Божий смертными осознается не сразу, иными, пожалуй что, и никогда, но тот, кому повезло припасть к источнику мудрости Господней, рано или поздно прозревает пути Творца. Что до меня, смиренного, то не перестаю возносить хвалу Господу за то, что промыслил мне нынешнюю стезю. Во времена оны, в полузабытом Шантарске (а точнее, в Кузьмине) лютой злобою я исходил в адрес грабителей, коими был ограблен и бит, долго еще, недели и месяцы, посылал проклятья и покрытому татуировками, словно аляскинский туземец, матросу, и чухонцу с бритой актерской рожей и волчьим взглядом, и даже третьему, сошке мелкой, нижнему чину с красной звездой во лбу. В те поры, на речном берегу, в угнетенно притаившемся Кузьмине, мне казалось, когда я в бессильной злобе глядел вслед удалявшейся железной коробке, что жизнь кончена окончательно и бесповоротно. Господи Боже всеблагий! Как неумен, корыстен и животен я был, полагая конец жизни в том, что пришлось расстаться с тридцатью фунтами золота и драгоценностей! Как я был слеп, убог, нищ духом! Саквояж с накоплениями мне казался высшей жизненной ценностью… Слава Богу, прозреть мне удалось очень быстро – а вот понять замыслы Творца и величавую неостановимую работу Господних мельниц, мелющих медленно, но верно, – лишь долгие годы спустя. Кем бы я стал в Харбине, не лишившись отобранного красными саквояжа, прибывши туда богатеем? Никаких сомнений нет, что очень быстро сделался бы компаньоном Петра Фомича, располагая изрядным капитальцем, в его зарождавшийся торговый дом все и вложил бы… и опять-таки нет сомнений, что при таком обороте событий был бы вместе с Петром Фомичом, Никанором Лялиным и китаезой Бао Гунем убит маньчжурскими бандитами в ночь приснопамятной резни в главной торгового дома резиденции. И даже случись мне тогда, кто знает, уцелеть, все равно ждала бы участь хотя бы бедолаги Шахворостова – уцелеть-то он уцелел, да предприятие от разгрома так и не оправилось, в считанные месяцы захирело, а там дело япошки довершили, и призреваем теперь Шахворостов исключительно милостынею монастыря нашего. Был, был в ограблении моем большевиками перст Божий! Как же иначе, если сам я, найдя святую стезю, который год смиренно и честно несу служение монастырское, и сынишки, ставши не наследниками купца-миллионщика, а нищими, долженствующими полагаться лишь на светлые головы и золотые руки, толковыми инженерами стали, на ноги поднялись благодаря неустанным собственным трудам, а не батькиному капиталу, не стрижке купонов или дележу дивидендов. Благодарю тебя, Господи, ежечасно!»

– Вот и всё, пожалуй, – сказал Кот Ученый, зорко следивший за бегавшим по строчкам взглядом Смолина. – Ну как, теперь соображаешь? Кутеванов, Вальде, саквояж, купец, село Кузьмино, до сих пор благополучно в той же географической точке пребывающее… Они не по пьянке кататься двинули. Они ехали в Кузьмино, где и вытряхнули у купца все нажитое непосильным трудом. Саквояж. Тридцать фунтов золота и драгоценностей… то бишь двенадцать с лихвой килограммчиков…

До Смолина только теперь начинало помаленьку доходить, как до пресловутого жирафа. Мысли путались и прыгали. В совершеннейшей растерянности он повертел в руках дневник, положил его на стол, снова взял… Спросил ошарашенно:

– Так они что же, экспроприировали купца?

– А что, разве есть другое толкование? Все изложено предельно четко.

– Но это могло быть во время другой поездки… – попытался Смолин мыслить логически.

– Хрен тебе! – торжествующе возгласил Кот Ученый. – Уж поездка-то эта историческая задокументирована во всех деталях! Во всех известных окружающим деталях… В воспоминаниях ветеранов говорится прямо, и не один раз – трое упоминают: Кутеванов с двумя другими поехал впервые. На только что отремонтированном в железнодорожных мастерских броневике. Поездка была первая и единственная. Может быть, балтиец и уговорил дозу. Очень может быть. Но в Кузьмино они определенно двинули с целью. До него и сейчас от границы Шантарска – километров семь, а в те времена, когда правый берег еще не был застроен, – и вовсе пятнадцать. Прикажешь верить, что они чисто случайно отмахали такой конец, а въехав в деревню, поинтересовались у первого встречного: «Товарищ раскрепощенный селянин, не подскажете ли, кто тут у вас хранит золото и камушки в больших количествах?» А селянин, простая душа, им и показал на домик, где ютился не успевший к последнему колчаковскому эшелону Гладышев с чадами и домочадцами? Нет уж, что-то в «случайность» это никак не укладывается. Выехали из Шантарска, целеустремленно проехали пятнадцать километров глухоманью, где одни мужики на телегах обычно трюхали, нагрянули в маленькую деревушку и быстро оттуда убрались с двенадцатью кило добычи… Такие вещи делаются исключительно по наводке. Вальде был особистом, видимо, сексоты ему и слили… Красные к тому времени в Шантарске сидели уже полтора месяца, было время обрасти агентуркой и, как водится, прочесать город с окрестностями в поисках как «бывших», так и оружия с ценностями… По наводке шли, наверняка. Ну, ты теперь сам способен реконструировать дальнейшее?

– Подожди, – сказал Смолин, все еще не в силах вернуть стройность мыслям, – подожди… Ладно, будем реконструировать… Они взяли саквояж, двенадцать килограммов… То ли монеты, то ли рассыпное золотишко – Гладышев и долю в прииске имел. Поехали назад в Шантарск… И тут броневик сверзился в воду, выплыл один Вальде…

– Без саквояжа. Никакого такого саквояжа не отметили ни те, кто его встретил на дороге – какой-то чоновский разъезд, – ни ветераны, ни историки. Саквояж из мировой истории выпал быстро и надежно. А Вальде вдобавок указал неправильное место аварии… Что это все значит, с точки зрения авантюрного романа? Ну-ка, сопоставь и прикинь хрен к пальцу…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*