KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Павел Стовбчатый - Зона глазами очевидца

Павел Стовбчатый - Зона глазами очевидца

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Павел Стовбчатый, "Зона глазами очевидца" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Одним, словом, контингент служащих на «мясокомбинате» был еще тот, и, конечно же, отнюдь не случайно в своё время попал сюда и Тюкин…

Игра не по правилам не устраивала «барина» ни в коем случае, и он постоянно требовал от подчиненных только игры на себя.

Секунды тем временем бежали за секундами, развязка в бараке вот-вот должна была наступить, ее-то все и ждали.

— Ну сто, суцски?.. — наконец гаркнул и одновременно как бы прошипел Тюкин, в очередной раз обводя всех присутствующих тяжелым, немигающим взглядом. Он плохо выговаривал шипящие и букву «р» и потому изрядно шепелявил и «сикал» не по возрасту.

Я невольно открыл здесь тайну… и, возможно, многие из тех, кто прошел в оные годы через «мясокомбинат» и сейчас читает эти строки, наверняка узнают и вспомнят «бравого» начальника по кличке Сучка, а заодно, глядишь, припомнят и лагерного поэта-писаку Пашку, который слал целые поэмы в Верховный Совет, получал телеграммы от Шолохова и просил прислать бандероль с куревом у самого Леонида Ильича…

— Телевизол, понимаесь, смотлите, да?! Лабота, го-волите, тяжелая? — с сарказмом процедил он, не ожидая ответа. — Ну-ну… Холосо… Смотлите, сволочи, смотлите, посмотлим и мы завтла на нолмы, посмот-лим… — Тонкие, почти женские, его чувашские или мордвинские губы тронула едва заметная, но знакомая всем ядовитая усмешка. — Посмотлим!.. — еще раз напомнил он, намекая на то, что дарует всем эту милость далеко не просто так и не только по настроению, но и в обмен на… Намекая на то, что расплата за плохую встречу хозяина так и так последует неизбежно.

Сучка часто учил молодых офицеров, как именно следует придираться даже к самым примерным и безмолвным зекам в назидание другим. Он сравнивал преступника с телеграфным столбом и на полном серьезе говорил молодому: «Пличин, конесно, нет, но висят пловода… Висят! Пятнадсать суток, понимаесь».

Да, тот, кто однажды прошел школу Тюкина, мог смело идти в легионеры и претендовать на место под солнцем даже среди белых медведей! Вся жизнь лагеря походила на какой-то длинный кошмарный анекдот, с той лишь разницей, что над анекдотом смеются, а лагерь стонал и точно знал, что завтра всё повторится.

Хозяин обожал и жалел «выпачканного» Сталина, лояльно относился к покойному Брежневу, плакал по Андропову и презирал, готов был самолично расстрелять собственными руками этого перестройщика и мерзавца, как он его называл, Горбачева.

Именно таким был наш Сучка, и деваться от него нам, увы, было некуда.

Серый редко садился на первую или вторую лавку, туда, где обычно теснились более молодые и амбициозные блатюки, а предпочитая третью либо последнюю, устраиваясь по-простецки среди мужичков и дедков. В этот раз он сидел там же. Понятно, он не вслушивался в болтовню Тюкина и даже не смотрел в его сторону, будто того и не было, но с нетерпением, как и все, ждал, когда эта «глупая дичь» отвалит из барака и даст людям спокойно досмотреть передачу.

И вот именно на нем, на Саньке, остановил свой свинцовый взгляд Тюкин, следуя законам судьбы, биополя, а может, и в силу известности названного.

Он буквально выхватил его из массы зеков; это чувствовалось по интонации, с какой он обратился к Саньке:

— И ты, Селов, да?! — будто искренне обрадовавшись, произнес он, иронично покачав головой и глядя в упор на повернувшегося к нему Серого.

— Да, а что? — встрепенулся, оскалив в улыбке свои большие безобразные зубы, Серый, совсем без зла, но охотно, уже предвидя очередную дурость хозяина и наверняка заготовленную им плоскую реплику по случаю.

— Все жульнальчики на лаботе поцитуесь, газетки-книзецки всякие… Не пьесь, не кулись, не колесся, в калты не иглаесь… Цитаесь, понимаесь, в тюльме! — подколол хозяин Саньку, давая понять и ему, и всем сидящим, что ему, Тюкину, известно абсолютно все и о каждом.

— Ага, точно, начальник! Откуда знаешь, слушай?! — ещё шире расплылся в улыбке Серый, подтверждая открытие «больного».

— И волуесь, цветных людей на свободе обкладываесь, плавильно?

— Ну да, а как же, — согласился Серый, — не с ломом же мне под мостом стоять! Или, может, в служивые пойти, как некоторые?.. Ворую, да. Только с честными ты, начальник, немного маху дал, ага… У честных отродясь денег не было ни при какой власти… Забыл, что ли? Что ж я у честного украсть могу, нищету его беспросветную или профессию? А если и украду иной раз по запарке, так я ему втройне и верну позже, не боись. Не ему, так другому, какая разница. Дать и взять, природа и психика… Все законно. Но вот те крест! — Серый быстро и ловко перекрестился, — Ещё ни разу за семь судимостей не ошибся в выборе… Ни разу, начальник! — повторил он снова и как ни в чем не бывало повернулся к экрану телевизора.

Тюкин, конечно, по-своему оценил ответ Саньки и, прекрасно зная, что этот «типус» никак не относится к категории грабителей, хапуг или воров только по названию, моментально перевел разговор на другую тему.

— И сто зе?.. Ты тозе угадываесь здесь слова, понимаесь? — кивнул он на экран и миролюбиво сложил руки на животе, видимо решив уделить интересной передаче несколько минут рабочего времени.

— Да и угадывать тут нечего, по-ду-маешь, невидаль какая! — не поворачивая головы, ответил Санька на вопрос хозяина.

— Ну да, так уз и нецего, Селов! Вли больсе! — не поверил тот. — Это тебе не косельки из калманов таскать, понимаесь, ум тлебуется, ум, — съязвил он, ухмыляясь.

Офицеры и прапорщики дружно заржали за спиной Сучки, поддерживая начальника, а зеки, почувствовав расслабуху и миролюбивый тон хозяина, зашушукались между собой…

— Ну вот это, понимаесь, какое слово будет, Сёлов? — кивнув на телевизор, спросил Сучка вполне серьёзно, дабы одним только тоном утихомирить всех сразу.

На табло к тому времени было всего несколько угаданных букв, и слово, как я говорил, было достаточно длинным.

— Да я давно уже назвал его, начальник… И всё до конца угадаю вместе с призом ихним до кучи! Говорю же!.. — небрежно махнул рукой Серый. Чего, мол, элементарнее. — Поиграл бы третями через стеночку года три на фунту, сам бы, как Ванга, гадал, ага! — добавил он уже для публики, имея в виду игру в карты через стенку, когда с той и другой стороны сидят свидетели и все верят друг другу. Так играли только в крытых тюрьмах и только честняги по жизни, когда другого выхода сойтись не было.

— Влёсь, влёсь зе! — снова не поверил Сучка.

— И врать тут нечего, постой да посмотри, коли сомнения гложут. Все равно без дела по зоне шатаешься, меньше людей в клетки загонишь, сам «колено» хватанешь, подумаешь маленько… — ответил Серый без тени страха и приниженности перед начальником, но и явно перебарщивая в дерзости.

Сучка зло фыркнул и немедленно изменил тон:

— Но-но, Селов, смотли у меня!.. Я визу, у тебя снова язык длинным стал, понимаесь… Клетки! Давно высел из ПКТ, снова захотел, да? Не сути, не сути мне! Кто ты такой, мы и так все знаем, понимаесь, оцков набилаесь тут, остлись!

Да куда уж больше, — засмеялся Серый, — надавал и так сполна… Я уже вышел из этого возраста, начальник… — он слегка сбавил обороты, не рискуя дразнить дракона.

— Ну холосо! — не унимался Сучка, будто преследуя некую цель. — А если не угадаесь, понимаесь, Селов, сто тогда, сто? Болтун, понимаесь, балаболка, по-васему, или как?

— Угадаю, не волнуйся, начальник. Ты лучше скажи, что будет, если угадаю, а? — ио-еврейски уклончиво, вопросом на вопрос, ответил Санька.

— А сто бы ты хотел от нацяльника колонии, понимаесь, Селов? По УДО освободисся, водки бутылку стоб принёс тебе или сто?

Тюкин явно издевался над Санькой, намекая на довольно примитивные запросы зека.

— Водки и УДО мне не надо, это пусть твоя дичь у тебя заслуживает, а вот в поселок дня на три запросто мог бы отпустить, а?.. Покуражиться! Одно слово — и все дела, ты — хозяин… Куда я побегу-то, куда? Год с лишним осталось, не двадцать… Погнали, я готов! — шутя ляпнул Серый, лишь бы что-то сказать.

Сучка, как ни странно, наоборот, воспринял его слова на полном серьёзе, и в этом не было никаких сомнений.

— Э-э, цего захотел, а! — протянул он медленно, но и не совсем иронично, как должен бы, а скорее с совершенно другим оттенком… — Услый ты, Селов, услый, знаю! Не полозено законвоилованных зеков выпускать на волю, понимаесь, не полозено… Знаесь сам, знаесь, плоси другого цего, не дома, — пояснил он как бы с пониманием и даже сожалением.

Серый только отмахнулся, намекая на прекращение разговора. Задерживать «мусоров» в бараке от нечего делать, так сказать, зря вообще-то не полагалось, и это знали буквально все. Задерживая их, ты так или иначе задерживаешь, продлеваешь чьи-то неприятности. Но и сказать «вали уже!» самому начальнику лагеря в то время, когда он настроен на «базар», тоже позволит себе только идиот или явно ищущий несчастья! Тем более от этого как раз-то и может быть хуже всем…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*