Анна Данилова - Девушка по вызову
– Да потому, что у вас взгляд человека, который сильно напуган… у которого случилось несчастье…
– А вы кто? Волшебник, который помогает заплаканным девушкам в электричках? – Она говорила не зло, а просто произносила какие-то фразы, чтобы не молчать. Ей было даже приятно, что нашелся кто-то, готовый обратить на нее внимание.
Мужчина был в светлых брюках и легком кремовом джемпере. На коленях он держал роскошный дорогой «дипломат» с позолоченными замочками.
– В принципе я просто добрый человек… Я всю дорогу смотрел на вас и понял, что у вас что-то случилось… У вас слезы в глазах до сих пор… Кроме того, вы такая красивая… Вас хочется пожалеть, успокоить. Вот я и пересел к вам. Если бы вы меня сейчас спросили, испытываю ли я к вам какое-нибудь другое чувство, кроме жалости, я ответил бы вам прямо: да и еще раз да. Я эстет, я люблю все красивое, и если бы вы были неодушевленным предметом, я бы взял вас к себе и любовался вами каждый день.
– Так я и знала. – Эмма вдруг улыбнулась сквозь слезы – ей было удивительно приятно услышать эти слова, и она сразу же почувствовала симпатию к этому человеку. – Душа моя почему-то никого не интересует. Если уж вы такой откровенный, тогда скажите: вы любовались бы мной в одетом или раздетом виде?
– Двусмысленный вопрос, его можно понять по-разному: вы имеете в виду МОЮ раздетость или свою?
– Мою-мою, конечно…
– Поначалу нет… Я бы поставил вас в вашей одежде на постамент и каждый день снимал бы по одной вещи… Сначала вот эту кофточку, на следующий день юбку, потом принялся бы за ваше нежное белое белье…
– А почему вы решили, что оно у меня белое?
– Не знаю… Просто представил, и все.
– А что бы вы делали со мной дальше?
– Купил бы прозрачные одежды и наряжал бы вас, как куклу… И вы были бы моей собственностью, а друзья, которые приходили бы ко мне, начали бы испытывать к вам эротические чувства… Но вы бы принадлежали только мне…
– Каким образом?
– В воображении… – теперь уже рассмеялся мужчина. – Как вас зовут, заплаканная девушка?
– Эмма. Как Бовари.
– Ни разу не был знаком с Эммами… Вам очень подходит это имя. Вы, должно быть, так же, как Бовари, способны внушать мужчинам страсть?
– Наверно…
– Только, на мой взгляд, Эмма Бовари была намного полнее и уж, конечно, более зрелая… А вам от силы лет восемнадцать?
– Двадцать.
– Куда вы едете, Эмма? – Мужчина вдруг заволновался и приник к окну. Должно быть, приближалась его станция.
– Сначала скажите, как вас зовут… Вдруг мы встретимся еще раз… И тогда я смогу подойти к вам и сказать: «Здравствуйте, Николай Петрович!», к примеру.
– Тогда вам придется сказать: «Здравствуй, Сергей».
– Вам сейчас выходить, Сергей?
– Вообще-то, да. Послушай, я вижу, что ты катаешься на электричке просто так… Пойдем ко мне, я покормлю тебя ужином, напою домашним вином, и ты мне все расскажешь… если захочешь, конечно… Правда, я живу не один, у меня есть жена и сын, но можешь мне поверить, они будут тебе рады…
– С какой стати им радоваться-то? – усмехнулась Эмма, понимая, что мысленно она уже пьет вино в компании этого приятного человека и спит в его доме, в котором наверняка пахнет лесом и садом.
– Да потому что они уже одичали там, на даче, и будут рады любому гостю…
Он протянул ей руку, она легко поднялась со скамьи и пошла, держась за его руку, к выходу. Электричка остановилась, двери открылись. Сергей, спрыгнув на платформу, помог ей сойти со ступенек. Электричка покатила дальше, а они остались стоять посреди освещенной желтыми огнями платформы и слушать гул удаляющегося электрического монстра. Стало тихо-тихо. За решетками ограды шумела листва, прямо за широкой лестницей просматривалась освещенная фонарями дорога, ведущая в дачный поселок. Разноцветные домики, утопающие в потемневшей зелени садов и разреженного хвойного леса, манили к себе уютным оранжевым светом окон.
– Ну что, Эмма, пойдем? Держись за меня… – Они спустились по лестнице вниз и быстрым шагом направились в самую глубь садов.
Эмма держалась за Сергея и ощущала рукой тепло его локтя. Она непроизвольным движением прижалась к нему покрепче, и у нее от этого порыва внезапно перехватило дыхание: ей стало необыкновенно легко при мысли, что сегодняшнюю ночь она проведет не в постели одинокого и скучающего нарцисса-эксгибициониста, а под крышей ДАЧИ. Это слово у нее ассоциировалось с семьей, теплом и варениками с вишней. Должно быть, потому, что, когда еще была жива ее мама, их пригласили в гости на дачу к одним знакомым, где их угощали именно этим блюдом… Но мама умерла вот уже три года назад. И никто больше не приглашал ее ни на какую дачу. Перов заменил ей всех. Насильно. Против ее воли. Он стал ее хозяином.
– Пришли… – Сергей остановился и посмотрел Эмме в лицо. – Ау… Очнись… Лучше запоминай, чтобы нашла в следующий раз… 64-й километр, село Луговое поблизости, это для ориентира…
Они стояли напротив большого двухэтажного дома из красного кирпича. Забор заменяла металлическая сетка «рабица», за которой просматривалось ярко освещенное крыльцо с белой гипсовой чашей, засаженной огненными бархотками. За белыми занавесками горел свет.
Сергей открыл калитку, они поднялись на крыльцо, открыли дверь и вошли в дом.
– Лариса! – позвал он. – Это мы…
Распахнулась еще одна дверь, и Эмма увидела миниатюрную женщину в черном трико и красной майке. Короткие светлые волосы были растрепаны и блестели при свете лампы. Очевидно, это и была жена Сергея. Стройная фигурка, но непомерно большая грудь. Увидев Эмму, Лариса с заметным усилием заставила себя улыбнуться.
– Лора, это Эмма, моя ученица… Она осталась без ключей, и я пригласил ее к нам…
– Очень приятно… – Лора протянула Эмме руку. – Меня зовут Лариса, можно просто Лора.
Эмма назвала свое имя.
– Надо же, какое имя… ну что же вы стоите? Проходите… Саша уже спит, он сегодня накупался, устал, его теперь и пушками не разбудишь…
Эмма прошла за Сергеем на кухню и села на предложенный им стул. И пока Лора разогревала ужин, она разглядывала совсем еще новую кухонную мебель, кружевные занавески на окне, букет лилий в прозрачном кувшине на столе, корзинку с хлебом, красный толстый ковер на полу. Кругом было чисто и пахло жареным мясом. «Это рай. А они, наверное, и не догадываются, что живут в раю».
Лора расспрашивала Сергея о его делах, Эмма слушала их, находясь в какой-то прострации, и вяло ела в общем-то вкусную и сытную еду – мясо, салат, пирог с клубникой, вино, чай. От выпитого вина ее потянуло в сон.
– Сережа, да она же спит на ходу… Пойдем, Эмма, я уложу тебя… У нас на втором этаже есть спальня специально для гостей… Там весь день были открыты окна… Но ты не бойся, там густые сетки и нет ни одного комара. А вот здесь у нас ванна… Котел я согрела, поэтому можешь спокойно принять душ, а то и полежать в ванне… У тебя очень усталый вид. А что с твоими глазами?
– Аллергия, – ответила Эмма и зашла в теплую ванную комнату. Розовый кафель, большие розовые с белым полотенца, даже кусок мыла был розовым.
Она сполоснула ванну, заткнула ее пробкой и, открыв кран, легла на ее дно и стала следить, как вода медленно поднимается, постепенно закрывая все ее тело. Тело. Она смотрела на согнутые узкие колени, сжатые бедра, плоский живот, казавшийся зеленоватым от воды, покрытые гусиной кожей белые, с бледно-розовыми сосками груди и вспоминала ощущения от прикосновения к ним мужских рук…
Она и не заметила, как руки сами намылили губку. Эмма стояла, вытянувшись в ванне во весь рост, и с каким-то остервенением терла и терла до боли, до стона свою кожу, свое тело… Слезы катились у нее из глаз. Нет, никогда ей уже не отмыться, не стать такой же чистой, как Лора. Завтра утром она сядет в электричку, вернется в город, приедет к Перову и будет просить у него прощения. А он, ударив ее по лицу, снова произнесет слова, которые снова парализуют ее волю и заставят повторить все, намеченные Перовым, маршруты. И все вернется на круги своя: она будет играть на гитаре в какой-то чужой квартире, танцевать, целоваться с полузнакомыми или, наоборот, с уже хорошо знакомыми мужчинами и услаждать их слух откровенной лестью и лживыми заверениями в их неординарности и силе.
В дверь постучали. Вошла Лора.
– Я принесла тебе полотенце и пижаму. Это моя пижама, она тебе будет коротковата, но, думаю, это не страшно…
Эмма поблагодарила ее и улыбнулась.
В спальне горел ночник. Большая кровать с жесткими льняными простынями, сложенный аккуратно толстый красно-белый плед, букет ромашек в маленьком круглом аквариуме на столике возле окна.
Эмма легла и укрылась пледом. Сна как не бывало. За окном шумел сад, пахло свежестью и чистым бельем. Она выключила лампу и закрыла глаза.
Когда она услышала шаги на лестнице, было уже, наверно, часа три ночи. Тихо отворилась дверь, и Эмма увидела силуэт человека, входящего в спальню. Она закрыла глаза и притворилась спящей. Кто-то сел к ней на постель, взял ее руку в свою и сжал пальцы.
