Наталья Александрова - Двое из ларца
По профессии Лола была актрисой, играла в небольшом театрике, и хотя у нее признавали несомненный талант, денег на жизнь катастрофически не хватало. Она согласилась работать с Леней и с тех пор ни разу об этом не пожалела.
Правда, на словах не уставала повторять, что ее жизнь не удалась, поскольку из-за Маркиза она бросила театр. А ведь у нее признавали большой талант, и было в прессе две-три хвалебные рецензии, и даже известный критик Пеликанский прочил ей замечательное творческое будущее.
Леня на такие слова компаньонки только посмеивался, добавляя, что Лола ужасная лентяйка, ей самой надоели интриги, сквозняки и грязь в артистических уборных, потому она и ушла из театра. А ведь еще нужно было рано вставать, чтобы успеть на репетицию. Уж ему ли не знать, как Лолка любит поспать. Да ведь ее раньше десяти и подъемным краном не поднять…
В общем, союз двух незаурядных творческих людей оказался необычайно плодотворным. Леня Маркиз разрабатывал остроумные комбинации по отъему некоторого количества денег у богатых людей, Лола ему помогала. Конечно, она была капризна, слегка суетлива и взбалмошна, как все красивые женщины. Но как только начиналась работа, становилась исполнительной и ответственной и слушалась Маркиза беспрекословно. Кроме того, Лола виртуозно умела перевоплощаться. Она могла сыграть любую роль – от модной светской дамы до простой рыночной торговки, так что Леня, глядя на нее в деле, не раз думал, что Лолка и правда очень талантливая актриса. Но вслух этого не говорил – загордится боевая подруга, и тогда ее вообще в оглобли не введешь…
Итак, компаньоны много и успешно работали вместе и для удобства жили в одной квартире. Большая квартира понадобилась потому, что в процессе трудовой деятельности они успели обрасти тремя домашними любимцами.
Вначале у Лолы появился крошечный песик породы чихуахуа, которого она неизвестно по какой причине назвала именем последнего китайского императора Пу И и страшно избаловала, поскольку вложила в него всю любовь и нежность бездетной женщины.
Затем, в период наиболее сложных отношений, когда Лола сказала, что ей все надоело и хочется простого человеческого счастья, которое предлагал банкир Ангелов[1], Леня встретил в собственном подъезде огромного угольно-черного кота, которого обижали трое полосатых бандитов. Леня назвал кота Аскольдом в честь своего погибшего друга и учителя и пригласил пожить у себя. Разумеется, Лола ему этого ни за что не позволила бы. А так, после того как, выдержав неделю без Лениной интересной, наполненной событиями жизни, Лола вернулась, ей пришлось смириться.
Третьим питомцем оказался огромный говорящий попугай Перришон, который морозным январским днем просто влетел в открытую Лолой форточку да и остался. Лола прилежно расклеила объявления по всему району о том, что найден попугай, но хозяева птицы так и не объявились. Маркиз утверждал: это потому, что у Перришона ужасно вредный характер. А еще – потому, что он употреблял выражения, недопустимые в приличном обществе.
Потихоньку все утряслось, звери подружились, и жизнь потекла своим чередом.
Как уже говорилось, Лола была ленива и терпеть не могла работать, так что уговорить ее каждый раз стоило Лене больших трудов. Однако, когда работа начиналась, она брала себя в руки и делала все, что нужно. Сам же Маркиз без работы становился ворчливым брюзгой, так что Лоле волей-неволей приходилось соглашаться.
Понемногу Ленино имя стало известно в узких специфических кругах. Многим солидным, уважаемым людям требуется ловкий неболтливый человек для улаживания их дел. Сами понимаете, не всегда удобно обращаться в компетентные органы или в собственную службу безопасности. А так, по собственному выражению Лени Маркиза, конфиденциальность – его второе имя. Найти украденное и вернуть или указать виновника, устроить встречу с очень большим человеком, да так, чтобы никто не заметил, изъять кое-какие компрометирующие материалы – да мало ли еще существует деликатных дел.
Леня Маркиз по примеру своего знаменитого предшественника Остапа Бендера утверждал, что он чтит Уголовный кодекс. И так же, как и незабвенный товарищ Бендер, в этом вопросе несколько привирал. Одно точно: Маркиз никогда не имел неприятностей с компетентными органами и старался не ввязываться в криминальные истории. Не всегда получалось, но обычно ум и смекалка выручали.
Заказы Леня брал избирательно. Было у него несколько проверенных людей, от которых заказчик должен был получить рекомендацию. Накладки случались, но крайне редко.
В этот раз позвонила незнакомая женщина и сослалась на крупного адвоката Илью Ароновича Левако. Было известно, что, помимо обычных законопослушных граждан, он время от времени консультирует криминальных авторитетов и даже целые криминальные группировки. И хоть занимался он этим с лихих девяностых, по сей день все было у него в порядке – не ограбили, не подвели под статью, не застрелили конкуренты. Лене это знакомство перешло по наследству от старого учителя Аскольда. Маркиз Илье Ароновичу доверял, тот никогда его не подводил.
Голос у женщины был негромкий и какой-то сдавленный, скорей всего от волнения. Леня по инерции подумал, что хорошо бы этот голос послушала Лола. Его подруга отлично разбиралась в голосах – могла, послушав, определить, какого возраста женщина, курит постоянно или просто балуется сигареткой в компании подружек, какое у нее образование, из какой местности родом, то есть спокойно могла решить все те вопросы, которые решает дипломированный специалист где-нибудь в ФБР, как уверяют нас детективные романы. Кроме этого Лола могла по голосу определить, врет женщина или говорит правду.
Лола и сама могла имитировать любой диалект и любой возраст. Тут Леня безоговорочно признавал ее компетентность. Проблема была только в том, что Лоле ни в коем случае нельзя было говорить, что заказчик – женщина. Лолка и так не хотела ничего делать, а уж работать на женщину никогда не согласилась бы. Отчего-то его подруга очень болезненно относилась ко всем Лениным знакомым женского пола.
Когда компаньоны решили работать вместе, Маркиз особо оговорил, что никаких личных отношений у них быть не может. Он-де никогда не смешивает работу с удовольствием. Лола тогда с негодованием согласилась – не больно-то и хотелось, но очень болезненно воспринимала его мелкие интрижки, которые бывали довольно часто. Леня Маркиз был любвеобильный, ветреный и непостоянный. Женщины его любили. Девушкам он нравился простоватым, без особенных амбиций и образования – медсестрам районных поликлиник, секретаршам мелких начальников, продавщицам парфюмерных магазинов и стюардессам внутренних авиалиний. Если же встречались на Ленином пути дамы постарше – в районе тридцати пяти, – то это уже был совершенно другой случай. Эти женщины обязательно были отягощены одним, а то и двумя высшими образованиями, имелась у некоторых и диссертация. Отчего-то эти ученые дамы сильно благоволили именно к Лене Маркизу.
Этих Лола ненавидела больше всего, потому что вряд ли у девушки из парфюмерного магазина появится нужда в Леониде Маркове как в профессионале своего дела. И ведь Лолка прекрасно знала его, Ленины, правила – работа есть работа и не может быть никаких личных интересов. Но спорить с ней – себе дороже обойдется, во всяком случае, толку не будет.
В данном случае, судя по голосу, даме было не меньше сорока, то есть возраст как раз подходящий. Поэтому Леня решил благоразумно промолчать насчет того, что заказчица – женщина. Внимательно ее выслушав, он согласился на встречу. Дел как раз никаких не было, и Лене уже начинало казаться, что без работы он потихоньку плесневеет.
Встречу назначили в скромном кафе, которое выделялось только тем, что столики стояли не в общем зале, а в отдельных кабинках, отгороженных друг от друга стенками из матового стекла.
Леня пришел заблаговременно и, поскольку в кафе было немного народу, выбрал, как и было условлено, третью справа кабинку. Каково же было его удивление, когда она оказалась занята. Там сидела женщина, которая, увидев Леню, приветливо кивнула. То есть постаралась приветливо кивнуть. Кивок получился, привет – нет.
– Это я вам звонила, – сказала женщина все тем же сдавленным голосом. – Вы – Леонид?
– Да, это я, – сказал Леня, отодвигая стул. – А вы…
– Меня зовут Виктория Андреевна Вострикова.
– Слушаю вас, Виктория Андреевна, – тут по закону жанра Леня должен был приветливо улыбнуться, но – странное дело! – у него тоже не получилось.
Женщина была некрасива на любой, самый невзыскательный взгляд. Очень худая и плоская как доска, жидкие волосы тускло-мышиного цвета, очки без оправы, отчего глаза, и без того небольшие и неяркие, казались совсем бесцветными. Макияж если и был, то ничуть этому лицу не помогал. Одета она была в какую-то бесформенную серую кофту и слишком свободные брюки.
