Лана Черная - Так не бывает
Ирма тяжело выдохнула, сглотнув подступивший к горлу комок. Вспоминать об этом не было никаких сил. Вот уже десять лет мать держит её на мёртвом крючке. Но дальше так продолжаться не могло.
— Мам, — разорвала Ирма затянувшуюся паузу, — извини, но мне уже пора.
— Я надеюсь, ты всё поняла.
И тишина в ответ.
Ирма уже было спрятала мобильник в карман пиджака, как взгляд её зацепился за цифры часов на дисплее. До лекции оставалось минуты три. Значит, Сергея Васильевича она всё-таки прозевала, и теперь придется ещё прогул отрабатывать. Это было самое худшее, ибо профессор Корзин был жутко требовательным к своим студентам. Особенно, если те пропускали его лекции без уважительной причины. Интересно, а у Ирмы какая причина? Или, может, Леське всё-таки удастся отпросить её, хотя с Корзиным такое редко «прокатывало».
Она глубоко вдохнула-выдохнула и встала. В голове зазвенело и вмиг стало неимоверно холодно. Пальцы занемели, а к ногам словно гири привязали. Пошатнувшись, Ирма ухватилась за колонну, прислонилась к ней лбом и закрыла глаза. Сердце зашлось в сумасшедшем ритме, набатом грохая в висках. Тошнота стала нестерпимой. Ирма часто-часто задышала, сдерживая рвоту. Рука безвольно опустилась, и сумка соскользнула с её плеча. Кто-то остановился рядом.
— Тебе помочь? — низкий голос заставил Ирму открыть глаза и посмотреть на говорившего. Но едва она повернула голову, как тьма обрушилась на неё свинцовой тяжестью. Лицу стало горячо. На губах Ирма ощутила солёный привкус крови.
А потом вдруг стало легко, и только до одури знакомый мужской голос не давал ей окончательно отпустить реальность…
…Ирма приходила в себя мучительно. В голове туманилось. Боль кувалдой молотила по темени, и она долго соображала, где находится. Не вставая, ощупала себя, где доставала; пошевелила ногами, осторожно повернула голову в одну сторону, затем в другую и поморщилась. Болело всё тело и казалось, что его вот-вот разорвёт на части. На лбу нащупала что-то холодное и шуршащее, оказавшееся замороженными пельменями. Она слабо усмехнулась, отложив пачку на постель рядом, и медленно села. Комната завертелась: стены запрыгали, как лягушки, закачалась люстра, а кровать то и дело норовила ускользнуть из-под Ирмы. С силой сдавив виски, в которых тут же загудело, осмотрелась. Комната перестала плясать и Ирма, наконец, узнала спальню, в которой жила вот уже несколько месяцев. Незамысловатый интерьер в зелёно-коричневых тонах с минимумом мебели: диван-кровать и шкаф-купе напротив. Ничего особенного, если не считать огромного количества разноцветных листочков, наполовину залепивших зеркало шкафа, книг и тетрадей, разбросанных по полу, и серебристого ноутбука на подоконнике. Этот художественный хаос, как шутливо называла бардак Леська, Ирма не спутала бы ни с чем. Вот только как она оказалась в Леськиной квартире? Кто её привёз? То, что она грохнулась в обморок прямо под стенами родного института, помнила. А что происходило потом — оставалось тайной за семью печатями. Только расплывчатые образы, смазанные лица, белые халаты, запах нашатыря. Наверное, в больнице была. А потом жуткий провал в памяти.
Без резких движений Ирма подвинулась на край кровати, спустила ноги на прохладный пол и взглянула на себя в зеркало. Оттуда на неё взирало чудище с распухшим носом, фиолетовыми кругами под карими глазами, казавшимися на фоне бледной с синевой кожи лица неестественно яркими и воспалёнными, и растрёпанными волосами тусклого серо-голубого цвета, ещё утром заплетёнными в тугую косу.
— Капец, — простонала Ирма и попыталась подняться. Перед глазами замельтешили разноцветные «мушки», ноги подкосились, и она едва не упала обратно, но кто-то поддержал её за талию, помогая сесть.
— Глупое решение, — недовольно резюмировал мужской голос, очутившийся совсем близко. — Голова кружится?
Ирма кивнула и сразу же схватилась за шею, застонав от новой волны боли.
— Сильно болит? — снова спросил голос.
— Временами, — прохрипела Ирма и откашлялась.
— Тошнит? Слабость?
— Немного.
— И часто с тобой такие приступы? — продолжал допрос мужчина, неторопливо и профессионально ощупывая Ирму. Врач, наверное, — вяло подумала она, когда незнакомец осторожно повернул её лицом к свету, оценивая реакцию зрачков на раздражители. Дневной свет обжёг слизистую глаз, тошнота подкатила к горлу, из носа потекла кровь.
— Твою мать! — процедили рядом, резко наклонив Ирму вперёд. — Сейчас. Потерпи, девочка…
Рядом что-то затрещало, забулькало, зашелестело, а потом носу стало так холодно, будто его засунули в морозилку. Лицо занемело, а в затылке перестало долбить. Прошло некоторое время в абсолютной тишине, когда мужчина смог освободить Ирмин нос от невыносимой стужи.
— Вот и хорошо. Кровотечение остановилось, но вставать тебе пока не рекомендуется. Так что ложись-ка ты обратно, а я тебя чаем напою. Хочешь чая?
Ирма посмотрела на присевшего напротив мужчину. Он выглядел молодо, лет на тридцать-тридцать пять максимум, хотя в уголках тёмных, слегка прищуренных глаз, рассыпались тонкие морщинки. Прямой нос, волевой подбородок, высокий лоб, короткие, безупречно уложенные чёрные волосы и внимательные не то серые, не то чёрные глаза, обрамлённые длинными и густыми ресницами, делали его невероятно красивым и почти идеальным. Его совершенство разрушал лишь короткий, кривой шрам, рассёкший рот так, что обнажалась его правая половина. Из-за чего казалось, что мужчина усмехался, даже если он оставался абсолютно серьёзным, как сейчас.
Ирма невольно поёжилась и неожиданно запаниковала.
— А вы кто? Как вы здесь оказались? И где Леся? Леся! — завопила она. — Что вы сделали с моей подругой? Отвечайте! Леся!..
Она кричала, требовала объяснений, несколько раз порывалась встать, но сильные мужские руки усаживали её обратно. И всё это время мужчина не пытался вставить и слово. Он молчал и неотрывно смотрел на брыкающуюся Ирму. А когда та немного успокоилась, достал из кармана джинсов мобильный телефон, набрал номер и протянул трубку Ирме.
— Алекс, я уже поднимаюсь, — защебетал динамик Леськиным голосом.
— Леся? — неуверенно произнесла Ирма. — Это ты?
— Мари? — удивилась Олеся, а Ирма улыбнулась. И волнение отступило. Значит, всё хорошо. — Ты как?
— Жить буду. А ты где? Ты в порядке?
— Да я… Сейчас… — и Леся пропала из трубки, хотя Ирма слышала какое-то шебуршание на заднем фоне. — Ну что за ёперный театр, — фыркнула Леся уже в трубку. — Ключи забыла, представляешь? Скажи Алексу, пусть дверь открывает. Я уже пришла.
Мужчина, судя по всему тот самый Алекс, кивнул и вышел из спальни. А через минуту на пороге стояла взъерошенная Леся, скрестив на груди руки.
— Ты чего народ пугаешь? — возмутилась она, сев рядом с Ирмой. Прямо так, как была: в стильном костюме кофейного цвета и полусапожках на шпильке. — Мне Алекс когда позвонил и сказал, что ты в обморок грохнулась прямо под Медом, я чуть с ума не сошла. А у меня как назло такой форс-мажор случился, что хоть стой, хоть падай. Ты уж извини, что я так долго. Но я надеюсь, Алекс тут тебя не сильно мучил? — и она лукаво улыбнулась.
— А кто он, этот Алекс? — спросила Ирма, медленно добравшись до подушек. Олеся помогла ей и поддержала, когда Ирма едва не свалилась с кровати.
— А вы что до сих пор не познакомились? — не поверила Леся.
— Да нам как-то… — пробормотала Ирма и неожиданно смутилась. Хотя причин для смущения не имелось.
— Алекс мой брат, — ошарашила подруга. Ирма понятия не имела, что у Леси есть брат. Про мать она рассказывала, что её убили и ограбили какие-то наркоманы давно ещё. Отец спился потом, и Леся давно уже не общалась с ним. А вот о брате никогда не говорила. Почему?
— Мы просто не афишируем наше родство, — словно прочитав Ирмины мысли, сказала Леся. — Но ты не заморачивайся. Кстати, по поводу брата и твоей проблемы. Мне тут в голову пришла одна заманчивая идея.
— Какая идея? И причём твой брат?
— Идея такая… Ох, я балда, — встрепенулась Леся. — Пришла такая, свалила на тебя тучу информации и даже не поинтересовалась, как ты себя чувствуешь! Мари, прости нерадивую. Я реально так замоталась сегодня, что котелок уже совершенно не варит.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Ирма, слабо улыбнувшись. Олеся Лилина давно разменяла третий десяток, но разговаривала, как девочка-подросток. И Ирма пока не поняла: у неё такая манера общения только с близкими или же со всеми. — Я всё равно спала. Не пойму только, почему. А потом…
— А потом ты приняла меня за бандита, — перебил появившийся в спальне Алекс с подносом в руках, — и решила, что я Леську убил, и теперь настала твоя очередь.
Под Ирмино оправдывающееся бормотание Алекс умостил на кровати поднос с парующим чаем и обалденно пахнущими булочками. Сам он присел на подоконник с большой Лесиной кружкой и, отпив из неё глоток, довольно улыбнулся. И вдруг напомнил Ирме сытого и довольного мультяшного кота: такой же добродушный и домашний. И его кривой рот, поначалу вызвавший неприязнь, стал совершенно нормальным.
