Чингиз Абдуллаев - Душа сутенера
Что касается женщин, то я со своим опытом могу сказать, что умные женщины — это те, которые понимают мужчин. Мужчина может быть умным человеком и совсем не понимать женщин. Гениальные примеры — это Наполеон, Александр Македонский. Не удивляйтесь, что я о них слышал, у меня высшее образование, хотя и не совсем высшее и даже совсем не образование. Я заочно закончил институт искусств. Но в моем нынешнем деле диплома не требуется. Здесь нужна сноровка и интуиция. А опыт нарабатывается.
Мужчина не может самовыражаться в чувствах, для этого он чересчур брутален, нетерпим, больше животное, чем женщина. А вот ей нужен ум для понимания.
Умная женщина рядом с сильным мужчиной — это такая страшная пара, что ее и динамитом не прошибешь. Я все знаю, я уже много лет зарабатываю деньги на человеческих страстях. Уже много лет поставляю «живой товар». Вы думаете, я занимаюсь только девочками? Как бы не так! Сейчас в мире уже другая мода, другие взгляды. Знаете, сколько «голубых» нынче развелось? Если я однажды опубликую список своих клиентов только в Москве, то вызову настоящий правительственный кризис. Им ведь тоже нужны свои «друзья». А сколько всяких других, которые тоже нуждаются в моей помощи! Импотенты, свингеры, садисты, мазохисты, извращенцы, вуайеристы, унисексуалы, бисексуалы, транссексуалы? Все они нуждаются в моей опеке. Вот поэтому я и существую.
Только одним делом я запретил для себя заниматься. Раз и навсегда. Это работать с детьми. Никогда и не за какие деньги не позволю себе посылать детей к разного рода извращенцам. Тебе хочется группового секса? Пожалуйста. Ты хочешь извращений? На здоровье. Ты хочешь, чтобы тебя избивали? Я найду тебе сладострастных садисток и садистов. Тебе нравится самому бить людей? Будь готов принять парочку мазохисток. Кого угодно. Я даже посылаю иногда здоровых мужиков, чтобы доставляли удовольствие разбогатевшим дамочкам. Но детей — никогда. Это не мой профиль. Помните как в «Крестном отце»? Он — глава мафиозного клана, но он не разрешает торговать наркотиками рядом со школами. Это невозможно. У каждого негодяя свой кодекс чести. И у меня свой. Я могу найти даже животных для удовлетворения, встречаются и такие клиенты, но детей — никогда.
В последнее время некоторые придурки «западают» на девственниц. И мне пришлось несколько снизить планку моей принципиальности. До шестнадцати лет. Ниже я не опускаюсь. Хотя, честно говоря, это предельный возраст. Некоторые кретины получают удовольствия от возни с девственницами. Но где в наше время можно найти шестнадцатилетнюю девственницу? Приходится искать в деревнях или небольших городках. В столице это уже редкие экземпляры. Нет, конечно, встречаются еще великовозрастные девственницы, но это те, которые приезжают в частные школы на машинах с охранниками. С такими связываться — себе дороже. Их папы тут же тебя вычислят и оторвут все пять конечностей. Это в лучшем случае. В худшем тебя разрежут на мелкие кусочки.
Эти записки — моя исповедь. Я расскажу вам о своей работе, о своем бизнесе, о своих отношениях с людьми. А вы можете меня судить. Каждый человек испытывает некую потребность высказаться. Я слишком долго молчал. Наконец могу все рассказать.
Рассказ первый
Когда с самого утра встретишь паршивого человека или поговоришь с ним, то и дела весь день идут не так, как хотелось бы. Утром раздался звонок. Было десять часов утра. Вообще-то я просыпаюсь довольно поздно. Это «издержки» нашей работы. Обычно клиенты начинают звереть по ночам, после обильного приема алкоголя, когда душа хочет «добавки». Поэтому в ночное время я, как заботливая мама, обеспечиваю этих сучат своими девочками, рассылая их по нужным адресам.
Нет, конечно, я не дешевый сутенер, который работает на дому, сидя у телефона. Моей записной книжке может позавидовать любой министр. Но по ночам мои клиенты становятся такими же людьми, как и другие. Хотя справедливости ради стоит отметить, что мои клиенты не любят суетиться и обговаривают все детали заранее, за сутки до встречи.
Если вы думаете, что на меня работает несколько тысяч женщин, то ошибаетесь. Это совсем не так. Несколько тысяч истеричных, суетливых, озабоченных своими проблемами, страдающих массой комплексов женщин не выдержал бы даже большой концлагерь. Это невозможно. Но мне и не нужно такого количества. Во-первых, я элитный сутенер, которого знает вся Москва. Спросите Петю Лютикова — и любой состоятельный мужчина мечтательно улыбнется. Моя работа — это высший класс. А женщин в запасе у меня — миллион. Готовых броситься ко мне по первому сигналу, работать на меня в любое время суток и выслушивать любые пожелания моих клиентов. Если только я гарантирую оплату.
Поэтому с резервом у меня проблем нет. Причем не только в Москве. У меня целая группа работает по поиску «талантов». Причем отбор идет настоящий, как в элитарный вуз. Я эту группу создал еще пять лет назад, когда понял, что брать кого попало нельзя. В моей группе есть психолог, врач, даже гипнотизер, словом, работаем на научной основе. Группа выезжает в какой-нибудь город и обрабатывает его так, что другим там делать нечего. Мы заранее объявляем либо конкурс красоты, либо набор в какую-нибудь зарегистрированную иностранную фирму. Отбоя от желающих нет. Глупые мамаши сами приводят своих дочерей. Конечно, очень важны внешние данные девочки, но и плюс масса других факторов, которые не учитывают уличные сутенеры. Во-первых, девочка должна быть без комплексов. В нашем деле это очень важно. Иначе нарвешься на такую, которая после первой встречи с изощренным мужиком в больницу попадает с диагнозом «приступ шизофрении». Во-вторых, девочка не должна иметь назойливых родственников и женихов, нам проблем и без того хватает. У нее не должно быть вредных привычек. Наркотики там всякие или алкоголь. Если баба садится на иглу, то спасти ее практически невозможно. Мужчину еще можно сломать, женщину же нужно только убивать. Поэтому всякие разговоры про одурманенных наркотой девочек — это для дураков. Такие девочки дежурят в подворотнях, и красная цена им — пятьдесят долларов. Если начала колоться, то дорога вниз ей обеспечена. И наконец, наши девочки должны уметь многое такое, чего не умеют и лучшие проститутки Амстердама или Гамбурга. Ну про это я потом расскажу. А сейчас о звонке.
Позвонил Славик. Он ведь знает, что в десять утра я еще в постели, но звонит, сукин сын, чтобы подчеркнуть свою близость. И ничего ему нельзя сказать. Он мне очень нужен. Иногда таких клиентов поставляет, что целый капитал получаешь. Но вообще-то паскудный тип. И стукач. Я это точно знаю, уже дважды проверял. В общем он мне позвонил и сказал, что Дипломат хочет со мной встретиться. В гробу я видел этого Дипломата. Нет, это не только его кличка. Он действительно дипломат и даже какой-то очень большой чин. Только у него фантазии дикие, поэтому ему нужен такой специалист, как я. Отказывать в таких случаях нельзя — обратится к конкурентам. Я, мгновенно проснувшись, спрашиваю Славика, что нужно этому типу. Он отвечает, что клиент сам все растолкует. Дипломат жил несколько лет в Европе, видимо, приобщился к чему-то новенькому. Говорит, что сейчас у этого Дипломата целая сеть магазинов в нашей стране. И теперь он «богатенький Буратино». Так мы называем своих особо обеспеченных клиентов.
Сон у меня сразу прошел, и я назначил встречу на одиннадцать. Квартира у меня хорошая, целых пять комнат. Но дома я принципиально никогда никого не принимаю. Никого. Ни женщин, ни мужчин. Ни клиентов, ни своих сотрудниц. Я их так называю, и в этом, кажется, нет ничего обидного. За последние годы слишком много известных людей погибло у себя в квартирах. И все потому, что смешивали дело с работой. Это не одно и то же. Как говорят англичане в подобных случаях: «Мой дом — моя крепость». Моя квартира находится в элитном доме, здесь есть охрана и установлены телекамеры. Мои соседи — респектабельные семейные люди. Все убеждены, что я торгую нефтью. Не могу понять, почему воровство государственных природных ресурсов считается более престижной работой, чем сутенерство. Ведь ущерб людям они приносят гораздо больший. Мне всегда жалко нефтяников, которые вкалывают, добывая нефть. Знали бы они, сколько людей сидит на их шее, получая с качаемой на Запад нефти прибыли. Знали бы они, какой «процент с копейки» они получают, если доход всех этих прилипал приравнять к ста рублям. Но это не мое дело, и поэтому я даже не езжу домой на своей машине. Только пешком, только один. Для друзей у меня есть мобильный телефон.
А моя рабочая квартира — на Кутузовском. Вернее, там у меня куплено две квартиры. Одна — четырехкомнатная — для приемов. Там есть спальня, где особо нетерпеливые могут встретиться с моими «сотрудницами». Но они, конечно, не подозревают, что здесь у меня две квартиры. Вход в них из разных подъездов, но они соединены общей дверью за шкафом и оборудованы видеокамерами. Из соседней квартиры просматривается и записывается все, что происходит в основной. Это моя страховка на всякий случай. И сидит там у меня сын моего двоюродного брата, единственный родственник, который у меня остался и которого я опекаю с самого детства.
