Антон Леонтьев - Связанные одной тайной
Таня молчала, чувствуя, что ладони княгини все сильнее сдавливают ее руку. Но не отталкивать же Клементину, не звать же на помощь… И странно, почему женщина ведет речь о своем любимом из России, если она замужем за сюзереном Великого княжества Бертранского?
Из-за дверей дамской комнаты донесся с каждым мгновением нарастающий гул. Клементина встрепенулась и процедила:
— Стервятники на подлете. Как же я их ненавижу! Раньше я задавала тон, но потом все переменилось, и тон стали задавать они. Запомни — никогда и никому не разрешай определять ритм своей жизни. И не бойся отказаться от всего, чтобы начать все с начала. Но знай — рано или поздно все закончится, и сказка превратится в кошмар. Что, однако, означает и возможность обратной метаморфозы: кошмара в сказку…
Княгиня резко выпрямилась, замерла, глядя в зеркало и словно оценивая себя, прищурилась. Потом быстрым движением надела очки — и в мгновение ока снова стала неприступной и стильной аристократкой, иконой моды, украшением обложек гламурных изданий.
— Уверена, девочка, у тебя все будет хорошо. Только помни о цели своей жизни… И иди к ней! — обронила она. Затем нагнулась и поцеловала девочку в щеку.
Таня почувствовала тонкий аромат эксклюзивных духов. И ощутила, как Клементина повесила ей что-то на шею.
— Но какая она — цель в жизни? — спросила девочка, трогая подушечками пальцев цепочку, подарок княгини.
Внезапно дверь дамской комнаты распахнулась, на пороге возникло несколько особ женского пола с фотоаппаратами. Подскочили работники кафе и стали освобождать Клементине дорогу в толпе беснующихся репортеров, которые преследовали ее везде, не оставляя в покое даже в дамской комнате. Княгиня грациозно шагнула вперед. А затем, на секунду обернувшись, быстро произнесла, говоря как будто в пустоту, но на самом деле обращаясь к Тане:
— А вот это тебе предстоит выяснить самой! И даже если итог будет неутешительный, не стоит отчаиваться. Потому что…
Окончание фразы, видимо, бывшее квинтэссенцией ее странной беседы с незнакомой девочкой, Таня не разобрала, слова княгини потонули в стрекоте аппаратуры папарацци.
Преследуемая стаей репортеров, названных ею стервятниками, Клементина исчезла столь же неожиданно, как и появилась. Таня же, все еще не в состоянии поверить тому, что встретилась со своим кумиром, сжимала в руке то, что повесила ей на шею Клементина.
Затем девочка повернулась к зеркалу и увидела на цепочке медальон. Кажется, старинной работы. Кажется, золотой. Но, главное, что помимо ювелирной эта вещица имела и иную, гламурную, ценность: еще бы, ведь аксессуар принадлежал самой княгине Бертранской!
Таня захотела рассмотреть подарок поближе, размышляя о том, что она, конечно же, оставит его себе и будет хранить, как зеницу ока, только вот маме знать о нем вовсе не обязательно. Ведь мама наверняка отберет у нее презент Клементины и, чего доброго, со словами благодарности на отточенном французском отошлет украшение в великокняжеский дворец правителей Бертрана…
Но тут дверь снова распахнулась, и в дамскую комнату ввалилась какая-то девица. Вид у нее был необычный — вся в скрипучей коже, коротко стриженные волосы, правая половина которых выкрашена в ярко-красный, а левая в ядовито-зеленый цвет, на носу крошечные очочки с розовыми стеклами.
— Малышка, ты ведь здесь была, когда сюда вошла красивая тетя? — прокуренным голосом спросила странная особа, являвшаяся, вне всяких сомнений, одной из папарацци. — Скажи мне, что она делала? Женщина ведь доставала из сумочки коробочку и вытаскивала оттуда таблетки? Сколько она их приняла?
Зажав в кулаке медальон, Таня вдруг поняла, что заключила с Клементиной пакт. Та, как фея в сказке, превратила ее, Золушку, в принцессу. А принцессы и феи должны держаться вместе!
Мотнув головой, Таня таким образом подозвала к себе репортершу.
Та, жадно втягивая носом, в котором покачивалось кольцо, воздух, уже чуяла небывалую сенсацию, видела разворот в ведущих бульварных изданиях всего мира: «Клементина Бертранская — наркоманка! Показания эксклюзивного свидетеля!» Папарацци подумала: пусть другие рыщут по побережью, стараясь напасть на след укатившей невесть куда княгини, эта девчушка, на которую никто не обратил внимания, сейчас живо ей выложит, что видела, а из этого можно будет сделать сногсшибательный материал и продать его за такую сумму, что закачаешься!
— Она что-то говорила? Называла имена? Может, сказала, что собирается встретиться с кем-то? Скажем, со своим любовником? — сыпала вопросами репортерша.
Таня жестом показала, что сообщит ей тайну на ухо. Доверчивая папарацци приблизилась вплотную, наклонилась, и Таня, набрав в легкие воздуха, изо всей силы завопила прямо в ухо беззастенчивой особе:
— Нет! И оставьте меня в покое, не то я пожалуюсь полиции, скажу, что вы пытались меня похитить!
Взвыв, оглохнувшая репортерша шарахнулась в сторону — и налетела на дверцу дамской комнаты, которую раскрыла мама Тани, входя внутрь. Девица, кряхтя, вылетела вон.
— Танечка, все в порядке? — заволновалась мама.
Сжимая в ладони медальон, девочка кивнула:
— Конечно, мамочка, только вот я платье запачкала. Может, вернемся в отель, чтобы переодеться?
Медальон Таня рассмотрела только вечером, обнаружив на нем изображение трубящего в рог ангела. Вещица не показалась девочке очень красивой, однако явно была старинной работы. Без сомнения, именно такие и носят принцессы — настоящие принцессы.
Однако украшать свою шею медальоном Клементины Таня не могла, иначе бы мама тотчас напала на нее с вопросами. Вернувшись в Россию, она спрятала его у себя в комнате среди кукольных украшений. И только по вечерам, украдкой, зная, что в комнату никто не войдет, примеряла медальон, чувствуя себя настоящей принцессой.
Накануне своего десятого дня рождения Таня тоже примерила медальон. А потом легла в кровать, подумав, что надо не забыть его снять. Но глаза девочки закрылись сами собой, и она не заметила, как заснула. А вновь их открыла, поняла, что уже настало утро. И обнаружила, что вся комната заполнена разноцветными воздушными шариками, которых вечером не было.
Таня потянулась, зевнула — и вдруг из-за шаров раздались смех, знакомые голоса, и из-под них вынырнули родители.
Отец поднял дочку с кровати и прижал к себе. Мама, улыбаясь, стояла рядом. Тут же был и Дима с огромной куклой, и тетя Ника, сестра отца, державшая небольшой торт.
— Вот тебе и исполнилось десять лет, моя красавица! — объявил отец, поставив Таню на пол. Его взгляд упал на медальон, и он спросил: — А что у тебя за безделушка такая?
В этот момент заиграла музыка, Таня быстро произнесла:
— Мамочка подарила…
Отец улыбнулся и снова подхватил свою принцессу на руки.
Потом последовали поздравления от остальных. Конечно же, от взгляда мамы не ускользнул медальон, но Таня с ответом на ее вопрос не растерялась, сообщив, что это презент отца. Мама ничего не сказала, чуть заметно нахмурилась. Таня знала, что она не разрешала мужу дарить дочери настоящие драгоценности, а что медальон не игрушечный, золотой, было видно сразу.
Девочке сделалось страшно — ведь рано или поздно, пусть и не сегодня, в день рождения, но уж точно завтра, мама заведет с отцом беседу о недопустимости подобных подарков, — и ее неуклюжая ложь откроется. И что тогда? Поразмыслив, Таня пришла к выводу, что отец ее не выдаст. Сделает вид, что в самом деле подарил имениннице медальон, выслушает упреки мамы, а потом, поцеловав ее, вернет расположение супруги. Папа же никогда не был суров с дочкой, он не отнимет у нее медальон. Тот самый медальон, который наверняка принесет Тане счастье — и сделает ее настоящей принцессой.
И в тот день она действительно превратилась в принцессу. Еще бы, ведь отец позаботился обо всем! К неудовольствию мамы, он нанял целую команду парикмахеров и визажистов, которые расположились в одной из комнат особняка. После завтрака и поздравлений со стороны прислуги стилисты занялись своей единственной клиенткой — Таней, которая восседала на золоченом, обтянутом темно-синим бархатом стуле с высокой спинкой. Вокруг были установлены старинные зеркала, и среди них сновали парикмахеры, визажисты, колдуя над именинницей.
А потом приехал известный столичный модельер, который привез сразу семь платьев. Все они полностью соответствовали размерам Тани. (Как отцу втайне удалось заполучить их, девочка понятия не имела.) Платья были разные, но их однако объединяло одно: любое могла бы надеть принцесса.
Тане предстояло сделать нелегкий выбор: отдать предпочтение одному из семи творений Дома моделей. Каждое было уникально, каждое могло бы стать нарядом юной принцессы, но Таня попыталась понять, какое же из них выбрала бы если не княгиня Клементина, так ее дочка, являвшаяся принцессой по рождению.
