Леон Маркс - Хочешь жить - стреляй первым
— Конечно, я так и собираюсь поступить.
— Так еще я хотел вас спросить. Почему дверца шкафа была поломана, когда вы зашли в дом с соседом? — спросил он.
— Не знаю. Должно быть, убийца или убийцы не нашли ключ, а труп хотели положить в шкаф. Что у них и получилось.
— Скажите, а вы знаете Тарасенка Михаила?
— А кто это? — спросил я в свою очередь.
— Отвечайте на поставленный вопрос, — возразил начальник убойного отдела.
— Я его не знаю.
— А этот вам знаком? — подполковник показал мне фотографию мужчины с темными волосами.
— Впервые вижу.
— Ясно. У вас есть предположение, на кого работали Белов и Решутин?
— Без понятий.
— Ладно, пока вы свободны до судебного разбирательства.
— А когда будет суд?
— Вы вскоре получите повестку, и вам все станет известно по этому вопросу.
Не попрощавшись, Сверлов вышел за дверь. У меня было время осмыслить нашу беседу. Этот подполковник просто не выносим, но некоторые его вопросы заставили меня задуматься. Например, "Вы знаете Тарасенка Михаила"? Кто бы это мог быть? Скорей всего какой-то бандит, которого Сверлов подозревает в преступлениях.
Еще мне показали фотографию незнакомого мужчины. А он кто? Уж не Тарасенко ли это? Вполне возможно, что таким образом Сверлов хотел меня поймать на обмане.
Я не успел развить свою мысль дальше, так как у меня зазвенела мобилка.
— Да, слушаю.
— Добрый день, это — Эдуард Максимович. Как у вас дела?
— Спасибо, дела движутся постепенно.
— Сегодня утром звонили похитители и сказали, чтобы я привез деньги в большом коричневом чемодане и оставил их в заброшенном складе в углу, там где пустые ящики. Склад этот находиться за старым мостом.
— На какое время они сказали привезти деньги?
— На пол десятого вечера.
— Ясно, а кому сказали приехать?
— Вам можно в принципе. Похитители сказали, что я могу послать туда кого угодно, кроме ментов. И если их человека накроют, то Дашу я буду получать по частям. Так они сказали.
— Вы не записали разговор на пленку, как я просил?
— Вы знаете — забыл.
— Плохо, конечно, но что уже сделаешь. Ладно, как-нибудь без этого обойдемся.
— Давайте договоримся, как только вы оставите чемодан с деньгами, так сразу же уходите оттуда, ясно? И не пытайтесь спрятаться в кустах и наблюдать за складом. Во-первых, могут вас убить, а во-вторых, — я опасаюсь за свою дочку.
— Договорились. А вы милиции рассказывали?
— Нет, похитители сказали, что тогда Даши будет конец.
— Так всегда говорят, но милиция этим занимается. У них есть специальные подразделения, которые освобождают заложников. Может, пока не поздно вы позвоните им. Подумайте.
— Нет, никакой милиции! — послышался сердитый голос Железняка, — вы что, не поняли? Я не хочу рисковать жизнью Даши, не хочу! Это мое право, вам ясно?
— Как хотите, но потом не говорите, что я не предупреждал вас.
— Я с этим разберусь сам. У меня есть хорошая наводка.
— Когда можно заехать к вам за деньгами?
— Можно после восьми.
— Ладно, до встречи.
Я понимал, какой опасности себя подвергаю. Обычно, того, кто привозит деньги за выкуп, чаще всего убивают. И меня может ожидать та же участь.
Я достал "берету", проверил магазин и засунул ее за пояс. Не исключено, что сегодня придется пострелять, хотя у меня не было такого желания. До встречи со стариком Даши у меня было немного времени и я решил посоветоваться с Вишняковым. Для этой цели я вызвал его к себе в кабинет и все ему рассказал.
— Я думаю, тебе не стоит там оставаться, когда положишь чемодан на условленное место. Это очень опасно.
— Но мы можем проследить за похитителями, — возразил я.
— Не думаю, что это хорошая идея. Если нас заметят, то убьют не только нас, но и Дашу. Если тебе своя жизнь безразлична, то подумай о жизни Даши.
Возможно, он и прав. Моя задача привезти деньги и уехать оттуда живым. А дальше — пусть действует спецназ. Я сообщу об этом Шередеву, а он будет готовить операцию.
— Кстати, Макс, ты проверил досье Железняка Антона?
— Да, там говориться, что он был один раз осужден за кражу со взломом и отсидел два года. Раньше Антон работал механиком, но после судимости у него нет постоянной работы.
— Сейчас он в Париже, по словам Железняка. Если бы у меня был доступ к Интерполу, то я бы это выяснил.
— Думаешь, Антон связан с похищением Даши?
— Не знаю, но нужно сначала проверить его алиби, то есть узнать, правда ли он находиться в Париже.
— А что с продажными ментами? У следствия есть версии на счет, кто их грохнул? — поинтересовался Максим.
— Нет, я же говорил тебе…. Все-таки подполковник сомневается в моем алиби, но это его дело. Скажи, Макс, тебе знаком Тарасенко Михаил?
— Тарасенко? Подожди, дай я подумаю. Да, — произнес он через некоторое время, — кажется знаком. Я про него в газетах читал несколько лет назад. Там писали, что он руководил бандой, которая совершала налеты на банки, казино. А еще он порубал человека на кусочки, за то, что тот не вернул долг.
— Так почему он не за решеткой? — спросил я.
— Я не знаю. Наверное окружной прокурор не смог на суде доказать его виновность. А газеты всегда грязь развозят на чистом месте.
— Ладно, пойдем к Жене. Пусть он найдет на него полное досье.
— Полное только в милиции.
— Хорошо, я постараюсь через полковника пробить.
На письменном столе раздался телефонный звонок. Звонили из приемной и я включил кнопку селектора.
— Слушаю, — сказал я.
— Владимир Сергеевич, к вам полковник Шередев.
— Пусть заходит, — я выключил кнопку селектора.
— Ну, я пошел, — сказал Максим и вышел из кабинета.
Сразу после него зашел Шередев.
— Приветик. Как жизнь? — спросил он, пожимая мне руку.
— Пока так себе. Что за новость ты принес?
— Я по поводу своих ребят, которых прикончили, — начал он, удобней умостившись на стуле.
— Я уже догадался. Сверлов тебе все рассказал?
— Да, я хотел поговорить насчет твоего алиби.
— А что, есть какие-то сомнения?
— Это я и хочу выяснить. Сверлов посылал людей беседовать с Настей и она сказала, что ты захотел переночевать у нее. Почему?
— У меня заглохла тачка недалеко от ее дома на стоянке возле центрального рынка. Я ей об этом говорил.
— А что с автомобилем? Что за поломка?
— На морозе не мог завести, обычное дело.
— Ты понимаешь, что она была пьяна, когда с ней беседовали. Так это сейчас, утром. А представь, какой она была вчера ночью. Показания такого свидетеля становятся под сомнения, согласен?
— Частично. Честно говоря, я все подстроил, чтобы сделать себе алиби на вчерашнюю ночь. А ментов я не убивал, — я все выложил на чистоту.
— Ты поступил правильно, но это никто не должен знать. Кстати, как продвигается расследование?
— Ну, как сказать? Кое-что новое я открыл, только пока не знаю, что это может означать.
— Например?
— Ну, например, у Степана были фальшивые акции компании "Техно-Днепр". А эти акции оказались в сейфе режиссера Олухина.
— Так это ты той ночью проник на киностудию?
— Да, я.
— Ты хоть понимаешь, чем это может грозить?
— Конечно, понимаю. Никто просто не знает, что я там был. Я надеюсь, эта информация не просочиться. Но ты взгляни на это с другой стороны. У режиссера теперь есть мотив убийства Омельченка.
— Ты думаешь, он убил Степана?
— Не знаю. Думаю, его подставили. Но вот загадка, почему у Степана оказались фальшивые акции?
— Ну, может акции и настоящие, а президент "Техно-Днепр" обманул тебя.
— Что ж, возможно, — согласился я.
— И потом с акциями его могли надуть бандиты, которые его потом и убили. А за ним хлопнули двух людей из убойного отдела.
— Чуть не забыл сказать, что мне звонили бандиты и угрожали. Они сказали, чтобы я сознался во всех трех убийствах. В случае отказа они грозились, что уничтожат меня. Но хорошо, что у меня хватило ума записать разговор на пленку.
— Молодец, что до этого додумался. Я возьму кассету с собой, чтобы провели экспертизу.
— Да, бери, это оригинал. Я сделал копию на всякий случай, которую оставлю у себя.
— Итак, Володя, пока я не уехал, расскажи-ка мне про свое расследование. Кто твой клиент? Я понимаю тайну между тобою и твоим клиентом, но в твоем положении лучше все рассказать мне. Возможно я смогу тебе помочь, пока не поздно.
Наступила тишина. Я решил обдумать, сказанное Николаем. Будет лучше, если я все расскажу.
— Хорошо, все началось с того, что бизнесмен Железняк Эдуард Максимович нанял меня, чтобы я нашел его дочку Дашу, — и я рассказал все по этому делу, что знал сам.
— М-да, ну и ситуация получается. Если бы ты мне все рассказал раньше… Ладно, что там насчет похитителей?
