Джеймс Чейз - Дни печали мисс Халлаген («Торговцы живым товаром»)
— Вот как! А если она доложит фликам, что ты насильно удерживал ее в борделе?
— Когда придет время выпустить ее на сцену, она станет совершенно ручной и будет говорить только то, что ей прикажут!
— Сейчас ей приходится совсем не сладко, надо полагать, — проговорил Лу, приподняв брови.
— Да, у Карри не сладко, — ответил Грентом, погасив сигарету. — Я велел ей обработать ее, а Карри прекрасно знает свое дело.
— Но если об этом пронюхает Равена, ему это не понравится.
— Не пронюхает. На Карри я надеюсь: она меня хорошо знает. Кроме нас троих об этом не знает никто. Если же у тебя появится желание поделиться с кем-нибудь этими сведениями, то в таком случае я не дам за твою шкуру ломанного цента. Ты, надеюсь, меня понял?
Лу утвердительно кивнул головой.
— Конечно же, я никому ничего не скажу! Зазвонил телефон. Подняв трубку, Грентом услышал женский голос:
— С вами хочет говорить судья Генненсен.
— Соединяйте! — сказал Грентом и, прикрыв микрофон ладонью, прошептал Лу:
— Это струсивший Генненсен. Судья был весьма обеспокоен.
— Скажите мне, Грентом, что случилось с Мендеттой? Правда ли, что его убили?
— Совершенно верно, — ответил Грентом. — Его убили прошлой ночью.
— Кто же это сделал?
— Мы все хотели бы найти ответ на этот вопрос, — сказал Грентом, подмигивая Лу.
— Что вы намерены в связи с этим предпринять? Кто возьмет дело в свои руки? Мне необходимо определить свою позицию.
— Вам совершенно незачем беспокоиться. Тоотси в свое время все предусмотрел. Он уже несколько месяцев ждал взрыва. Все свои дела он передал мне.
— Вам?! — судья не посчитал нужным скрыть удивление. — А вы справитесь со всем этим?
— Конечно! Мендетта оставил дела в изумительном порядке. Наступила продолжительная пауза. Наконец судья снова заговорил:
— Вы уже приступили к рассмотрению счетов?
— Да. И должен заметить, что мы вас очень ценим.
— Еще бы, — сухо ответил тот. — Что бы вы делали без меня? Мендетта переводил мне гонорар первого числа каждого месяца. Хотите совет? Вам следует поступить так же.
— Согласен. Первого числа, вы говорите? Я неприменно так и буду делать.
— Тогда всего хорошего, Грентом. Тем не менее, будьте внимательны.
— Понятно, — Грентом положил трубку. — Подлец номер один! — сказал он, презрительно поджав губы. — Его не столько интересует смерть Мендетты, сколько его гонорар.
Лу улыбнулся.
— Все-таки не все имеют в своем кармане судью. Правда, обходится он нам недешево, но свои деньги оправдывает сполна!
Грентом достал из ящика письменного стола записную книжку. Полистав ее, нашел то, что искал:
— Точно, — проговорил он. — В прошлом году в суде перед ним предстало семнадцать девушек. Двенадцать были оправданы, четыре предупреждены и только одна оштрафована. Да, он неплохо отрабатывает наши деньги!
Снова зазвонил телефон.
— Да! — резко проговорил Грентом, беря в руку трубку. — Да, я у аппарата… Это вы, мистер Мансфельд? Как поживаете? Да, он умер… Да, конечно, искренне жаль… Нет, этого вам не нужно делать. Да, естественно, с вами мы хотели бы и впредь сотрудничать. Первого числа каждого месяца? Хорошо, мистер Мансфельд, вам будут присылать.
Он снова положил трубку.
— Эти типы очень любят наши деньги, — прокомментировал Лу.
Грентом утвердительно кивнул головой.
— Именно так. Районный прокурор интересовался, не изменит ли смерть Мендетты его доходы, — проговорил он, откидываясь в кресле. — Так будет продолжаться сегодня весь день.
— Ты собираешься что-нибудь изменить? Грентом покачал головой.
— Равена уже просмотрел список. Сейчас, на первых порах, он вряд ли будет что-либо менять. Может быть, потом, чуть позже, когда как следует встанет на ноги.
Когда Лу выходил из комнаты, снова зазвонил телефон. Беря трубку, Грентом непроизвольно сделал гримасу.
— С вами хочет поговорить мистер Польсон, — проворковала телефонистка.
— Соединяйте! — ответил Грентом особенно холодным тоном.
— Алло! Грентом?
— Да, это я. И я как раз собирался звонить вам, мистер Польсон… Понятно, что по поводу этого печального события. Я понимаю, что оно вас взволновало… Я тоже… Я просто говорю вам, что взволнован так же, как и вы… Понятно… Я занимаюсь всеми делами… Да, Мендетта все оставил мне… Почему?.. Потому что он посчитал это лучшим вариантом.
— Вы идиот! — яростно кричал в трубку Польсон. — Вы ничего не понимаете в делах, Грентом! Учтите, мои деньги должны быть в сохранности. Вам что, мало клуба? Делами организации должен заниматься серьезный человек. Абсолютно необходимо руководить этими девушками. Они лентяйки. Мендетта умел с ними обращаться, он их хорошо знал, а что представляете собой вы?
Грентом улыбнулся.
— Спокойно, Польсон, — сказал он. — Я вам уже сказал, что взял все дело в свои руки… На ваше мнение мне в высшей степени наплевать!
— Вы не имеете права так со мной разговаривать, Грентом! — взорвался Польсон. — Это дело наполовину держится на моих деньгах. И это дает, надеюсь, мне право сказать свое слово.
— Это дает вам право только получать прибыль с вложенных денег, — сухо поправил его Грентом. — Хозяином здесь теперь являюсь я!
— Будьте учтивы, разговаривая со мной, черт возьми! Одно лишь мое слово, сказанное в присутствии некоего уха может вам здорово испортить жизнь, Грентом!
Грентом откровенно расхохотался в трубку.
— Не передергивайте, Польсон! — насмешливо сказал он. — Какое слово и чье ухо? Вам вряд ли удастся меня запугать! Не забывайте, что я могу ударить больней! Может, вы хотите, чтобы все узнали о том, что половина ваших доходов поступает из борделей?
Наступила долгая пауза, в трубке слышалось только сопение Польсона. Наконец, он более мягким голосом сказал:
— Не будем ссориться, Грентом…
Грентом охотно согласился с этим предложением.
— Если у меня дело не пойдет, я вас сразу же предупрежу об этом, идет? — миролюбиво предложил он.
— Хорошо.
— Кстати, это ведь ваша газета первой напечатала сообщение о смерти Мендетты? Как же это случилось?
— Я за это не отвечаю, — мрачно ответил Польсон. — Это постарался мой криминальный репортер. Надо отдать ему должное, свое ремесло он знает великолепно, и нюх у него к тому ж…
— Даже слишком хорош! Он несколько поторопился. Я надеялся, что у меня будет по крайней мере еще двадцать четыре часа, чтобы уладить некоторые вопросы. Возможны некоторые затруднения с отдельными пайщиками.
— Каким-то образом он оказался в курсе событий, — сообщил Польсон, — хотя я ему категорически запретил близко подходить к Мендетте.
— Очень печально видеть такое ведение своих дел, — саркастически произнес Грентом. — Это случайно не Джек Эллинджер?
— Да. Он самый. Вы его знаете?
— И еще как! Последнее время он постоянно крутится вокруг клуба, видимо, что-то чувствует. Вы не задумывались над тем, чтобы его куда-нибудь отослать?
— Постараюсь что-нибудь предпринять в этом направлении.
— Тогда поторопитесь. Он слишком близко подошел к некоторым нашим делам и здорово начинает действовать мне на нервы. Постарайтесь побыстрее отослать его куда-нибудь подальше. Мне сейчас необходимо некоторое время, и некогда присматривать за ним. Сдается, что он уже много знает.
— Хорошо, решено, — сказал Польсон. — Я отправлю его на процесс в Томмани-Холл. По крайней мере, месяц его здесь не будет. Все газеты посылают туда своих репортеров, и это не должно показаться ему подозрительным.
Грентом облегченно вздохнул.
— Сделайте так, Польсон, и побыстрее, — сказал он. — Я же вам гарантирую по-прежнему высокие прибыли.
— Можете полностью рассчитывать на меня, — вполне дружелюбно заверил его Польсон и положил трубку.
Грентом с шумом выдохнул воздух. Последние слова Польсона его успокоили. Кажется, дела идут пока неплохо. Теперь все будет зависеть от Равены. Если у него действительно имеются неплохие идеи, то организация не только не распадется, а станет еще сильнее. Тем более, что Мендетта оставил неплохое наследство: на него работало около двухсот девушек. Да и клуб приносил солидные доходы. Парни тоже организованы неплохо. Нет, жаловаться на наследство Мендетты им не приходится. Важно, чтобы и нынешние перемены пошли организации на пользу.
Гредтом потянулся было за сигаретой, но опять зазвонил телефон…
Глава 20
6 июля. 14 часов 46 минут пополудни.
Нервы у Бенни не выдержали, и он решил напиться. С той поры, как Джек позвонил в полицию, Бенни, словно мячик, передавали из одних рук в другие. Кажется, эти бестолковые флики его самого заподозрили в убийстве Мендетты. Хотя, надо признать, вели они себя достаточно корректно, но глаза у них были холодные и отчужденные. О чем только они его не спрашивали! Выпытывали разные подробности о Сали. Интересовались, где она может находиться, будто это не он сам пришел к ним с таким вопросом и, казалось, не верили ни единому его слову. Они не верили даже в подлинность записки Сали. В конце концов за него взялся инспектор Картер.
