Аркадий Карасик - Офицерская охота
- Не штормуй, сявка, не порть бельишка, оно нынче - в цене, заботливо уговаривал Лягаш пленника. - Ишь, как с лица сбледнул, бедолага.
Неплохо и перспективно завербовать ещё одного мента, пусть даже не чистого мента - банковского охранника, размышлял бандит, внимательно вглядываясь сквозь прорези маски в потное лицо "собеседника". Перекинут его на охрану другого банка, можно будет и там "прибарахлиться". Парень хлюпик, напугаешь - не трекнет начальству, продать побоится.
- Ничего я не штормую, - бодро возразил Поспелов, постепенно успокаиваясь. - Просто... неожиданно...
- Пришли бы "ожиданно", небось, не открыл, - рассмеялся налетчик, спрятав пистолет. - Вот и пришлось прибыть незванными...
Посмотреть со стороны - беседуют два добрых приятеля, смеются, обмениваются мнениями о погоде, курсе доллара, перестановках в правительстве. Никогда не скажешь, что один из них охраняет банк, второй его грабит.
- Сейчас мы тебя свяжем по ручкам-ножкам, в роток засунем небольшую портяночку, притянем её жгутом. Ну и глаза, извини, дружан, тоже завяжем. Чтоб ты, значит, мог по начальству трекнуть: ничего не видел и не слышал... А позже, где-нибудь на неделе, побазарим в более приличной обстановке... Согласен на такой расклад?
Попробуй не согласиться, когда страх туманит мозги, а рука налетчика находится в опасной близости к рукояти "макарова". Самый смелый человек призадумается, а старший лейтенант сейчас уже не считал себя сверхотважным. Скорей, предпочитал выглядеть трусом. Так безопасней.
- Согласен или нет?
Согласие выражено слогами с длительными перерывами, необходимыми для того, чтобы сглотнуть вязкую слюну, преодолеть икоту.
Подчиняясь главарю, налетчики старательно "упаковали" начальника охраны, завязали глаза и уши. В заключении главарь приложился рукоятью пистолета к его макушке с такой силой, что Послелов потерял сознание.
Лягаш с удовлетворением осмотрел результат "работы", подергал за веревки. Подошел к двери, ведущей к хранилищу.
- Долго ожидать, сявки?
Из глубины коридора лонесся глухой, "загробный" голос.
- Не поддается, стерва... Придется повозиться...
Главарь погасил верхний свет и развалился на стуле. Все складывается тики-так, сейчас откроют дверь в святая святых банка, вытащат мешки с валютой, "жигуль" ожидает за углом. Мешки с валютой и "деревянными" рублевками - это тебе не серьги, вырезанные вместе с ушами, и не магазинная выручка. Повезет - можно будет пополнить счет в зарубежном банке, прибомбить какую-нибудь средиземноморскую виллу.
Лягаш вытер грязным носовым платком вспотевший под маской лоб и принялся мечтать о другом. Говорят, израильские врачи излечивают импотенцию. Стоит это довольно дорого, особенно, если придется лечиться не в загнивающей России, а на берегу Мертвого моря. Конечно, жаль кровных баксов, но после сегодняшнего налета можно отстегнуть нужную сумму. Заодно отдохнуть в процветающем еврейском государстве.
Мечты провалились самым неприятным образом. Вдруг раздался шум двигателя машины. Из патрульки, остановившейся рядом с под"ездом банка, вышли два человека в униформе с автоматами. Один из них направился к входу, второй, облокотился на капот. Закурил.
- Почему открыта дверь? Или - проветриваешь офис? Охранник, где ты?
Два лжемилиционера ответили короткими очередями. Патрульный беззвучно рухнул на асфальт. Его товарищ прыгнул за машину и прострочил под"езд. Налетчик, притаившийся за дверью, выронил автомат и скорчился в углу. Из недр банка выскочили пехотинцы, принялись беспорядочными очередями прочесывать улицу. Вдали послышались звуки тревожной сирены. Завязался скоротечный бой, результат которого легко предрешить.
Лягаш не стал ожидать ни победы, ни поражения - ползком, по пластунски выбрался из банка, прижимаясь к фасаду, добрался до угла. Там стоял "жигуленок" с работающим двигателем, за рулем - тот самый мужик, который вечером выгуливал в Давыдково дворнягу.
- Жми! - выдохнул главарь, вскочив на заднее сидение. - Вперед, сука. На полную катушку!
- А как же пехотинцы? - нерешительно спросил водитель. - Давай обождем...
Ствол "макарова" больно ударил в бок. Рычание, похожее на зверинный рык, подстегнуло мужика.
- Другие найдутся... На наш с тобой век шестерок хватит... Жми, не то сглотнешь пулю!
"Поощренный" щедрым обещанием водитель так рванул с места, что оба вжались в спинки сидений. Машина на бешенной скорости промчалась на красный свет светофора, вильнула, избегая столкновения с грузовиком, и выскочила на широкую магистраль.
- В Кунцево?
- Я тебе дам в Кунцево? Разворачивайся и - в Дмитров.
Жесткий ствол пистолета продолжал упираться в ребра. Позади перестрелка стихла. Омоновцы подсчитывали трупы: свои и чужие, окольцовывали наручниками оставшихся живыми налетчиков...
Можно не сомневаться - в уголовке зафиксирована его внешность, подсчитаны все "грехи". Да и повязанные "пехотинцы, спасая свои жизни, расколятся, суки, все скажут, падлы, бесился про себя Лягаш. Значит, придется лечь на дно, затаиться. Слава Богу, в Дмитрове давным давно припасена надежная "нора", в которой придется отсидеться, пока менты не устанут вынюхивать следы исчезнувшего главаря.
А как же быть с "приближенными"?
Утром в прихожей кунцевской квартиры призывно затрезвонил телефон. Трубку снял фельдшер.
- Слушай, чего скажу, - не здороваясь и не называя себя, прозвучал высокий, мальчишеский голосок. - Я сел в бест. Место - не спрашивай, не отвечу. Живите там, где живете. Куда ехать и когда - дам знать. Продадите, стервы, всех порешу, по жилочке буду вытаскивать, по деталям разбирать...
Частые гудки отбоя.
Глава 8
Ускользнувший от Бузина "жигуль" будто провалился сквозь землю или взлетел в небеса. Боевики Пахомова просмотрели все машины возле под"ездов домов и на детских площадках, изучили номера, оглядели салоны. Ничего похожего.
- Говоришь, белые? - в который уже раз спросил Николай. - Может быть, кофе с молоком?
- Черт их знает, - устало твердил Костя. - Освещение заправки сам знаешь какое. Возможно, и кофе с молоком или без молока...
Еще раз обошли дворы и скверики, даже на школьный стадион заглянули. В результате поисков под подозрение взято три "жигуля": один - девствнно белый с ржавыми подтеками на капоте и два светлокоричневых. Первый оставлен возле панельной "хрущебы", два остальных - у кирпичных домов.
- Сделаем так: ты, Костя, подежуришь до завтрашнего обеда. Сухой паек обеспечит Павел - живет рядом. С обеда до полуночи - Наташа. Дальше, по обстановке, либо я, либо Поспелов. Если возвратится от сестры. Особое внимание - белым "жигулям". На другие - поглядывайте.
Бузин сходил к оставленному на обочине магистрали "москвичу", натянул теплую куртку не первой свежести и сел на лавочку неподалеку от пятиэтажки. Посмотришь со стороны - забалдел мужик, употребив бутылку "столичной", домой идти побаивается - как бы супруга не огрела чем тяжелым - вот и избрал для ночевки ничейную скамейку. Обычная картинка из "галлереи" современных реформ, ничего особенного, никто не заподозрит неладное, даже не обратит внимания. Тем более - ночью.
Еще лучше - изобразить бомжа, прописавшегося на дворовой лавочке. Лечь, шапку - под голову, полу куртки натянуть на лицо. Ибо все бомжи, как правило, бородатые, а Костя недавно тщательно побрился.
Так он и поступил.
Трое пошли по домам.
Пахомов вынужден отправиться на автостоянку - автобусы в гарнизон начинают ходить в шесть утра, другого пристанища в Москве капитан не имеет, пользоваться гостеприимством друзей не хочется, да и конспирация не позволяет. Ничего страшного - прокантуется ночь рядом с дежурным сторожем.
Причину необычной ночевки придумать легче легкого. Побывал у друга, засиделись, проговорили допоздна, напроситься остаться постеснялся, да и негде: олнокомнатная квартирешка, в которой - муж и жена. Безвыходное положение. Вот и решил скоротать ночку по месту родной работы...
Оказалось, дежурил начальник - подменял заболевшего старика.
- Все понятно, - с ехидным сочувствием пробормотал он, открывая калитку бездомному капитану. - Использовала баба, а на ночь не оставила. То ли мужа побоялась, то ли другого любовника. Седина в голову, бес в ребро, господин капитан. Или - ошибаюсь?
Николай устал зверски, ломило суставы, кружилась голова. Поэтому он не стал спорить, доказывать свою святую невинность - молча прошел в сторожку и, не сняв обувь, свалился на кушетку. Занял единственное в комнатушке спальное место, оставив отставному полковнику табуретку-калеку возле столика.
Усмехнулся начальник, покачал головой. Дескать, пошли господа офицеры, на ногах не держатся, старшему по званию места не уступают. Еще раз оглядел подшефную территорию и положил голову на журнал сдачи-приемки дежурств.
Так и проспали до утра: полковник - сидя, капитан - лежа.
