Маргарет Миллар - Совсем как ангел
— Именно это я и думаю, — признался Куинн. — Мистер Хейвуд без помех обшарил мой номер в мотеле, пока вы разыгрывали в «Эль Бокадо» свой маленький спектакль.
— Но это же ужасно! — горячо проговорила Вилли Кинг. — Просто ужасно так думать о мистере Хейвуде. Он — один из самых уважаемых и порядочных бизнесменов в мире. Прекрасный человек.
— Я все сильнее и сильнее убеждаюсь, что в Чикоте прекрасных людей больше, чем на небесах. Тем не менее один из них проник в мой номер, обманом выманив ключ у старика, и я все еще думаю, что это был Хейвуд. А вы ему помогали.
— Клевета! Или грязная сплетня? Но я ее распутаю!
— Бог в помощь, миссис Кинг. А теперь, для разнообразия, почему бы вам не попытаться рассказать мне правду? Чем вызван горячий интерес Джорджа Хейвуда к моей скромной персоне? Что он рассчитывал найти в моей комнате? И самое главное — что он нашел?
— Вы представляете себе, как все это будет нелепо выглядеть, если вы встретитесь с Хейвудом?
— Я все утро пытаюсь это сделать.
— Зачем?! — лицо ее стало почти таким же белым, как платье.
— Например, хочу у него поинтересоваться, зачем ему понадобилось использовать вас в качестве приманки…
— Нет! Пожалуйста. Вы НЕ МОЖЕТЕ это сделать. Он ничего не знает о том, что я попыталась вас подловить в этом ужасном месте. Да он с ума сойдет, если узнает! Он просто может меня застрелить!
— Да бросьте вы, миссис Кинг.
— Нет, правда. Я это чувствую. Он ярый консерватор, для него огромное значение имеют все условности — особенно с тех пор, как с его сестрой Альбертой приключилась эта история. Понимаете, она сделала что-то нехорошее, и он вбил себе в голову, что должен избегать даже намека на какое-либо отклонение от общепринятых норм поведения. На его сотрудников это тоже распространяется. Вы хотите, чтобы меня застрелили?
— Отнюдь.
— Тогда умоляю, не говорите ему о вчерашнем вечере; Он никогда не поймет, что для меня это была просто игра — ну, знаете, «Вилли Кинг — знаменитая девушка-детектив»… Мистер Хейвуд в такие игры не играет, он для этого слишком респектабелен. Обещаете ничего ему не рассказывать?
— Пожалуй, — кивнул Куинн. — Только в обмен на кое-какие одолжения.
С минуту Вилли Кинг задумчиво изучала его физиономию.
— Если вы имеете в виду то, о чем я думаю, — медленно начала она, — то я…
— Неверно вы думаете, миссис Кинг. Я просто хочу задать вам несколько вопросов.
— А-а… Валяйте, не стесняйтесь.
— Вы знаете мать Хейвуда?
— Знаю ли я? — мрачно проговорила Вилли. — Что вы хотите о ней спросить?
— У нее было две дочери, верно?
— Ни разу не слышала, чтобы она об этом говорила. Джордж, то есть мистер Хейвуд, категорически запретил упоминать их имена. Особенно Альберту.
— Что случилось со второй?
— Рут? Она сбежала. Вышла замуж за одного парня, которого ее мать не одобрила. Он рыбак из Сан-Феличе, по фамилии Агуйла. На том ее отношения со старушкой и закончились.
— Где сейчас миссис Агуйла?
— В Сан-Феличе, надо думать. Зачем она вам?
— Просто проверка.
— Да что вы так вцепились в семью Хейвудов? — резко спросила она. — Почему бы вам не поговорить с людьми, которые действительно знали О'Гормана?
— Мистер Хейвуд его знал.
— Очень мало. И только по работе.
— Так же, как Альберта Хейвуд?
— В принципе она могла с ним встречаться, но точно я не знаю.
— Джордж Хейвуд очень любил свою сестру, верно?
— По всей видимости… да, безусловно.
— Настолько, что ему пришлось ответить на мно-огие вопросы полиции, после того как была обнаружена растрата. Не так ли?
Куинн выстрелил наугад — это было не больше, чем его предположение, и потому его удивила ее неожиданно бурная реакция.
— Вопросы?! — буквально взвилась Вилли. — Уж об это я могу вам кое-что рассказать! Это были прямые обвинения, разве что с вопросительными знаками на конце. Где деньги? Сколько Альберта одалживала Джорджу? Как мог Джордж, живя с ней в одном доме, не догадываться, что с ней что-то происходит? Видел ли он бланки букмекеров? Каждый ли день она их приносила?
— А он видел?
— Нет. Она вообще не брала их домой. Ни в ее комнате, ни еще где-либо в доме не удалось найти ни одного.
— Осторожная она оказалась женщина, эта леди Альберта. Или кто-то постарался как следует за ней все почистить. Сами-то вы ее знали, миссис Кинг?
— Не близко. Я думаю, толком ее никто не знал. Бывают такие скрытные люди, которых вроде и видишь каждый день, да тут же и забываешь. И не вспоминаешь, пока с ними чего-нибудь не случится.
— Не вспоминаешь, пока чего-нибудь не случится, — медленно повторил Куинн. — Может, она все это и затеяла ради того, чтобы привлечь к себе внимание?
— Ошибаетесь, — энергично тряхнула головой Вилли. — Когда все открылось, она ужасно страдала, просто невероятно. Я навещала ее в тюрьме. Господи, какой это был кошмар! Она была, точно раненое животное, которому невозможно помочь, потому что оно не в состоянии объяснить, где у него болит.
— Да к тому же и Джордж Хейвуд от нее отвернулся…
— Ему пришлось. Я понимаю, вам это, наверное, кажется бесчеловечным. Это потому, что вы там не были. А я была. Старуха вся кипела от ярости. Она буквально костьми ложилась, чтобы не дать Джорджу что-нибудь сделать для Альберты.
— Откуда в миссис Хейвуд такая мстительность?
— Во-первых, это вообще в ее характере. Во-вторых, в Альберте она разочаровалась задолго до того случая. Та была такая робкая, некрасивая, совсем одинокая: и друзей не завела, и замуж не вышла, и детей не нарожала — с ней в одном доме-то жить было неинтересно. Можете себе представить, что происходит с такой женщиной, как миссис Хейвуд, когда в ее душе год за годом накапливается разочарование. У меня было такое впечатление, что она воспользовалась растратой как поводом, чтобы сделать то, чего ей давно хотелось, — вышвырнуть Альберту ко всем чертям и забыть о ней навсегда, — миссис Кинг говорила ровным голосом, неподвижным взором уставившись на свои тонкие, бледные руки без единого кольца. — К тому же оставался Джордж. Он всегда был светом ее очей. Когда его первая жена умерла, я думала, миссис Хейвуд станцует джигу на всех близлежащих улицах, играя на трубе, — разве что трубы под рукой не оказалось. Ведь это означало, что Джордж теперь снова полностью принадлежал ей, весь — и сердце, и голова, и желчный пузырь… Она чудовище! Ради Бога, заставьте меня замолчать; о ней я могу говорить неделями!
Куинну не потребовалось недель, чтобы понять: между старой леди и Вилли Кинг шло непрекращающееся сражение из-за одного-единственного человека.
Зазвонил телефон, и миссис Кинг сняла трубку.
— Компания «Хейвуд», торговля недвижимостью, — произнесла она четким, профессиональным голосом. — Да… прошу прощения?.. Дом напротив Рузвельт-парка не отвечает нормам Федеральной экологической ассоциации? Мы с удовольствием предложим вам другой вариант. Да… безусловно, при первой же возможности. — Она повесила трубку и с легкой гримаской нетерпения повернулась к Куинну: — Извините, мне пора вернуться к работе. Обидно, что нас прервали, беседа с вами доставила мне истинное наслаждение, мистер Куинн.
— Может быть, вам захочется продлить его? Скажем, сегодня вечером?
— Я действительно не могу.
— Почему? Уезжаете на автобусе в Лос-Анджелес?
— Веду в кино младшую сестренку.
— О, прошу прощения, — поднимаясь, проворковал Куинн. — В таком случае, может быть, в мой следующий приезд?
— Вы уезжаете?
— Ну, поскольку у вас свидание с младшей сестренкой, больше в этом городе меня ничто не удерживает.
— Когда вернетесь?
— А когда вам хотелось бы, чтобы я вернулся?
Вилли кинула на него долгий, пристальный взгляд.
— Прекратите дурачиться! Я прекрасно знаю, когда мужчина хочет со мной встретиться всерьез, а когда нет. Вы — нет. И я — нет.
— В таком случае почему вас так интересует, когда я вернусь?
— Просто стараюсь быть вежливой.
— О, большое спасибо! — восторженно пропел Куинн. — И отдельная огромная благодарность за информацию.
— Не за что. До свидания.
Куинн спустился по улице к своей машине, проехал один квартал и припарковался в огромном стаде автомобилей, сгрудившихся возле супермаркета. Отсюда открывался отличный вид на компанию «Хейвуд», занимающуюся продажей недвижимости, а также на часы, венчающие здание городской ратуши.
Ровно в час тридцать на службу вернулся Эрл Перкинс. Выглядел он так, будто лэнч не доставил ему ни малейшего удовольствия. Две минуты спустя из дверей вылетела Вилли Кинг в своей широкополой шляпе, крепко сжимая в руках сумочку. Вид у нее был взволнованный, но решительный. Она стремительно продефилировала к своей машине, громко хлопнула дверцей и укатила в южном направлении.
