Влада Ольховская - Свет мой, зеркальце, соври!
– Извини, Ириша, не узнал! Не ожидал просто…
– Да понимаю я все! Я не знаю, почему решила вернуться. Вспомнила, наверное, как много для меня значила эта работа. Недавно поговорила с одной девочкой, она мне о детках моих напомнила, и я решила попытаться найти хоть какой-то смысл, чтобы жить дальше…
Бред несет, не иначе. С какой еще девочкой она говорила? При чем тут работа? Принесла же нелегкая эту старую пропойцу!
– В общем, я хочу вернуться, – продолжила Ирина. – Для меня это очень важно! Я когда-то жила работой и теперь жить буду!
Оптимистка, блин! Да кто ее с такой опухшей физиономией в научное учреждение пустит?!
Правда, сказать ей об этом Аркадий не решился. Во-первых, он терпеть не мог конфликты, во-вторых, спор отнял бы время. Поэтому он прибегнул к простейшему варианту: решил «перекинуть» Ирку на какого-нибудь другого бедолагу.
– Думаю, все возможно.
– Правда?! – Глаза женщины радостно заблестели. – Ты правда так думаешь?
– Конечно. Но я, увы, ничего не решаю. Тебе нужно поговорить с Петренко, он сейчас тут всем заведует. А я, если что, стану на твою сторону. Иди, если сейчас пойдешь, в кабинете его застанешь, он где и раньше сидит.
– Спасибо тебе, Аркаша! Спасибо большое!
Аркадий проводил ее взглядом и мысленно посочувствовал Петренко. Избавиться от этой обузы будет сложно – а именно обузой Ирина Козлова сейчас и являлась. Больше ничем.
Ему нужно было продолжить миссию.
Ловким котом (по версии Струпеня; со стороны этот «кот» больше напоминал жабу, обожравшуюся речной гальки) он скользнул на лестницу. Подниматься по крутым ступеням почти в полной темноте было сложновато, но он старался, используя мобильный телефон вместо фонарика. Во-первых, тут никто не будет спрашивать, а что это уважаемый Аркадий Борисович делает не на своем этаже. Во-вторых, это же так по-геройски!
На нужном этаже не было так пусто, как ожидал Аркадий, и так интересно. На него никто не обращал внимания, не было ни охраны, ни какой-нибудь сложной паутины лазеров, через которую нужно пробраться.
Все оказалось до смешного просто. Аркадий зашел в нужную лабораторию, отпер сейф и начал копаться в содержимом. Ключи у запасливого Струпеня были от всех замков, имевшихся в НИИ, он давно личные дубликаты сделал. Может, поэтому неведомая женщина-злодейка выбрала именно его? Ведь о его дотошности было известно очень многим. Хотя нет, она просто поняла, что он рожден быть героем!
То, что просила женщина, Аркадий сложил в заранее подготовленный непрозрачный пакет. Остальное он живописно раскидал по сейфу, чтобы никто не заметил пропажу. А отсюда, несмотря на камеры наблюдения, многие несли, на него точно не подумают.
Когда он закончил, руки порядочно замерзли.
Потом он ушел из НИИ так же незаметно, как и пришел. А чего его замечать? Это же всего лишь Аркадий Струпень, ничего особенного.
Он хотел позвонить по высветившемуся ранее номеру, но женщина связалась с ним сама. С другого номера.
– Все получилось?
– Конечно! – гордо отозвался Аркадий.
– Я в вас не сомневалась. Теперь нам нужно встретиться. Надеюсь, обошлось без посторонних?
– Естественно, в этом ведь замешан мой ребенок!
Аркадий произнес то, что красиво звучало. На самом деле о Степке он вспомнил впервые.
Сценарий продолжал развиваться. Женщина назначила ему встречу в детском парке, там, несмотря на будний день, было довольно людно. Решили, что Аркадий положит пакет в урну возле колеса обозрения, а сам сразу же пойдет к качелям. Там его и будет ждать сын.
Так ведь всегда просто говорят, а потом что-то идет не так, и герой из сообщника превращается в себя… ну, в героя, то есть.
Поэтому Аркадий не дергался, а просто шел по парку, насвистывая какую-то прицепившуюся мелодию. Чудесный, чудесный день!
Он бросил пакет в урну и ушел, не оборачиваясь. При всем его сегодняшнем геройском настрое обернуться было все-таки страшно! Поэтому Аркадий направился прямиком к детским площадкам, надеясь увидеть там своего сына. Не одного, конечно, а рядом с сексапильной девушкой в коротком красном платье. Девушка держала бы пистолет у виска Степы, но Аркадий сумел бы убедить ее, что на стороне добра лучше!
Степа действительно был на детской площадке, но – увы! – один. Зареванный и грязный, мальчик испуганно оглядывался по сторонам, будто искал кого-то. Увидев отца, он рванулся вперед с криком:
– Папа! Папа, я к тебе! Меня сюда привезли, но кто – не знаю… Мне глаза завязали…
Дальше Аркадий не слушал. Он поверить не мог, что главное в его жизни приключение закончилось так бездарно. Что, и это все? Ни стрельбы, ни красоток!
А может, не все? Аркадий спешно побежал к урне, Степа семенил следом. Но пакета уже не было…
Так что конец, точка. Степе отец строго-настрого запретил рассказывать матери или кому бы то ни было о том, что случилось. Не из-за страха перед наказанием за кражу, просто чтобы не портить приятные воспоминания.
Аркадий даже злился на Степку теперь. Почему все так гладко? Почему пацаненка не убили, в конце концов?! Тогда можно было бы стать мстителем! Ведь, если верить сериалам, мстителем может стать даже бесхребетный библиотекарь, был бы повод. А он не библиотекарь, посерьезней все-таки профессия.
Но злиться по-настоящему Аркадий Струпень умел только все в тех же фантазиях. В реальности он вернулся к привычному существованию: ходил на работу, слушался жену, правда, к сыну стал относиться хуже, но Любаша надеялась, что это временно. Не бьет – ну и ладно.
В общем, вся история стала маленьким счастьем Аркадия, которое он тщательно скрывал ото всех.
О том, что с помощью украденного им можно очень болезненно и жестоко отнять чью-то жизнь, Аркадий Струпень даже думать не собирался.
Глава 10
Просыпаться в загородном доме было просто чудесно. За приоткрытым окном поют птицы, им совсем не мешает мягко жужжащий кондиционер, на стене – солнечные тени веток. У Даниила вообще красивый участок, садовник старается.
Общее впечатление портила только ноющая боль в руках и ногах. А еще тот факт, что с Даниилом ей общаться нельзя.
Надеяться, что предельно внимательный адвокат не заметит обилия повязок, было по меньшей мере наивно. А рассчитывать, что она выдержит допрос с пристрастием и втюхает ему какую-нибудь невинную версию о падении с лестницы, – еще наивнее. Агния прекрасно понимала, что расколется. Она никогда не видела, как Даниил Вербицкий работает, но подозревала, что травма позвоночника не лишила его способностей инквизитора.
А ему волноваться нельзя, до операции меньше недели осталось. Поэтому было решено, что Агния будет скользить по дому тихой мышкой, не привлекая к себе внимания, а днем, когда оправится, и вовсе поедет в город, на работу.
С болью в руках и ногах помогли справиться таблетки, выданные вчера в клинике. Настроение совсем подпрыгнуло: никто Даниила убить так и не попытался, Агния лично убедилась, что охраны и в поселке, и конкретно в доме Вербицкого хватает. Никто его не тронет!
Сейчас бы поболтать с этой несостоявшейся жертвой, так нельзя же! Но ничего, запах яичницы и жареного бекона, пробивавшийся с кухни, не дал отчаяться. Похоже, Маша готовит на летней кухне… чего только в этом доме нет!
Агния вышла из спальни, прокралась мимо комнаты Даниила, благо дверь была закрыта, и скользнула на первый этаж. Таблетки работали хорошо, боли не было, и лишь проступившие пятна крови указывали на то, что бинты у нее не для украшения. Но перебинтовывать нельзя, доктор сказал, что сам это сделает, в больнице.
Маша возилась на летней кухне, накрывала на стол.
– А я знала, что ты сейчас проснешься, – улыбнулась домработница.
– Это потому что ты умеешь воздействовать на мой желудок, – вздохнула Агния.
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, бодрячок! Пока таблетки не кончились. А где Вадим?
Агния хотела поговорить с начальником охраны еще по пути в коттедж, но не выдержала и уснула – видно, в клинике вкололи что-то. Проснулась уже в гостевой комнате, поужинала там же, послушала причитания Маши и снова отключилась.
Вадиму-то от нее ничего не надо, он все узнал. А вот Агния не успела задать ни единого вопроса, ради которых вообще устраивала эту встречу. Тут еще и новые проблемы наметились: чьей кровью ее облили?
– Вадим уехал по делам каким-то срочным, – беззаботно ответила Маша. Конечно, откуда у нее заботы! – Сказал, что в районе двенадцати заедет, отвезет тебя на перевязку.
– Да я сама съезжу, – отмахнулась Агния.
– Ага, если только на метле слетаешь! Твоя-то машина там осталась!
Об этом Агния как раз не подумала. А ведь и правда, Вадим ее на своей вез! Конечно, с «Хондой» за это время ничего не случится, но все равно неприятно, что она одна, забытая, там стоит.
– Твои вещи я постирала, в том числе и рюкзак, – продолжила домработница. – Все, что в нем было, в подвале лежит.
