Андрей Ильин - Одна сатана
— Тащите их сюда.
Бандиты схватили, вытолкали в узкий коридор Сергея, Татьяну, Игоря, Михаила, Семена. Всех пятерых.
— Ну и что? Ты будешь стрелять? В них? Федор молчал. И не опускал автомат.
— Бросай оружие. Если не хочешь увидеть, как умирают твои друзья.
— Стреляй, — крикнул Игорь. — Они все равно убьют всех. А так хоть кого-нибудь зацепишь.
Главарь поднял, приставил пистолет к виску Игоря. Его подручные последовали его примеру. Полтора десятка пистолетов нашли свои цели. Головы пленников ощетинились сталью.
— Ну, что? Будем стрелять?
Федор быстро оценил ситуацию. Он был один, врагов много. Он мог стрелять, но мог попасть в друзей. Но даже если бы не попал, их все равно убили бы. Потому что с расстояния один миллиметр от головы промахнуться невозможно.
Они убили бы его друзей. А после убили его.
Этот бой выиграть было невозможно. Даже ценой своей жизни.
— Ну раз так… — сказал Федор.
— Не смей! — крикнул Михаил, почувствовав, к чему идет дело. — Они все равно… — захлебнулся от удара в зубы.
— Раз так, значит, пусть будет хуже всем, — закончил фразу Федор.
И отбросил в сторону автомат.
— Он должен был стрелять! — в отчаянии прошептал Семен.
Бандиты побежали навстречу Федору.
Но не добежали. Потому что Федор расстегнул и распахнул пальто.
— Ё-ё-о!!
На груди Федора, на боках Федора и на животе Федора вдоль и поперек, длинными гирляндами, связанные друг с другом, висели гранаты, «Ф-1». Висели, как на новогодней елке. Только были не такими красочными, как новогодние гирлянды. Были все одинаково черными, в мелкий металлический квадратик.
— Мама моя!
Федор вытянул из гирлянды одну гранату и выдернул из нее чеку.
Бандиты ошарашенно замерли.
— Ну что, будем дальше выяснять отношения? — спокойно, даже как-то инфантильно, спросил Федор. — Или разойдемся миром?
— Их же там полсотни! — ахнул один из бандитов. — Здесь же от дома ни черта не останется. И, сам того не заметив, стал пятиться.
— Да он пугает! Он не бросит, — не очень уверенно сказал главарь.
— Не брошу?
Федор взял гранату пальцами. Так, чтобы был виден прижатый к корпусу рычаг.
***
— Через две-три минуты я устану ее держать, — честно признался он.
— Ты че, мужик! Ты че! — забеспокоились бандиты. — Возьми ее нормально!
Граната, удерживаемая пальцами, внушала им ужас.
Если она выскользнет или если рычаг… Или если он бросит…
— Он бросит, — тихо сказал Семен. — Он полный псих. И пальцы у него больные.
— Я брошу, — подтвердил Федор. — И пальцы у меня больные.
И отставил в сторону три пальца. Так, что теперь граната держалась только на двух. На двух пальцах. Как рюмка.
— Хана! — истерично и очень заразительно крикнул кто-то. — Он сейчас ее выронит!
И все разом, словно ждали команды, бросились врассыпную.
Через мгновение коридор был пуст. Только где-то в глубине гулкого, пустого здания слышен был топот ног.
Федор устало сел на землю. Там, где стоял.
— Тяжелые, сволочи, — пожаловался он. — Устал, пока дошел.
И положил гранату рядом с собой. Все с ужасом взглянули на положенную гранату. На отпущенный рычаг.
— Да не, не бойтесь… Она учебная, — успокоил Федор. — Они все учебные…
Сергей, Игорь, Михаил и Семен смотрели на брошенную на пол гранату. Демонстрация которой имел среди бандитов такой оглушительный успех.
— Учебная?.. — повторил Игорь. — Учебная…
— А я уж думал — все… — хмыкнул Михаил. — Я думал…
— А она учебная, — хохотнул Семен. — Учебная!..
— Точно!..
Сергей, Игорь, Михаил и Семен, сдерживая болезненный для их разбитых физиономий смех, хмыкали. Потом смеялись. Потом хохотали, не в силах остановиться.
И Татьяна тоже смеялась, прижавшись лицом к груди мужа и дергая плечами. До слез смеялась. До рыданий. И тоже не могла остановиться. Никак не могла…
Послесловие
— Я к Михайлову.
— Как ваша фамилия?
— Михайлова. Я жена Михайлова. Бухгалтера из четвертого отдела.
— Ах, из четвертого отдела…
— Ну да.
— Извините, Михайлова, но пропустить вас я не могу.
— Почему?
— Распоряжение руководства. Никого постороннего не пускать. У нас секретный объект.
— Какие секреты? Вы же памперсами торгуете!
— Ну и что? У нас два склада на территории института Водхоз-2.
— При чем здесь водхоз?
— При том, что они подводные лодки проектируют. На не занятых памперсами площадях. Так что не могу.
— А вызвать сюда можете?
— Вызвать — могу.
Охранник убавил звук на стоящем в его будке телевизоре и набрал на внутреннем телефоне номер.
— Михайлова… Из четвертого отдела… Вновь прибавил звук.
Татьяна отошла к окну, непроизвольно прислушиваясь к телевизионным новостям.
— …семь пулевых ранений в область головы. Потерпевший находится в критическом состоянии во второй городской больнице в палате номер…
В здании было тихо. Все, кто мог уйти, давно ушли. Кроме тех, кто мог вообще не приходить.
— Ты Михайлов? — спросил, перекрикивая телевизор, охранник. — Там жена твоя. Только давай пропуск отмечу. А то у нас объект режимный…
Сергей быстро спустился вниз.
— Ты зачем?
— Я тебе поесть принесла.
— Мне некогда. Мне баланс главному бухгалтеру сдавать.
— И все же поесть надо.
— Меня с работы погонят.
— Здоровье важнее. А работа что, работа дело наживное. Опытные бухгалтера везде нужны.
Охранник переключил телевизор на другой канал. Зазвучал очень знакомый голос.
— Слышишь? — спросила Татьяна.
— Что?
— Голос. Это же…
На экране давала интервью голова Григория Ивановича. Бывшего одноклассника и бывшего начальника Сергея.
— К сожалению, не все юридические и физические лица проявляют гражданскую зрелость и сознательность и допускают задержки с выплатой налогов. Не желая понимать, что от своевременной и честной сдачи налогов впрямую зависит благосостояние нашей страны. И я, как начальник городской налоговой службы, должен со всей ответственностью заявить, что приложу все возможные силы, чтобы…
Сергей отвернулся от телевизора.
— Пирожки? — спросил он, протягивая руку к пакету.
— Пирожки. Твои любимые. С капустой. Сергей взял пакет с пирожками.
— Я пошел?
— Не задерживайся сегодня.
— Не задержусь. Ни на одну минуту не задержусь. Даже если меня за это выгонят с работы!
Сергей, махнув рукой, отошел на несколько шагов, но вдруг остановился. Вдруг обернулся. И сказал.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За пирожки.
— Только за пирожки?
— И не за пирожки… За все. За то, что ты есть. И за то, что печешь пирожки. С капустой…
