Сергей Рокотов - Воскресший для мщения
... Алексей открыл входную дверь и выпустил четверых. За окном послышался шум двигателей машин. А ещё через несколько минут в офис вбежало человек десять. Алексей знал их, это были друзья и телохранители Сергея. Сам Фролов ковылял на своем протезе последним, держа в руках пистолет.
- Что, наехали, Леха? - улыбался он. - Бывает в нашем деле, не тушуйся, это тебе не душманов шлепать, тут особый подходец нужен...
- Спасибо, Серега, - тяжело вздохнул Алексей. - И тебе, А как там наш Женька? Жив?
- Жив, его там откачивают. Хотя сотрясение мозга вполне возможно, здорово его чем-то по башке шарахнули...
- Слава Богу. И тебе, Аллочка, спасибо за то, что не растерялась, окинул её Алексей полным благодарности взглядом.
- А что мне было делать? - тихо произнесла Алла. - Как они в кабинет бросились, я и позвонила. Так что это вам спасибо.
- А вы-то что, на вертолете летели? - поразился расторопности друзей Алексей.
- А мы из-под земли можем вырасти, если друг в беде, - усмехнулся Сергей, но, видя недоумение в глазах друга, пояснил: - Да нет, все проще, повезло тебе крупно, и все тут. Ребята меня только что в Домодедово встретили, и домой привезли. Только вваливаемся, а тут Аллочка звонит, наезд, говорит... Ну, сам понимаешь, по коням! Позвоню Настюшке, а то она насмерть перепугалась... Человек только что входит, и тут же звонок... Я поздороваться с ней не успел, дочку поцеловать не успел. Вошел и ушел, как призрак замка Моррисвиль... Она таких вещей не понимает, это вне её образа мыслей, Леха... Так что целесообразно позвонить.
После звонка они заперлись в кабинете.
- Ну а теперь выкладывай, в чем дело, - ясными голубыми глазами поглядел на него Сергей. - Так просто никто не приезжает.
Алексей понял, что теперь ему предстоит не менее трудное дело. Ему было жутко стыдно перед другом за свою преступную глупость. Но, делать нечего, рассказывать было надо...
Сергей слушал молча, постоянно курил. Где-то в середине повествования перестал глядеть в глаза другу, стал отводить взгляд. Когда рассказ дошел до кульминационной точки, он не выдержал, встал и начал хромать по комнате. Бросил укоризненный взгляд на Алексея, досадливо взмахнул рукой.
- Э-э-эх, - раздалось при этом из его уст. - Едрена-матрена...
Алексей, бледный как полотно, закончил рассказ и не отрываясь глядел на Сергея, словно ожидая от него какого-нибудь чуда. Но чуда больше произойти не могло, оно и так уже только что произошло. Теперь они остались один на один с бедой.
- А позвонить-то, позвонить-то Добродееву слабо тебе было? Только и делов-то, что номер набрать, - махал руками Сергей. - И все было бы в порядке, и Дмитриев был бы жив-здоров... Ты... ты же сибиряков нагрел на сто двадцать пять штук, а сам себя насколько? Твоя дурь обошлась в шестьсот с лишним штук зеленых убытка, плюс, вероятно, в человеческую жизнь... Вот так теперь глупость обходится... А сегодняшнее - это уже следствие... Первый звоночек, так сказать...
- А что же теперь делать? - пробормотал Алексей. Ему снова на душе стало пусто и гнусно. Он понимал, какую допустил оплошность.
- Что делать? Все по порядку. Тебя спасать надо, это первая задача. Ты что, полагаешь, что тебя оставят в покое? Эти люди? Нет, мать-перемать, ну и осел же ты, связался я с тобой, - в сердцах крикнул Сергей и тут же осекся. - Все, нотации закончены. Поезд ушел, а тебя класть на рельсы никто не собирается... С сибиряками, само собой, постараемся рассчитаться, и как можно быстрее, но, как видно, они решили пойти нетрадиционным путем. Что лучше, что хуже, теперь один черт разберет... Все плохо, все! Плохо все, понимаешь ты это? И сейчас сворачивай тут все хозяйство и поехали отсюда. Ты, Аллочка, сиди пока дома, а ты, Леха, поживешь у меня. Пока я все это дело не улажу... Есть тут кое-какие экспромты, задумки на ходу... Олегу Никифорову надо в Харбин позвонить. Складских предупредить, чтобы поостереглись. Лычкин твой где?
- На складе должен быть.
- Рвем немедленно туда. Не побывали ли они уже и там?
Алексей позвонил на склад. Ему сообщили, что все тихо. А Михаил Лычкин отпускает товар тульской компании.
... Через полчаса были на складе. Алексей собрал всех работников и рассказал им в общих чертах о сегодняшнем наезде.
- А чем вызван этот наезд? - глядя прямо в глаза Кондратьеву спросил Лычкин. - Ты что-то недоговариваешь, а мы, между прочим, тоже жизнью рискуем... Чего хотели эти бандиты? Конкретно-то чего они требовали?
Сергей бросил взгляд на Алексея, словно давая знак, что надо бы и рассказать правду. Тот вздрогнул и рассказал.
- Что же ты? - сжал кулаки Лычкин. - Ты же всех нас подставил... Как мы теперь работать-то будем? Одно дело наезд без причины, а тут... Ты, коммерческий директор, нагрел сибиряков на сто с лишним штук... Полагаешь, они это так оставят?
Алексей побледнел, но ответить ничего не смог. Потому что Лычкин был совершенно прав. Сто с лишним тысяч никто никому спускать не будет.
- Ладно, ребятишки, не падайте духом, мы постараемся помочь, - ободрил работников Сергей. - Помогли Алексею, поможем и фирме. Будете работать. А что делать с сибиряками, подумаем... Пока усилим охрану...
- Усилите, - проворчал Лычкин. - Против лома нет приема...
- Если нет другого лома, - мрачно возразил Фролов. - А ты если не хочешь работать, увольняйся к едреной бабушке. Твое право...
- Было бы куда, с удовольствием уволился бы. Жизнь у меня одна. Только жрать-то хочется, и мне, и им всем... Черт меня дернул к вам на работу устроиться..., - еле слышно пробормотал он. - Сидел бы себе в конторе, тихо и спокойно...
- Вы все рядовые работники, спрашивать будут с него, - указал Фролов на Алексея. - Только с него. Он тут один материально ответственное лицо. Он и Никифоров в его отсутствие. Но, разумеется, меры предосторожности соблюдайте... А мы пока поехали. Надо кое-кому позвонить, кое с кем повидаться. И все для общего дела, между прочим, - подмигнул он оторопевшим складским работникам.
Когда они уже садились в машину, Гарик Бирман, высокий, худощавый юноша, недавно работающий на складе, отозвал Кондратьева в сторону.
- Алексей Николаевич, - шепнул он. - Это только между нами... Это только мои подозрения, ни на чем не основанные, просто мне показалось...
- Да говори быстрее, что показалось? - напрягся Алексей.
- Мне показалось, что Лычкин... и этот самый Пирогов, получавший товар... Показалось, что они как-то странно переглянулись... И Михаил сразу же после них уехал. Так торопливо...
- Поехали, Леха, поехали! - крикнул из "Ауди" Фролов. - Честное слово, времени нет! Тут вопрос жизни и смерти, сам понимаешь! Потом обговорите все производственные вопросы!
- Переглянулись, говоришь? - переспросил Алексей. - Ну и что с того?
- Ну в их взглядах было что-то не то, этот Пирогов так внимательно поглядел на Лычкина, а тот отвел взгляд, как будто ему было не по себе... А у Пирогова было такое веселое настроение... Глазенки так и блестели огоньком... Я уже потом все это стал припоминать ... А теперь вспомнил отчетливо...
- Ну, настроение этого так называемого Пирогова объяснить легко... А Лычкин? Да при чем тут Лычкин? Ладно, иди, Гарик, разберемся! - махнул рукой Алексей и пошел к машине.
"При чем тут Лычкин?" - подумал он. - "Нормальный парень, грамотный, толковый. Отругал я его тогда за прогул, ну и что? Выпил, с кем не бывает, дело молодое... А сколько он пользы принес фирме, не счесть... Таких выгодных покупателей находил... Мнительный какой-то этот Гарик Бирман."
Сел в машину и тут же забыл об этом разговоре...
...Расцеловавшись с женой и наигравшись с маленькой Маринкой, Фролов засел за телефон, препоручив пригорюнившегося друга жене. А через полчаса приковылял на кухню, где пил уже пятую чашку кофе Алексей.
- Поговорил я кое-с кем, - сообщил он, когда Настя вышла с кухни и плотно закрыла за собой дверь. - Тоже не лыком шиты. Приходил к тебе некто Большой, качок из банды Живоглота. Сибиряки, похоже, обратились за помощью к браткам, вместо того, чтобы пойти законным путем. Так вот теперь дела делаются... Мне обещали переговорить с одним авторитетом. Есть такой, интеллектуал, говорят, Шервуд Евгений Петрович, по прозвищу Гнедой. Он обещал разобраться, Живоглот этот ему подчиняется... Пока обещали покой и тишину. А завтра-послезавтра нам дадут знать, чем эти переговоры закончились... А пока, Леха, давай коньячку выпьем, а то на тебе лица нет, жалко смотреть... Боюсь, что крыша поедет. Давай... - Он достал из шкафчика бутылку "Арарата". - Где наша не пропадала, а за битого двух небитых дают! Вспомни Афган, вспомни пули, снаряды, рукопашные, ребят наших, там навсегда оставшихся, разве нам там легче было?
- Легче, - еле слышно пробормотал Алексей и залпом выпил рюмку.
8.
- Воистину, прав был великий кормчий, когда изрек, что кадры решают все, - тяжело вздохнул Евгений Петрович Шервуд, сделав глоток виски с содовой. - Только где из взять, кадры-то, а, Живоглот? - поглядел он тяжелым взглядом на оторопевшего собеседника. Мощная рука Живоглота так и осталась висеть в воздухе с полной рюмкой ледяной водки. Он знал, что взгляд этот ничего хорошего не предвещает. Лютый характер Гнедого был известен браткам. Недовольный работой пахан мог запросто замочить любого неудачника, в том числе и его самого. Живоглот понимал, что жизнь его не будет стоить ни ломаного гроша, если Гнедой изволит разгневаться на него.
