Марина Серова - Загнанная в угол
— Цены нормальные. Даже дешевле, чем у других, — заметила я. — Но у меня другой вопрос. Ты не знаешь Шурочку? Блондина?
Тут я заметила, что рыжая бровь его слегка приподнялась и в глазах промелькнуло любопытство.
— Понятия не имею, кто такой, — ответил рыжий директор, явно меня обманывая.
Мне оставалось только уйти. Но на всякий случай я хорошенько запомнила местонахождение этого магазинчика. Если до завтра я сама не найду Шурочку, то просто вытрясу из этого рыжего гомика нужные сведения. Он явно знал его. Знал, но не хотел говорить. Почему? Возможно, подумал, что я из милиции. Или я ему просто не понравилась. А хотя как я могу ему понравиться, если у него явно иная ориентация.
Промотавшись по коммерческим магазинчикам почти до самого вечера, я ни с чем вернулась домой. Но надо сказать, что объездила я больше половины намеченных объектов.
Заходя в подъезд, я проверила почтовый ящик на наличие в нем повестки в милицию. Из утренней газеты прямо мне под ноги, плавно покружившись, выпал небольшой белый листочек. Тюрин пока держал свое слово.
Я подняла повестку, снова вложила ее в газету и все это отправила обратно в ящик. «Когда принесут вторую повестку, меня опять не должно быть дома, — подумала я, — ведь получить ее я должна на руки и при этом расписаться. Ну уж дудки! Значит, дверь никому не открываю, в почтовый ящик не заглядываю. И вообще — меня нет!»
Не успела я переступить порог, как раздался звонок телефона. Сначала я подумала, что мне не следует на это реагировать, поскольку меня нет дома, но потом все-таки решила ответить. А вдруг это Тюрин с какими-нибудь новыми известиями? И я не ошиблась, это действительно был он.
— Привет, — тихо поздоровался Сергей. — Это я.
— Что-то непредвиденное? — сразу спросила я, забыв ответить на приветствие.
— Да.
— И это, разумеется, опять не телефонный разговор? — с некоторым раздражением предположила я вслух.
— Да.
— Ты с работы, что ли, звонишь?
— Да.
— Понятно. А вокруг тебя сплошные шпионы и доносчики?
В ответ — обиженное сопение.
— Ладно, жду, — поспешила я успокоить Тюрина.
— Три коротких, — загадочно молвил он.
— Ты имеешь в виду звонки в мою дверь?
— Да.
Это было уже невыносимо. Я повесила трубку.
Примерно через час я услышала обещанные три коротких звонка и, все-таки заглянув в «глазок» и убедившись, что за дверью хитрец Тюрин, открыла. Я была просто уверена, что он пришел с какой-нибудь ерундой, главной же его целью было очередное свидание. Но на этот раз я ошиблась. Сергей снова был одет в форму, очень серьезен и даже несколько груб.
— Изображаешь из себя самую умную, — прямо с порога заявил он. — Я прекрасно понимаю, что ты обо мне подумала, но смею тебя заверить, что пришел я не для этого.
— Да ладно оправдываться, давай проходи, — попыталась я перейти на игривый тон.
Тюрин немного смягчился и зашел в комнату. Шумно выдохнув, уселся на диван и выставил вперед свои длинные ноги. Я села напротив и вопросительно посмотрела на него.
— В общем, так, дорогуша, — начал он, — сейчас ты рассказываешь мне все по порядку, или я не отвечаю за последствия.
— Что ты собираешься от меня услышать? — спросила я, делая удивленное лицо и понимая, что, вероятно, произошло нечто серьезное.
— Чистосердечное признание. Только чистосердечное признание облегчит вашу участь, мадам, — улыбнувшись ответил он, но тут же, нахмурив брови, добавил: — Ты попала в какую-то скверную историю.
— Ну в чем дело, Сереженька? Не томи душу. Давай уж, как джентльмен, начни первый, — ласково попросила я, зная, что на мужчин и домашних животных такой тон действует благоприятно.
— Ну и бестия же ты, Татьяна, — качнул он головой. — Ладно уж, начну первый. Короче, возвращаюсь я сегодня с одного мероприятия на работу, это ближе к вечеру, а шеф в моем кабинете сидит, меня поджидает. Ты, говорит, Тюрин, не охренел ли часом? Труп в Скатовке обнаружили, а мер никаких не приняли до сих пор. У вас, говорит, все данные на подозреваемую есть, а самой подозреваемой нет! Где она?! И уже в крик кидается. Я ему отвечаю, что, мол, повестку отнесли, но дома никого не застали. Обещаю, что не позднее завтрашнего дня достану тебя из-под земли. Что это, мол, несложно. А он кричит, чтоб я сегодня же устроил засаду. Я пообещал, что сам тебя найду. И вот я тут!
— И что дальше? — спросила я, снова начиная склоняться к мысли, что Тюрин приперся просто так.
— А вот что дальше, теперь начинай ты, — ответил он, прищуривая большие голубые глаза. — Теперь твоя очередь.
— Сереж, может, хватит дурака ва…
— Вот и я о том же! — вдруг резко выкрикнул капитан, обрывая меня на полуслове. — Ты не только себя, ты и меня подставляешь. Я ведь потом поинтересовался у ребят, почему шеф так разъярился? А мне отвечают, что час назад к нему пожаловал сам Тимофеевский, зам главы администрации по торговле. Минут двадцать у него проторчал, а потом шеф, злой, как голодный лев, стал меня разыскивать. Меня нет, так он разорался, обозвал всех бездельниками и велел немедленно приступить к поискам частного детектива Ивановой, проходящей по делу Грачева.
Все это Тюрин выпалил на одном дыхании и, хлопнув себя ладонью по коленке, спросил:
— Ты каким-то образом перешла дорогу уважаемому Вениамину Михайловичу? Я правильно понимаю?
Я молчала, пытаясь собраться с мыслями. Такого поворота событий я никак не ожидала. Неужели Тимофеевский и впрямь решил поквитаться со мной? А может быть, он пока только наводил обо мне справки, прикидывая, как лучше подступиться? И тут — нате вам, Иванова-то по делу проходит. Ищут ее. Она главный подозреваемый в деле об убийстве. Интересно, а рассказал ли ему что-нибудь шеф Тюрина? Впрочем, это ничего не меняет.
Главное, Тимофеевский начал действовать. Значит, он считает, что мои показания против него (если я заговорю) для него совершенно безопасны. Тут я вспомнила мнение Елизаветы Андреевны насчет «административно-милицейской» мафии. Да, не хватало еще, чтобы против меня сфабриковали дело. А это, я и сама знаю, не шутки. И что же остается мне? Довериться Тюрину? Совсем не хочется. Но ничего не попишешь. Без его помощи мне сейчас не выкарабкаться.
Против Тимофеевского я имею только пересказ исповеди его не совсем нормальной жены. Но кто мне поверит? Кто поверит ей? Да, был труп. Да, его закопали на заброшенном кладбище. Кто? Тимофеевская и ее брат. А стало быть, они же Грачева и убили. Вениамин Михайлович тут совсем ни при чем. А вот я, объявят в суде, еще и посодействовала преступникам. Но это в лучшем случае.
В худшем же Елизавета Андреевна скажет, что ничего ни о каком Грачеве не знает и никогда в жизни в Скатовке не была. А брат ее вообще в своем Астахове сидит безвылазно и ни разу не появлялся в Тарасове.
— Ты чего молчишь? — услышала я голос Тюрина.
— Так. Думаю, — оторвалась я от своих неприятных мыслей.
— Ну и чего же ты надумала? Может, расскажешь все, пока нас тут обоих не накрыли? Учти, я отстреливаться не стану, — не то пошутил, не то серьезно проронил Сергей.
— Может, и расскажу, — вяло ответила я, глядя в сторону и продолжая размышлять.
В чем же мне сможет помочь Тюрин? У меня пока есть единственная зацепка против Тимофеевского — это Шурочка. Если, конечно, кассетка осела у него. Только тот, у кого оригинал записи, может хоть как-то повлиять на ход событий. Теперь у меня совсем нет времени разъезжать по магазинам в поисках Шурочки. Вот как раз в этом мне и должен помочь Тюрин. Капитан гораздо быстрее найдет его. Но станет ли он это делать? И нужно ли это ему?
— Послушай, Сереж, а в каком районе занимался своей коммерцией Грачев? — начала я издалека.
— Опять вопросы, — вздохнул Тюрин, но тут же осекся. — В Пушкинском. Ха! Именно там, где царь и бог Тимофеевский. Здесь есть какая-то связь?
— Возможно, — уклончиво ответила я, теперь почему-то уже не сомневаясь, что Шурочку найти можно именно там, где я и пыталась его искать.
— Так. Хватит делать из меня дурака. Выкладывай все, что знаешь, — продолжал настаивать капитан.
— А что, если я скажу тебе, что Тимофеевский имеет прямое отношение к убийству Грачева? — спросила я, приступая к первой части своего плана.
— А ты часом не охренела, как выразился бы мой шеф? — воскликнул Тюрин.
Теперь он согнул ноги в коленях и весь подался вперед, напоминая охотничью собаку, почуявшую дичь.
— В общем, так, Тюрин, — заявила я, принимая позу, в которой только что сидел он и давая тем самым понять, что теперь хозяин положения — я. — Чтобы это доказать, мне необходимо найти одного человека. И в этом ты мне должен помочь. Иначе ты не сможешь раскрутить очень громкое дело и получить звание майора. — На слове «ты» я сделала особое ударение.
— Ты можешь наконец объясниться толком? — раздраженно проговорил он и заерзал на диване, предвкушая нечто для него полезное.
