Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2
– Да, ты сделал правильно: у нее, бесспорно, более тонкий вкус, тяготеющий к классике, поэтому не уверен, что этот твой наряд ему соответствует.
– А вот в этом ты не прав. Увидев меня, она выразила свое одобрение.
– И каким же образом?
– Клео мелодично произнесла «мяу». Разве такой приятный возглас может подразумевать возмущение или презрение?
– Пожалуй, нет.
– Вот и я так подумал, – радостно пропел Тодескини и вышел на террасу. Вскоре оттуда послышались его восхищенные возгласы. Недолго покричав, он вновь появился на кухне.
– Марк, давай поедим на террасе. Там такая природа, воздух! Просто – класс!
Чуть подумав, я неуверенно ответил:
– Погода прохладная.
– Не проблема. Я сейчас переодену халат, тем более он тебя немного шокирует. – И не став ожидать моего согласия, приняв свое желание как само собой разумеющееся, мой очень «застенчивый и скромный» гость стремглав поскакал по лестнице наверх. Что ж, я уже привык к усложнению простых задач, а с Фрэнком это обстоятельство становится нормой. Но впоследствии я отдал ему должное: он помог мне разогреть ужин и перенести блюда с едой на террасу.
Расположившись на плетеных из ротанга стульях, мы приступили к еде.
– Марк, я действительно уже забыл, как выглядит свежий воздух! – пафосно воскликнул он. Знаешь, Марк… Нет, ты не знаешь…Ты живешь в раю!
– Возможно. Но должен тебе сказать, что в раю приходиться есть и пить. А для этого нужно работать. – Я открыл бутылку белого вина и разлил его по бокалам.
Атмосфера вечера, несмотря на прохладу и легкий туман, способствовала длительному и неспешному ужину. Из сада доносились негромкие звуки ночной фауны. А где-то вдали грустно страдал одинокий саксофон. Фрэнк, казалось, подслушав мои мысли, безапелляционно заявил:
– Только не надо включать какую-нибудь музыку, – он посмотрел на темнеющее небо, – не следует нарушать такую удивительную тишину!
– Я и не собирался. Но тишиной такой фон назвать сложно.
– Ну я не мастер поэтического слога. – Фрэнк поднял бокал с золотистым напитком. – Ты знаешь, мне стала интересна другая жизнь, – задумчиво, с нотками несвойственной ему грусти, заметил он.
– Другая?
– Да. Ты же знаешь, чему я посвящал все свое время. – Тодескини глотнул вино и откинулся на спинку стула. – И я даже не представлял другой жизни для себя. Но в какой-то момент все, чем я был самозабвенно увлечен, мне осточертело.
– Фрэнк, ну это же нормально. Было бы удивительно обратное.
– И мне теперь любопытно, как долго я буду в восторге от своей новой жизни? – продолжал философствовать мой приятель, позабыв даже о еде.
Пришлось напомнить:
– Может, все-таки начнем есть, а то все старания миссис Риттер мы не сможем оценить достойно, если сейчас займемся философией.
– Да, извини. Что-то на меня нахлынуло.
– Миссис Риттер готовит отлично, – похвалил я свою помощницу, самодовольно улыбнувшись, будто бы это я ее обучил поварскому искусству. – Она меня вообще разбаловала; не все рестораны могут похвастаться таким качеством еды, хотя блюда женщина выбирает, конечно, попроще. Но сегодняшний ее ужин: копченый лосось, филе-миньон на подушке из щедро сдобренного трюфелями картофеля, пирог с почками – можно сказать, эксклюзивный… Ради моего гостя, то есть тебя, Фрэнк.
Спустя пару минут, Тодескини сделал еще одно торжественное заявление, что ничего вкуснее он еще не ел.
– Я заметил одно обстоятельство, – прожевав кусочек рыбы, сказал он. – Раньше мне не так нравилось проводить время в ресторанах, пабах, барах. Считал, что в таких заведениях много времени тратится на пустую болтовню.
– А сейчас думаешь по-другому?
– Нет, не думаю. Мне просто понравилась пустая болтовня.
– Да. Серьезный сдвиг произошел у тебя в голове, Фрэнк.
– Если следовать твоей теории – такая «перезагрузка» была запланирована в моей голове, – смеясь подытожил он.
– Я не утверждаю, что это так. К сожалению, у меня пока нет точных ответов на свои многочисленные вопросы… Мироздание молчит. А что касается твоего, вдруг возросшего, интереса к увеселительным заведениям, то этот факт имеет еще одно объяснение.
Мужчина положил приборы на тарелку и, посмотрев на меня с усмешкой, спросил:
– И какое же? Если ты имеешь в виду мою любовь к вкусной еде…
– Нет, я не об этом, хотя и это обстоятельство играет существенную роль. Есть еще один фактор. Для тебя, как и для меня, и многих других – поход в любое новое место – это, как окно в другой мир, сродни Интернету, только со вкусом и запахом.
– Ну такой примитивный вывод и так понятен. – Тодескини скривил в скептической ухмылке губы.
– Но ты же не задумывался над этим, – уверенно возразил я.
– Не задумывался, а у меня и времени еще не было, чтобы осмыслить сей факт.
– В том-то и дело. А для очень многих людей рестораны давно стали первоисточником информации о культуре, истории, атмосфере того или иного места, – с видом прожженного знатока ресторанного сервиса пояснил я очевидность этого, как он выразился «примитивного вывода», и с удовольствием отпил охлажденное, с легкой кислинкой молодое вино. – А ты не думал: почему особенно интересны те заведения, куда любят заходить звезды?
– Сейчас доем филе-миньон и постараюсь угадать твою мысль.
– А ты не угадывай. Просто подумай.
– Сейчас я думаю о том, что ты неплохо устроился.
– Что ты под этим подразумеваешь? – озадаченно спросил я, отправляя кусочек лосося себе в рот.
– Ничего, кроме того, что сказал. Трудолюбивая и добропорядочная супружеская пара ухаживает за твоим садом, ведет домашнее хозяйство и готовит ресторанные блюда. – Фрэнк подцепил на вилку золотистый кусочек картофеля.
– Ну… а кто тебе мешает?
– Да никто, – он довольно облизнул губы. – Подумаю об этом на досуге. Просто я привык к определенному укладу, но пришел к выводу, что пора уже разнообразить свою жизнь… тем более что начало уже положено. – Заметив мой удивленный взгляд, Тодескини пояснил: – Ну благодаря тебе я уже начал осваивать другую деятельность. – Фрэнк быстро расправился с мясом и принялся за овощи. Я решил притормозить его темп щелканья челюстями и спросил:
– Так ты не забыл мой вопрос? По поводу звезд?
Мой гость, занятый пережевыванием, с минуту помолчал, а затем ответил:
– Нет, не забыл. Разумеется, люди стремятся в облюбованное звездами или просто известными людьми места. Обычное любопытство. Как только любая знаменитость выходит из своего дома – каждый ее шаг, любое действие – становится объектом пристального внимания со стороны окружающих. Поэтому и обыватели устремляются туда, где едят известные люди, которые должны по своему статусу предпочитать все лучшее. Да и сами звезды, в свою очередь, стремятся есть там, где бывают их знаменитые «собратья». – Фрэнк удивительным образом сочетал поглощение пирога с почками и свою речь. – Ты меня за недоумка принимаешь?
– Не обижайся. Я не собирался заострять твое внимание на таком трюизме и надеялся, что ты способен заглянуть чуть поглубже.
– Раскрыть тему человеческого любопытства?
– Пожалуй.
Тодескини на минуту задумался:
– Потешить свое тщеславие, обнаружив, к примеру, в звезде какой-нибудь недостаток, и, таким образом, повысить собственную самооценку.
– Этот аспект тоже лежит на поверхности, – вздохнул я преувеличенно устало. – Честно говоря, я хотел с тобой поспорить просто потому, что сам не уверен в сделанных мною выводах…
– А нам с тобой больше не о чем будто думать. – Взяв бутылку, Фрэнк разлил по бокалам вино.
– Ну надо же иногда отвлечься… У меня скоро закипит мозг от одних и тех же мыслей… Так вот я думаю, что вообще любое любопытство основано опять-таки на заложенной программе.
– Гм… этот вывод такой же трюизм. Но тем не менее я послушаю. – Взяв в руку бокал, он откинулся на спинку стула.
– Любой человек хочет обладать той информацией, которая неизвестна большинству.
– Да, верно. Кто владеет информацией, тот владеет миром.
– Таким образом и рождаются звездные рестораны. Они становятся излюбленными местами встреч богатых, знаменитых, могущественных… В таких заведениях кроме роскошной кухни царит сказочная атмосфера успешной и яркой жизни. Поэтому с улицы проникнуть в такие рестораны действительно сложно, – закончил я свою речь с трудом, почувствовав, что уже переел, так что пирог с почками мне не стоило начинать. Отложив приборы в сторону, я спросил:
– Ну как твоя болезнь?
– Какая? – испуганно, чуть поперхнувшись вином, спросил Тодескини.
– О!.. Фрэнк, да у тебя, похоже, не только склероз желудка, но и мозга тоже, – засмеялся я.
– А… наверно, – растерянно улыбнулся приятель. – А я вроде бы подлечился немного, поэтому и забыл обо всех своих болячках. Но до полного излечения – неплохо бы десерт.
– А на десерт у нас: парфе из маракуйи.
