Патриция Вентворт - Мисс Силвер вмешивается
— Что же именно вы слышали, миссис Смоллетт?
Пухлое лицо миссис Смоллетт стало пунцовым. Чтобы справиться со «спазмами», она приняла предложенное мисс Крейн бренди («Мы всегда держим его на случай, если миссис Мередит приболеет, и я уверена, миссис Смоллетт, что глоток бренди пойдет вам только на пользу»). Миссис Смоллетт выпила значительно больше, чем глоток, — в результате ее лицо еще больше раскраснелось, язык развязался, а природная склонность к драме заметно обострилась. Она смачно и со всеми подробностями поведала о том, что слышала, когда мыла лестничную площадку на верхнем этаже в среду утром:
— Я спустилась в полуподвал наполнить ведро. Вода наверху была не слишком горячей — мистеру Беллу приходится экономить топливо, поэтому я долила воды из чайника, а когда я снова поднялась, они уже ругались вовсю, причем обе двери были нараспашку, так что не слышать их было невозможно. Я не из тех, кто подслушивает у дверей. А, как я уже говорила мистеру Беллу, заткнуть уши ватой я не могла, да и глухих в нашей семье сроду не водилось.
Фрэнк Эбботт уставился в потолок. Женщины такого сорта способны разглагольствовать часами.
— Кто с кем ругался? — спросил Лэм.
Миссис Смоллетт охотно пустилась в объяснения. Бренди как бы уравняло ее с собеседником — она была главным свидетелем, и старший инспектор прислушивался к каждому ее слову.
— Кто же, как не мисс Роуленд и мисс Андервуд! «Что привело ее туда?» — подумала я. Так вот, она спросила у мисс Роуленд: «Что это было у вас с Джайлсом?..» Джайлс — это майор Армитидж, с которым мисс Андервуд обручилась в Америке. Все думали, что он утонул, но в прошлый понедельник он объявился снова, живой и невредимый, если не считать того, что потерял память. Его стукнуло по голове, когда в корабль угодила торпеда.
Карандаш Фрэнка Эбботта забегал по бумаге.
— Мисс Андервуд спросила у мисс Роуленд, что у нее было с Джайлсом, то есть с майором Армитиджем? — уточнил Лэм.
Миссис Смоллетт энергично кивнула:
— Верно. А мисс Роуленд на это говорит: «Разве он не рассказывал вам обо мне? Некоторые сочли бы, что ему следовало упомянуть о существовании еще одной миссис Армитидж». А когда мисс Андервуд сказала, что помолвлена с ним, мисс Роуленд заявила, что она не виновата, что майор потерял память, ей нужно думать о своих деньгах, так как он выплачивал ей четыреста фунтов в год. «Он не любит вас», — сказала мисс Андервуд, а когда мисс Роуленд засмеялась, добавила громко и сердито: «Неудивительно, что он вас ненавидит!» Потом она промчалась мимо меня и побежала вниз по лестнице.
Глава 23
Когда дверь за миссис Смоллетт закрылась, Фрэнк Эбботт посмотрел на старшего инспектора и поднял брови. Лэм нахмурился.
— Надо будет повидать этого Армитиджа и мисс Андервуд.
— А как насчет сестры, сэр, — миссис Джексон?
— Она может подождать. Сначала я побеседую с мисс Андервуд. Но мне нужен точный график. Если Армитидж побывал здесь вчера, я хочу знать, когда он пришел, когда ушел и видел ли кто-нибудь мисс Роуленд живой после его ухода. Кертис занимается жильцами других квартир, и я бы хотел получить результаты, как только он закончит. Мне нужно выяснить, кто и когда последним видел мисс Роуленд и кто и когда видел Армитиджа. Кажется, у Андервудов есть горничная? Поговорите с ней — она должна знать, приходил ли Армитидж. И пришлите сюда мисс Андервуд.
Мид Андервуд, войдя в комнату, увидела крупного мужчину — он сидел за столом, который был слишком мал для него. Лэм, в свою очередь, увидел миниатюрную девушку в сером платье, с темными волосами, завивающимися на концах, и серыми глазами, под которыми темнели круги. Ее бледность и хрупкость бросались в глаза. Оставалось надеяться, что она не из тех, кто падает в обморок. Вежливо поздоровавшись, инспектор предложил ей сесть, указав на паукообразный стул из хромированных трубок и серебристой кожи. Мид все это отдаленно напоминало визит к дантисту. Трубки холодили ей спину, и она поежилась.
— А теперь, мисс Андервуд, я попросил бы вас ответить на несколько вопросов. Вы знали мисс Роуленд?
— Здоровалась с ней при встрече в лифте или на лестнице.
— И не более того?
— Нет.
— Но вы ведь были в этой квартире вчера утром?
На бледных щеках появился легкий румянец.
— Да, я поднялась в квартиру напротив взять кое-что для миссис Спунер, и мисс Роуленд пригласила меня зайти.
— Тогда вы впервые побывали здесь?
— Да.
— И у вас состоялся разговор с мисс Роуленд?
— Да.
— Дружеский?
Девушка снова побледнела.
— Я едва была знакома с ней… Мы не были друзьями.
Маленькие проницательные глазки Лэма смотрели в глаза Мид.
— Должен предупредить вас, мисс Андервуд, что ваш разговор с мисс Роуленд подслушали. Он не был дружеским, верно?
— Нет… — Слово прозвучало еле слышно.
Лэм откинулся на спинку стула и продолжал беспечным тоном:
— А теперь я хочу, чтобы вы как следует осмотрелись и сказали мне, есть ли в этой комнате знакомые вам вещи. Например, эта фотография на каминной полке — вы ее узнаете?
— Да.
— Вы узнали ее, когда пришли сюда вчера утром?
— Да.
— Тогда, может быть, вы скажете, кто на ней изображен?
— Это Джайлс Армитидж — майор Армитидж.
— И вы помолвлены с ним?
— Да.
Каждое «да» походило на каплю крови, вытекающую из сердца Мид, — они истощали ее силы и решимость. Вопрос инспектора звучал безжалостно вежливо:
— Должно быть, для вас явилось потрясением увидеть фотографию вашего жениха на каминной полке мисс Роуленд?
Мид выпрямилась. Если она не могла сражаться за себя, то должна была сражаться за Джайлса.
— О нет, это не было потрясением! — ответила она увереннее. — Понимаете, я не так давно познакомилась с майором Армитиджем. Мы встретились в Америке. Разумеется, у него до этого могла быть куча друзей.
Следовало ли ей так говорить? Мид этого не знала. Может быть, да, а может быть, и нет.
— Это правда, что мисс Роуленд заявила, будто является миссис Армитидж? — осведомился Лэм.
Мид молчала. Было так ужасно слышать эти слова. Когда Лэм повторил вопрос, ей с трудом удалось произнести:
— Она сказала… что ее фамилия Армитидж.
— И вы ей поверили?
— Я не знала, чему верить…
— Вы сказали: «Но он не любит вас»?
На это Мид не могла ответить. Она жалобно посмотрела на инспектора и едва заметно кивнула, а когда увидела, что Лэм нахмурился, отвела взгляд. Мид не знала, что старина Лэм имел слабость к девушкам, попавшим в беду. У него было три дочери: одна в ВТС, другая в ЖВСВВС[20], а третья в ЖВСКФ[21], — и они вертели отцом как им заблагорассудится.
— А после этого вы видели майора Армитиджа? — спросил он.
Мид снова кивнула.
— В какое время?
— В начале седьмого. Он весь день пробыл в военном министерстве.
— И вы сообщили ему о вашем разговоре с мисс Роуленд?
Это было ужасно. Инспектор явно намеревался расспрашивать ее до тех пор, пока не узнает, что она сказала Джайлсу и что Джайлс сказал ей. Если она ответит «да», то может повредить Джайлсу, а если «нет», он ей не поверит — и будет прав.
— Что сказал майор Армитидж, когда вы сообщили ему?
Это уже легче. Мид немного расслабилась:
— Сказал, что все это выдумка.
— Он был сердит?
— Любой бы рассердился на его месте.
— Пожалуй. Майор не собирался повидаться с мисс Роуленд? Может быть, он сразу отправился к ней? — Инспектор был настойчив.
Мид не знала, что на это ответить.
— Он отправился к ней, не так ли? — наступал Лэм. — Сколько тогда было времени?
— Половина седьмого.
— А когда он спустился к вам?
— Без десяти семь.
— Вы смотрели на часы, ожидая его? По-видимому, да. Что он сказал, когда вернулся?
Мид постаралась взять себя в руки.
— Джайлс сказал, что должен немедленно связаться со своим адвокатом. Наверное, вам уже известно, что он потерял память. Последние восемнадцать месяцев для него как в тумане. Кэрола Роуленд это знала, и мы оба не сомневались, что она пытается этим воспользоваться.
— А она не предъявляла никаких документальных доказательств? Думаю, что да, мисс Андервуд. Вероятно, она показала вам это письмо, а потом продемонстрировала его майору Армитиджу.
Инспектор поднял лежащий справа лист бумаги и извлек из-под него письмо, которое Кэрола Роуленд дала прочитать Мид. Длинные белые пальцы с алыми ногтями, кольцо со сверкающим бриллиантом, наклонный почерк Джайлса: «Дорогая Кэрола… четыреста фунтов в год… ты имеешь законное право на эту фамилию…» Она смотрела на письмо до тех пор, пока не почувствовала, будто оно расплывается как в тумане.
Позади нее распахнулась дверь, и в комнату вошел Джайлс.
Глава 24
Следом вошел сержант Эбботт. В руке у него был клочок бумаги. Подойдя к инспектору, он положил его перед ним и снова отошел. Лэм, чей нахмуренный взгляд был устремлен на непрошеного гостя, произнес голосом человека если и не обладающего всей полнотой власти, то чувствующего за собой ее поддержку:
